Кристина Золендз - Шрамы и песни (ЛП)
— Эта девочка умеет играть, — нарушил тишину голос Итана. Я совершенно забыл про всех остальных.
Алекс усмехнулся.
— Да, и кажется, я влюбился! — Его слова разожгли во мне пламя ярости.
— Заткнись, — сказал я Алексу, все еще глядя на Грейс. — Сыграй еще.
Ее лицо окрасил красивый малиновый румянец.
— Нет. Ты, кажется, очень сердит на меня по какой-то причине, а я не этого ожидала, Шейн. — Она медленно сняла ремень и осторожно прислонила гитару к усилителю. По-прежнему глядя на меня, она начала собираться.
— Не уходи, Грейс, — прошептал я.
Она отвела взгляд, пристально что-то изучая в полу, а потом, глубоко вдохнув, снова посмотрела мне в глаза.
— Чего ты ожидала? — спросил я.
— Если честно, то я думала, что ты позволишь мне играть вместо Алекса и не будешь злиться. Я не понимаю, что сделала не так, но прямо сейчас ты выглядишь так, будто хочешь убить меня, — пролепетала она.
— Прямо сейчас я поражен, а не сержусь. Это, вроде как, уже третий раз меньше чем за неделю, когда тебе удается шокировать меня. Что еще ты можешь делать? Летать? Или, — я засмеялся, — или ты можешь одновременно играть на клавишах и петь? Потому что тогда я пойму Алекса — тогда я и сам влюблюсь в тебя.
Она побледнела.
— Ну, вот этого мы точно не хотим, не так ли? Так что давайте просто скажем, что я очень хорошо играю на гитаре и ничего кроме этого не умею. — После чего ее щеки и шея вспыхнули. Вот дерьмо, она что, врет и умеет петь?
— Ха! Не дай ей одурачить себя. Она умеет все тобой перечисленное, — засмеялась Леа.
Чтоб меня.
Итан вскочил, подтащил ее к синтезатору и включил микрофон. Грейс застенчиво взглянула на него, он улыбнулся и, перекинув волосы ей через плечо, зашептал на ухо.
— Вперед, Грейс, заставь нас влюбиться в тебя, — прозвучал в микрофон его тихий шепот.
Черт, нет. Боже, прошу, пусть она облажается в пении; пожалуйста, не давай мне еще больше причин возжелать ее.
Ее черты засияли возвышенностью и одухотворенностью, когда она прикусила нижнюю губу и прикрыла глаза. Не открывая глаз, она потянулась к микрофону, откашлялась и положила руки на клавиши, все находя вслепую.
Медленно и чувственно слова потекли с ее губ. Ее тонкие пальцы, словно капли дождя, танцевали по клавишам. Ноги мои подогнулись, и я упал на колени. Именно она заставила меня пасть на эти чертовы колени.
И что же будет со мной дальше? Что мне делать? Это, должно быть, худшая часть моего наказания. Именно так собрались уничтожить все остатки моей души? Видеть это прекрасное создание, настолько, во многих смыслах, похожее на Селу, но так никогда и не заполучить ее. Мое тело разрывало от ярости. Она пронзила мою душу сильнее любой боли, которую я испытывал, будучи запертым в аду. Она — орудие пытки. Она — моя смерть. Грейс.
— Думаю, могу сказать это от всех присутствующих — ты принята на место Алекса, — объявил Итан. — Где, черт возьми, ты научилась так играть?
Глаза Грейс встретились с моими, и она пожала плечами в ответ на вопрос Итана.
— Брала пару уроков.
Такер наткнулся на Итана и оглянулся на остальных парней.
— Подождите секунду. Это означает, что я не буду играть? Отстойно, Грейс.
Итан проворчал Такеру, чтобы тот заткнулся, и, сев за барабанную установку, кивнул Брейдену и мне.
— Давайте начнем репетицию с новым участником нашей группы, — улыбнулся он.
Я проигнорировал гнев и ярость. Взял под контроль острую необходимость выбежать из студии и никогда не возвращаться. Я взял гитару и как робот смотрел, как играла Грейс. Мне надо было держаться от нее как можно дальше, ведь ее послали архангелы, чтобы напоминать мне о Селе. Она — не Села. Пора кончать со всем этим дерьмом. С ней.
Все эти мысли не удержали меня от другой мысли, что, кажется, я влюбился в нее.
Мы играли четыре часа, до тех пор, пока я не снял ремень для гитары и просто перестал играть.
Итан потянул меня в сторону и наклонился ко мне.
— Приятель. Я тебя вижу: прямо сейчас все эмоции написаны у тебя на лице. Не надо, Шейн, особенно если она будет играть с нами. Ради всех остальных, не порть все. — Он отодвинулся от меня и поднял руки. — Братан, просто сделай мне одолжение и потерпи шесть недель, а потом спи с ней. Помни, у нас есть правило: если в группе цыпочка — руки прочь.
Я направился к двери студии. Итан прав. Теперь я был обязан держаться от нее подальше. Такое ощущение, что у меня личная комната в аду, в доме в районе ада, в самом центре адского города. Я схватил куртку и просунул руки в карманы.
— Эй, чувак? Ты смываешься? — спросил Итан. — Куда идешь? Может, нам отпраздновать.
— У меня есть планы, — сказал я, открывая дверь и сильно хлопая ей за собой. Я выбежал из здания и пошел по улице. Прошел мимо «Бузера» и направился в следующий бар. Там я тупо напивался в одиночестве, пока симпатичная брюнеточка не начала на меня тявкать. Я рассказал ей, что влюблен в другую, с которой мне не суждено быть вместе, а она ответила, что может помочь забыть ее. Она сидела рядом со мной у бара, разговаривала и скользила руками вверх-вниз по моей спине. Едва ли я это замечал. Единственный раз, когда я обратил внимание на нее и ее попытки, — когда она оказалась слишком близко, и мне в лицо ударил запах ее духов.
Прошло несколько часов, а думал я только о том, чтобы позвонить Грейс. Просто хотелось услышать ее бархатный голос. Мне было необходимо увидеть ее озорную улыбку и услышать такой заразительный смех. Вот блин, я хотел рассказать ей о своих чувствах. Что никому, кроме нее, не удавалось проникнуть мне в душу. Как ни минуты не хотелось находиться вдали от нее.
— Эй, Шейн? Ты еще со мной? О чем думаешь, милый?
Я отогнул край этикетки на бутылке пива, отодрал влажную серебряную полосу и, разорвав ее на мелкие кусочки, бросил на барную стойку. Рядом лежал мой пустой бокал. Сильно ли я надрался? Бар вращался. Я взглянул на стоящую рядом девушку. У нее были большие, полные притворного сострадания карие глаза. Не светло-серые. Она — не Грейс.
— Нужно еще выпить, — сказал я.
Как по мановению пьяной белки, предо мной возникла стопка. Я улыбнулся, подумав, что это удивительно.
— Шейн, детка, давай пойдем куда-нибудь? — Еще раз, как, черт возьми, ее звали? Она что, не видела, что я влюблен в Грейс? Дерьмо, я влюбился в Грейс.
— Я должен идти, — объяснил я.
— Я пойду с тобой, детка.
