Дженнифер Арментроут - Холодные объятия
– Я знаю, что не всегда… э-э, любезна с тобой, хотя от тебя видела только добро. Ты прости меня. – Вау. Это, наверное, самые мудрые слова, когда-либо сказанные мною Данике. Кажется, я заслужила десерт. – Я уже смирилась с тем, что вы с Зейном будете вместе. – Эти слова были горькой пилюлей, но я знала, что ее нужно проглотить. – Вы идеально подходите друг другу. Вы оба ослепительно красивы, и ты очень добрая и умная. И я знаю, что Зейн…
– Стоп. – Она решительно подняла руку, останавливая меня. – Я действительно нравлюсь Зейну, согласна. Мы были бы идеальной парой, но этого никогда не произойдет.
Я уставилась на нее в замешательстве.
– Почему нет?
– Потому что он не хочет меня. Он не любит меня, и это очевидно для всех, кроме тебя, – сказала она, опуская взгляд. Густые ресницы скрыли ее глаза. – Зейн хочет тебя. И он влюблен в тебя.
Глава 13
Я уже начинала жалеть, что позволила Данике приблизиться к моей руке с иголкой – кажется, она законченная наркоманка.
Зейн хочет меня? Любит меня? Конечно, я знала, что Зейн искренне заботится обо мне, но чтобы влюбился? Это похоже на розыгрыш.
Я не могла в это поверить, тем более зная немало причин, почему он никогда не полюбит меня – не может меня любить. Мало того что весь клан только и ждал, когда Зейн и Даника – или другая горгулья – станут парой и наплодят маленьких горгулий, так он еще и не мог меня целовать. Да, это не значило, что ему запрещено приближаться ко мне и нам нельзя… заниматься другим, но это слишком опасно.
Фантазии о том, чем мы могли бы заниматься, не касаясь друг друга губами, занимали меня всю субботнюю ночь. Даже с моим ограниченным опытом в делах такого рода богатое воображение подкидывало массу идей. Идей, в которых участвовали наши руки, пальцы и другие части тела…
О боже.
Я перевернулась на живот и застонала в подушку. В течение дня я почти не видела Зейна – возможно, потому, что попросту избегала его. После того, что сказала Даника – хоть я и не поверила ей, – еще не хватало, чтобы я нервно захихикала, оставшись с ним наедине.
Нет, это смеху подобно.
И я сама – посмешище.
Но мысли о том, чтобы воплотить свои фантазии с Зейном, кружили голову и заставляли мое сердце биться чаще. Пытаясь устроиться поудобнее, я подогнула ногу, но это не помогло. Я скинула одеяло, спихнув его к изножью кровати, но все равно задыхалась в тугой оболочке собственной кожи, и хотелось вырваться на волю.
Я перевернулась на спину. Прижав руку к животу, я совсем не удивилась тому, что моя кожа теплая на ощупь, и где-то внутри образовался узелок, вселяя в меня беспокойство… и смущение. В голове царил полный сумбур, потому что, когда по моим жилам стал растекаться огонь, я подумала о Роте и обо всем, что нас связывало. И когда я представляла на его месте Зейна, у меня возникало такое чувство, будто я делаю что-то неправильное, что глупо, ведь Рот ясно дал понять, что между нами ничего нет и быть не может.
Слишком разгоряченная и взвинченная, чтобы уснуть, часа в три ночи я выскользнула из постели. Натянув пару вязаных высоких – чуть ли не до бедер – носков, я схватила кардиган и надела его поверх пижамы.
Со всклокоченными волосами, будто ходячее чучело, я выползла из своей спальни и пошла вниз. В это время дом как будто вымер. Жасмин и Даника либо спали, либо ушли куда-то с близнецами. Только Джефф нес вахту у камер видеонаблюдения да снаружи бродили охранники на случай всяких непредвиденных происшествий. А так – дом был в моем полном распоряжении.
Прохладный воздух слегка остудил меня, пока я торопливо спускалась по лестнице, и половинки распахнутого кардигана развевались крыльями у меня за спиной.
Бесшумно ступая в носках, я прошла на кухню и достала из холодильника маленькую бутылочку с соком. Я уже закрывала дверцу, когда моя рука потянулась обратно и схватила то, что осталось от сахарного теста для печенья.
Прижимая к себе добычу, я направилась в гостиную, но неожиданно свернула в сторону библиотеки. Я толкнула бедром тяжелую деревянную дверь. Выгрузив на стол тесто и бутылку с соком, я зажгла старомодную лампу. Мягкий свет заполнил просторную комнату.
Я глубоко и с наслаждением вдохнула затхлый запах старых книг. Когда-то я дневала и ночевала в этой библиотеке, и сейчас, оглядывая бесконечные ряды книг, поймала себя на мысли, что, оказывается, почти все читала. У меня было много одиноких дней и ночей. Впрочем, ничего не изменилось с тех пор.
Отщипнув кусочек теста, я обошла вокруг стола и принялась рассматривать корешки книг – не то чтобы в поисках чего-то конкретного, – отметая «слишком заумные, не по зубам» и «чересчур легковесные, на которые не стоит тратить время», когда что-то зацепило мое внимание.
«Методы и практики траволечения и их воздействие на демонов и стражей».
Не сказать, чтобы легкое чтение перед сном или книга, которую встретишь в обычной библиотеке, но я вспомнила о флаконе в руке Эббота, и любопытство взяло верх. Сняв книгу с полки, я вернулась за стол и села, дожевывая сырое тесто. Большая часть книги оказалась рукописной, травы были перечислены в алфавитном порядке и сопровождались рисунками.
Не прошло и десяти минут, как у меня заломило в глазах. В мире слишком много трав и слишком многие из них входили в состав молочно-белых зелий.
Я оторвалась от книги и сделала глоток сока, от которого приятно защипало горло. Идея обрела форму. Может, и не блестящую, но интригующую.
Эббот, как и большинство Стражей, был на ночной охоте. Джефф бродил где-то в доме, так что риск оставался, но… мне надоела скука, а любопытство придавало смелости.
Кабинет Эббота находился справа по коридору. Я могла пробраться туда через дверь в библиотеке. Она открывалась в маленькую гостиную, которой никто никогда не пользовался, а уже из нее я могла попасть в кабинет, не выходя в коридор, где наверняка установлены камеры видеонаблюдения. Но в гостиной их, скорее всего, нет.
Отставив бутылочку с соком, я вскочила из-за стола, и мои ноги заскользили по паркету. Я ворвалась в гостиную – пустую и темную, к моей радости – и, прежде чем успела струсить, дернула ручку двери в кабинет Эббота.
Дверь оказалась не запертой.
Затаив дыхание, я повернула ручку. Дверь заскрипела, как старые кости. На столе стояла лампа с зеленым керамическим абажуром, и тусклая полоска света ложилась на столешницу и спускалась на пол.
В кабинете пахло так же, как от Эббота – мылом, свежим воздухом и легким ароматом сигар, которые он вертел в руках. Ком встал у меня в горле, когда я подкралась к массивному дубовому столу. Я могла пересчитать по пальцам, сколько раз Страж прижимал меня к себе, но, когда это случалось, его объятия всегда были по-отечески теплыми.
