Лина Люче - Землянка для дракона
Но где же он? На корабле Ариадна привыкла, что он каждый день общался с ней — и днём, и вечером. Она понимала, что здесь днём у него вряд ли будет время, но не допускала даже мысли, что он не зайдёт перед сном. Она же совершенно одна, в незнакомой обстановке, и он… нужен ей.
Но Эльтесеин всё не приходил. Прождав ещё пару часов, убедившись, что время очень позднее, Ариадна набрала номер Иффы:
— Величайший вернулся в резиденцию? — требовательно спросила она, невольно изливая на помощницу свою панику.
— Боюсь, что нет, эста.
— Ариадна! — резко поправила она.
В трубке повисло молчание, которое заставило её густо покраснеть. Как она могла повысить голос на почти незнакомого человека? Да пусть даже и на знакомого…
— Простите меня, Иффа, — пробормотала она, полная раскаяния.
— Это вы меня простите, — сдержанно ответила Иффа. — Если вам нужно срочно связаться с Величайшим, у вас есть номер в коммуникаторе. Но если это не срочно, я бы не рекомендовала…
— Хорошо, я поняла, — сквозь зубы процедила Ариадна.
В тот вечер она заснула раньше, чем он вернулся домой, ощущая обиду. А наутро встала с мыслью обзвонить всех старых знакомых по «Чёрной звезде» или прежней жизни на Горре, найти хоть кого-нибудь, поболтать. Коэре? Нет, Ариадна слишком хорошо помнила, как драконица поменялась в лице после сообщения о Сачче — она сейчас слишком поглощена мыслями об этом и, наверное, надо дать ей время.
Другие землянки? Мария? Зная её жениха, Ариадна была почти уверена, что он будет против их встреч сейчас — простые горианцы очень уважали Сезара, но стремились держаться на расстоянии, и их можно было понять.
Лиска? Нет, она ведь занята с ребёнком, а Дейке ещё, вероятно, не прилетел с Шаггитерры, как и Микея… как и Асхелека с Тхорном. Да и не до неё им будет, когда прилетят, ведь её милый жених собирается отправить их в ссылку или вроде того… А в город одной теперь не вылететь, и дело не в отсутствии крыльев.
Переносчика заказать не сложно, а вот скрыться от журналистов будет гораздо труднее, ведь многие издания сейчас хотят заполучить её фотографии и интервью. Накануне она из любопытства полезла в сеть почитать о собственной помолвке, но уже на второй заметке поняла, что мужество ей изменяет — журналисты задавались вопросами о ней, на которые она не готова была отвечать. Один из самых сложных: да кто она вообще такая?
Сжав в руках коммуникатор, Ариадна прикрыла глаза и откинулась на спинку стула: похоже, одиночество — её карма. Меняется только вид тюрьмы: то обычное горианское жилище её старого опекуна, то космический корабль, а теперь вот — резиденция правителя планеты. Надо признать, с виду не скучно. Но почему же её тогда пробирала такая тоска?
— Доброе утро, — негромко поприветствовала Иффа, появившись в гостиной неслышно, словно привидение. — Завтрак накрыт в столовой.
— Благодарю, — почти с отвращением пробормотала она, но заставила себя пойти и немного поесть, хотя вид огромного стола, сервированного на неё одну, аппетита не вызывал совсем. Ариадна вдруг осознала, что ей очень давно не приходилось есть в одиночестве: на корабле Сезара была Коэре и капитан, и сам Эльтесеин часто разделял с ней обеды. На «Чёрной звезде» тоже народу хватало. Неужели вот так сидеть в одиночестве целыми днями и означает: быть невестой Величайшего?
Её ноздри расширились, когда взгляд сам собой снова упал на коммуникатор. Что он себе думает? Может просто написать ему, что надо поговорить?
Проблема была в том, что во время последней встречи с Величайшим она снова накричала на него. И теперь у Ариадны не хватало духу написать Эльтесеину, что он ей нужен. Это было бы уж слишком.
Без аппетита проглотив пару кусочков фруктов, она задумалась: что, если он нарочно не появляется? Неужели обиделся? Неужели придётся извиняться?
Она скрипнула зубами. Он ведь намеренно провоцировал её, вне всяких сомнений. Эльтесеин не рассказывал ей о себе и не хотел сказать, почему не открывает воспоминания, хотя и знал, как это важно для неё. Ариадна больше не могла слышать это высокомерное: «ты не готова». Ей нужен был ответ, но именно этого он не давал ей. Хотел сломать её? Заставить умолять?
— А когда я буду готова, интересно знать? — спросила она в очередной раз, всего за несколько часов до посадки на Горру.
— Когда полюбишь меня, — неожиданно ответил он.
— Что?
— Ты слышала, маленькая.
Он послал телепатическую улыбку, но её буквально затрясло от ярости. Шантаж. Просто мерзкий шантаж. Или изощрённое издевательство?
— Убирайся вон! — закричала она, в мгновение ока срываясь. Кажется, она ещё чем-то запустила в него, но не попала. И он очень быстро закрыл за собой дверь, только легче ей после этого не стало.
Нет, после такого она не станет ни писать ему, ни звонить. Когда сам придёт — тогда и надо разговаривать.
Вздохнув, Ариадна закончила с завтраком и позволила Иффе руководить своим расписанием на день. Её ждали занятия по этикету и всё остальное.
Коэре. Неделей позже.
Почему? За что? Космос наказывал ее или это такое тяжкое испытание? И в чем смысл послания свыше: она должна пойти на это, или весь смысл в том, чтобы больше никогда его не видеть? Что это за любовь такая, и можно ли ненавидеть себя за то, что любишь, если любишь такого человека? Нельзя себя ненавидеть. Но и любить такого мерзавца — невозможно, немыслимо. Можно найти объяснение тому, что он творил. Но оправдания отыскать никому не удастся.
Коэремра пролила море слёз за последние три дня. Эльтесеин не зря беспокоился — она пребывала не в лучшем состоянии. То, что с ней сделалось, когда она узнала, что Сачч рядом, ни в какое сравнение не шло с тем, что было до этого. Даже сразу после Октиании она чувствовала себя лучше, чем теперь.
Он — низшее существо, твердила она себе. Он лично повинен в смерти десятков людей, в том числе — горианцев. Не говоря уж об октианцах и шаггитеррианцах. Подчиненные Сачча похищали людей с Шаггитерры, проводили эксперименты над ними по искусственному оплодотворению. Сачч развернул на неподконтрольной ему планете целую агентурную сеть, массово прочищал мозги местным жителям, развязал войну с горианцами. Наконец, спланировал и почти осуществил похищение Асхелеки.
«И я всё равно хочу его увидеть», — пробормотала Коэре себе под нос, близкая к тому, чтобы снова разреветься — возможно, в сотый раз за последние дни. Но у неё уже не доставало сил плакать. Ещё немного — и Эльтесеин силой начнет лечить ее, понимала она. Ей необходимо как-то привести себя в надлежащее состояние. Но ее всё глубже засасывало в омут уныния. Что, если встреча с Саччем поможет? Ведь хуже уже, кажется, некуда, в отчаянии размышляла молодая драконица.
