Джена Шоуолтер - Самая темная ложь
Осколок скалы порезал её ногу, но она была рада этой боли. "Он обезумел. Он кричал. Умолял меня простить его. Я пыталась успокоить его. Он мог бы убить меня, но это меня не волновало. Но Зевс решил наказать меня за те неприятности, что я доставила. Он оторвал…он оторвал Стилу голову прямо на моих глазах."
Глубокий вдох, глубокий выдох. "Я боролась так неистово, чтобы освободиться от цепи, что потеряла руку в тот день. Но я не освободилась вовремя. Он…умер. Он умер, а меня бросили обратно в камеру. И я оставалась там, пока титаном ни удалось свергнуть Греков навсегда. Но ты знаешь, что было хуже всего? Он это спланировал. Зевс собирался убить его всё это время. У него был кто-то на примете, новый хозяин для демона Стила".
Снова тишина. Нет, не совсем так. Её прерывистые вздохи смешались с неровным дыханием Гидеона и с шумом шторма.
Ну вот. Теперь он знал всё. Каждый полный боли момент жизни Стила. Неудачи Скарлет. И свой собственный провал. Что могло бы быть, и чего не было. Знал, почему она так чертовски сильно ненавидела его. Почему она возможно никогда не сможет простить его за то, что он оставил её.
"Скар," прошептал он отрывисто."Я — Я -"
Но она всё еще не могла посмотреть на него. Она чувствовала себя уязвимой и такой ранимой, как будто она всё внутри неё выскребли бритвой. "Что!" Раздался крик.
"Я понял, наверное…" Значит ничегошеньки он не понял. "Это похоже на…человека, которого я знаю. Царя, который…"
"Не упоминай при мне этого ублюдка! Он тебе нравился, я помню. Ты преклонялся перед ним, восхищался его силой. Пока на тебя не повесили демона, он даже был добр к тебе. На столько — на сколько он вообще на такое способен." Но хуже всего, Гидеон все равно продолжал защищать его… Немыслимо! "Как же он предал тебя после всего, а? Сначала проклял, а потом изгнал! Но знаешь что? Ко мне он никогда не был добр, как и к твоему сыну." Слова уже вылетели, поражая его как гром среди ясного неба.
Она должна остановиться. Её рыдания угрожали вырваться наружу. Но как он посмел усомниться в подлинности её рассказа? Он должен умолять о прощении. Взывать к небесам. Проклятие. Этого он бы никогда не сделал…
"Я ухожу от тебя," сказала она. Хотя она и пыталась говорить спокойно, на сей раз таким-каким-он-должен-быть тоном, её страдание было очевидно в каждом звуке её голоса. "Ты обещал выполнить любую мою просьбу, и я прошу тебя не идти за мной. Ты причинил мне достаточно боли."
Сказав это, она ушла. Она, наконец, оставила своего мужа и не оглянулась, уходя. Вот тебе и долбаный конец.
ТЫ ПРИЧИНИЛ ДОСТАТОЧНО БОЛИ.
Эти слова эхом звучали в мыслях Гидеона. Всё внутри него кричало о том, чтобы вскочить, последовать за Скартлет, привязать её к себе любым возможным способом, сделать что-то, всё, что угодно, лишь бы облегчить её боль, но он этого не сделал. Он остался сидеть на земле, дрожа всем телом, горячие слезы текли по его уже мокрым щекам.
Она была права.
Он причинил достаточно боли. Во-первых, он не захотел поверить ей. Он хватался за любую возможную деталь, лишь бы опровергнуть её слова. Но боль в её глазах была такой настоящей, раны в её голосе кровоточили. Это означало, что он не только бросил свою жену, он также отказался от своего ребенка. И это в конечном итоге привело к убийству его сына.
Убийство, за которым Скарлет была вынуждена наблюдать, не в силах помочь их сыну.
Почему же Гидеон не мог вспомнить? Почему?
Приступ гнева охватил его. Независимо от того, что он должен был сделать, он узнает это.
С рыком, сорвав с себя амулет, он отшвырнул его в сторону. "Крон," закричал он верхушкам деревьев. "Крон! Я приказываю тебе появиться."
Он сказал правду, не мог сдержаться. Не хотел сдерживаться. В ту же секунду, его демон завопил и адская боль обрушилась ему на грудь. Боль была нестерпимой, проникая в каждую клеточку, превращая кровь в кислоту, а кости в кипящую лаву.
Он заслужил эту боль.
Вскоре он уже не мог двигаться, мог только шептать. Но снова и снова звал: "Крон. Крон. Появись. Ты нужен мне."
Казалось прошла вечность, дождь наконец закончился, хотя луна так и не пробилась сквозь тучи, а солнце взойдет не скоро. Где сейчас Скарлет? Нашла ли она себе безопасное место, дожидаясь рассвета? Наверняка. Девушка была весьма изобретательна. Она способна сама о себе позаботиться. Не смотря ни на что, она выжила.
Она была сильнее него — это уж точно.
Боги, неудивительно, что она сделала с ним это. Она должна ненавидеть его. По-настоящему ненавидеть. Эти эмоции пропитали насквозь её последние слова. Но он не винил её. Он и сам ненавидел себя. Он бросил своего собственного ребенка, обрекая его на смерть. Своего собственного ребенка.
Это ему надо оторвать голову.
Слезы снова потекли по его лицу, и он плотно сжал свои закрытые веки. Стил, милый, пусть с рожками и копытами, пусть даже с чешуей. Наверно, эти привередливые боги и богини заставили его стыдиться этих особенностей. Гидеон бы любил и лелеял все его черты и особенности.
Скарлет была еще кое в чем права. В свое время, Гидеон любил и уважал Зевса. Бывший царь богов может и был эгоистичным и властолюбивым, но он был по-своему добр к Гидеону. До того провала с ларцом Пандоры. После этого Греки упорно игнорировали Гидеона и его друзей, и со временем Гидеона стала устраивать его новая жизнь.
Но не его жену и его ребенка. Только не их. Зевс никогда не относился к ним хорошо, и за это он будет страдать.
Я уничтожу этого ублюдка. В своё время Гидеон делал всё от него зависящее, чтобы защитить царя. И чем он ему отплатил за это? Отнял у него его самое большое сокровище. Я отомщу за своего сына. За свою жену.
Будь проклята эта Пандорская коробка. Сперва месть. Сейчас и навсегда.
"Ай-яй-яй," неожиданно произнес мужской голос, эти тихие звуки чуть не разорвали Гидеону голову.
Он попытался приподнять веки.
Кронос присел перед ним, недовольство окрасило его как никогда юношеские черты. "Ты дурак, позволить себе скатиться до такого. И для чего всё это? Для одного единственного мгновения правды?" Он вздохнул. "Зачем ты вызвал меня? Снова. Я только что говорил с Люциеном и получил свой ежедневный отчет. Мне не надо другого."
"Зевс," сквозь зубы выдавил Гидеон. "Отдай его мне."
Ложь пронзительно завизжал.
