Синтия Иден - Грехи полуночи
Но он не дурак.
Брукс поцеловал Кару. Грубо вторгся языком в ее сладкий рот и зарычал от желания.
Ее пальцы впились в плечи Тодда.
Он пил ее сущность. Боролся с бушующим внутри чувственным голодом.
— Мне надо в участок, — сказал Брукс прямо в ее губы. Утром должны были прийти результаты токсикологической экспертизы. На нем все еще висело дело, которое надо расследовать и…
И надо подумать.
Но он не собирался убегать.
Тодд отступил на шаг.
— Я вернусь, Кара. Сегодня вечером. Мы закончим это… — Чем бы это ни было.
Она просто молча смотрела на него.
Ну, что еще он может сказать? Его женщина только что призналась, что является демоном, Бога ради!
Неудивительно, что секс с ней был таким ошеломляющим. Она не была человеком.
Именно это Кара сказала в его сне.
О, да, сны… об этой мелочи тоже стоит поговорить… И ей придется объяснить, черт возьми, что происходило, когда он касался ее в своих сновидениях.
Кара кивнула.
— Я понимаю. — Она пожала плечами, пытаясь показать, что ее все это совсем не волнует. Плохая из нее актриса. — Делай, что должен.
Проклятье. Глядя на ее напряженную спину, Тодд чувствовал себя виноватым. Хотя именно он был пострадавшей стороной. Он-то не прикидывался человеком.
— У меня расследование на контроле. Надо сверить данные к половине восьмого. И должны прийти результаты экспертизы по эпизоду Майкла Хауза. — Хорошо, этого Каре говорить не стоило. Длинный язык наверняка рано или поздно доведет его до неприятностей.
— Тогда поторопись.
Ни рыданий. Ни воплей. Ни Когда-я-снова-тебя-увижу вопросов.
Брукс засунул руки в карманы джинсов и зашагал к воротам. Замешкался. Черт… но ему действительно нужно идти. Надо заскочить домой и найти рубашку с пуговицами. Потом пулей в участок.
Тодд медленно выдохнул.
— Мы еще не закончили. — Он произнес это, не обернувшись к Каре, потому что боялся снова потерять контроль, если взглянет на нее хоть на секунду.
— Нет. — Слово долетело до него с дуновением ветра, прошелестевшим у лица. — Не закончили.
Он снова встретится со своей демоницей, другого не дано.
Его правая рука потянулась к створке ворот.
— Все было по-настоящему, ты же знаешь это. — Брукс застыл при звуках ее голоса. — Между нами все было по-настоящему. Я хотела тебя, ты — меня. Все, как у людей. Только намного лучше…
Это уж точно превосходило все, что он когда-либо испытывал.
— Помни об этом, когда будешь вдали от меня. Не забывай о том, что мы испытывали. И прекрати думать, что трахнул какое-то чудовище.
Брукс взорвался.
Сжав кулаки, он развернулся лицом к Каре.
— Проклятье, я никогда…
Ее уже не было. Только легкий аромат лаванды витал в воздухе.
— Я никогда не считал тебя монстром, — прорычал Тодд, понимая, что она его не услышит. — Это ты так себя назвала, не я.
Он всегда считал ее просто…
Своей.
Брукс зажмурился. Черт, он с первого взгляда знал, что от Кары нельзя ожидать ничего, кроме неприятностей. И не ошибся.
И что ему теперь с этим делать?
Когда Тодд пришел на рабочее место, Колин уже сидел, склонившись над столом, и изучал материалы дела. Как обычно, в мире детективов царил хаос. Разрывающиеся телефоны. Бесконечный гул голосов. Снующие туда-сюда люди, пытающиеся с помощью кофе стряхнуть остатки сна.
Второй дом Брукса.
Тодд прошел к своему маленькому столу, стоящему прямо напротив рабочего места напарника. Он сделал всего пару шагов, когда Гит резко поднял голову и пристально на него посмотрел.
«Никогда не поверю, что он смог меня услышать. Только не во всем этом кавардаке». Тодд открыто посмотрел в глаза Колину, заметив, что у того слегка затрепетали ноздри, после чего на скулах заиграли желваки.
Брукс понимал, что это означает. Колин явно был в ярости, и, судя по выражению его лица, вся без остатка ярость предназначалась именно Тодду.
С его губ сорвался вздох. Хорошо же. Он и сам уже порядком устал от поведения напарника. Разве мало дерьма вынес от него Тодд за последнее время? Пришло время расставить все по своим местам. Раз и навсегда…
— Хорошо провел ночь, напарничек? — пробормотал Колин, когда Брукс дошел до своего стола.
Тодд прищурился.
— Неплохо.
Колин буквально испепелял его взглядом:
— Знаешь, твое неумение держать член в штанах может испоганить нам все расследование.
Он знал. Брукс не мог представить, откуда, но скрытный ублюдок точно знал, что Тодд провел ночь с Карой.
— Она больше не подозреваемая.
Ноздри Гита снова раздулись.
— Уверен?
Нарочито спокойно Тодд поставил руки на край своего старого деревянного стола и подался вперед, к Колину.
— Не так уж давно и ты трахался с подозреваемой, приятель.
— На Эмили никто всерьез и не думал! Она работала с нами и…
— … И какое-то время казалась чертовски виновной в тех преступлениях. — Брукс сильнее надавил на стол.
— Но она не была таковой!
— Как и Кара! — Во всяком случае, на ее совести нет убийств, но…
— Гит! Брукс! –пламенеющий гнев Тодда прорезал голос капитана Денни МакНила. Брукс посмотрел вверх, слишком поздно поняв, что они с Гитом совсем не шептались. Почти все в участке уставились на них, а особо пристально смотрел сам капитан.
Дерьмово.
— В мой кабинет, — прорычал МакНил и кивнул своей блестящей лысиной в сторону двери. — Живо!
Тодд выпрямился. Это не предвещает ничего хорошего.
Колесики стула заскрипели, когда Колин поднимался из-за стола.
Оба в полном молчании пересекли участок. Сказать друг другу было нечего.
МакНил захлопнул за ними дверь. Шумно прошел к столу. Не сел. Просто стоял и молча смотрел на них, все его тело выдавало напряжение.
Тодд знал, что капитан Денни МакНил проработал в управлении полиции города Атланты больше двадцати лет. Мужику было чуть за сорок, но его тело было в лучшей форме, чем у большинства детективов в участке. МакНил бегал каждый день, очень часто его можно было найти в спортзале, где на татами он расшвыривал направо и налево полицейских.
Капитан был реально крут. Умен до чертиков. Имел взрывной темперамент.
Если верить слухам, он уже какое-то время встречался со Смит.
Но, конечно, слухи есть слухи. Тодд просто не мог представить великолепную женщину рядом с этим ублюдочным полицейским.
Они просто были слишком разными.
— Брукс, ты собираешься смотреть на меня весь день напролет или, гребать-колотить, объяснишь мне, почему два моих лучших детектива визжат посреди участка, словно двенадцатилетние соплячки?
