Восток. Запад. Цивилизация - Лесина Екатерина

– Да как сказать…

Тропинка стала уже. Но Джейми, казалось, этого не заметил – спокойно шел по траве, будто так и надо. А вот Невилл слегка отстал. И это тоже несколько беспокоило Эву. И ее не покидало ощущение, что они не идут к домикам, а уходят от них. Дальше и дальше. Дальше и…

– Не поймите меня превратно. Мое любопытство вызвано лишь беспокойством. – Джейми прижал руки к груди. И поглядел куда-то поверх голов.

На Невилла?

– Учиться здесь нелегко. Весьма. Но мужчинам свойственно преодолевать сложности. Это в их природе. А вот женщинам необходим покой. Тишина.

– Кто вам это сказал? – Тори тоже оглянулась и повела плечом.

– Опыт, милая барышня… опыт. Невилл со мной согласен.

– Безусловно.

– И не только он!

– А кто еще? – В голосе Тори проскользнуло раздражение. Правда, услышать его мог лишь человек, хорошо с Тори знакомый.

– Вы читали труды достопочтенного Мерруака?

– Не доводилось пока. – Тори мягко сжала руку сестры.

– Я прослежу, чтобы вам доставили. Это доктор. Весьма уважаемый человек. Он проводит исследования. В том числе человеческого мозга. – Джейми коснулся головы. – Так вот, он утверждает, что женский мозг отличен от мужского. В нем меньше извилин.

– Ужас какой, – произнесла Тори с нервным смешком.

– Но страшно даже не это. – Джейми остановился и развернулся, оказавшись вдруг очень близко. Опасно близко.

И Эва стиснула шпильку, подумав, что в подобных ситуациях куда как приятнее сжимать рукоять револьвера. А его так и не купили.

– А что же? – Тори выпрямила спину. И умудрилась посмотреть на Джейми сверху вниз.

– То, что чрезмерная нагрузка на женский мозг вызывает к нему прилив крови. – Он подобрался. И ведь маг. Сильный. Эва теперь чувствовала эту Силу. – Кровь же отливает от женской матки. И та усыхает. А потому женщина, чрезмерно увлекающаяся науками, становится бесплодной.

Тори хмыкнула и подняла руку.

Левую.

– Подумайте об этом, барышни. – Джейми отступил. – Будет весьма печально, если столь юные создания пострадают от чрезмерного любопытства.

И отступил еще на шаг.

А потом вдруг – раз! – и исчез.

Как и Невилл.

Вот стоял и… Эва прикрыла глаза, вслушиваясь в окружающий мир. Так и есть. Никуда они не исчезли, а просто спрятались.

Маги же.

Эва дернула Тори за руку и, склонившись к уху, прошептала:

– Тут они.

А потом добавила.

– Идиоты…

– Это точно. – Тори подняла руку выше, и на ладони появилось облачко тьмы. Вернее, с закрытыми глазами Эва его видела, легкое и пушистое, а стоило глаза раскрыть – и ничего.

Пустая ладонь.

Разве что воздух над ней будто плотным стал. Тяжелым.

– Извилин меньше, – проворчала Тори и дунула. Облачко поднялось, все выше и выше. – Чтоб вас пронесло.

И развернулась.

Эва мысленно проводила облачко взглядом. Оно поднялось высоко, выше кустов и почти выше деревьев, а потом рассыпалось мелким черным дождем. И дождь этот коснулся людей, что укрылись за щитами. Вот интересно, чего они ждут?

– Идем? – предложила Эва.

– Идем, – Тори не стала возражать. Нагулялась?

А в спину смотрели. И… что?

Вот на самом деле? Они надеялись, что Эва растеряется? Будет звать на помощь? Возможно, расплачется? А самое главное, что раньше так бы и случилось. Она бы всенепременно и растерялась, и потерялась, и на помощь звала.

И тогда…

Что тогда? Они бы помогли? Или и дальше прятались бы? Смотрели, как она мечется, пытаясь отыскать дорогу?

– А ты дорогу знаешь? – запоздало спохватилась Эва.

– Кое-что запомнила, а там выйдем и разберемся. – Тори, кажется, пребывала в приподнятом настроении. – Ты из-за них расстроилась? Не стоит. Два идиота.

– Не два, – вздохнула Эва. – Куда больше. И ты слышала, что он сказал? Что его сестра ему про меня говорила. А что она говорить могла, если мы даже не представлены?

– Выбрось из головы, – посоветовала Тори.

– Или… Ну конечно, слухи. Боже, они теперь все здесь…

– Да какая разница, что они тут все. Тут другое важно. – Тори приостановилась. – Они рядом?

Эва покачала головой.

Люди и щиты, за которыми они прятались, остались где-то там, за спиной.

– Хорошо. Скажи, ты ничего не ощутила?

– Что именно?

– Не знаю. Просто…

– Неуютно было, – призналась Эва. – Но я решила, что просто мнительная.

– Ты мнительная. – Тори всегда охотно соглашалась с недостатками Эвы. – Но на сей раз дело не в мнительности. От него пахло.

– От кого?

– От Джейми этого. Не просто пахло, а… слабо, но так приятно. Безумно приятно. Совсем как от того, другого, которого мы видели. Помнишь? Там, в ненастоящем мире.

Эва вздрогнула.

Забудешь такое, как же.

– Мы должны сказать Берту.

– Что мне примерещилось? Запах, который не запах?

– Все. – Эва не умела быть строгой, но сейчас получилось. – И про этих вот. И про то, что от него пахнет. Это… уже не весело, Тори.

Правда, убедить ее все одно не вышло.

Оставлять жену не хотелось категорически. И вообще, Чарльза не отпускало чувство, что он совершил ошибку. Появилось трусоватое желание утащить ее обратно домой. Найти какой-никакой предлог, а то и вовсе сказаться самодуром. Он ведь имеет право запретить? Имеет.

Муж все-таки.

Но…

– Иди уже. – Милисента устроилась на подоконнике. – А то весь измаешься.

– Так заметно?

– Мне здесь тоже не по себе, – сказала она, чуть подумав. – Такое странноватое ощущение, что… все не такое. Главное, я понятия не имею, какое оно должно быть. И почему именно не такое. Только уехать нам не позволят.

Верно.

Они – часть игры. Фигуры на большой политической доске. А кто разрешит пешке уклониться от сражения?

– Никуда не выходи, – попросил Чарльз. – Не знаю, что тут не так, но…

– Иди. – Она улыбнулась. И выпустила из ладони огненный шар, который медленно, словно нехотя, поднялся к потолку. От шара к пальцам протянулась ниточка Силы.

Чарльз вздохнул.

– Только аккуратнее, ладно?

Она чуть склонила голову набок:

– Я снова видела тот сон. Про дракона. Непонятно, умер он или нет. Я пыталась дозваться до тех, но, кажется, они и вправду ушли. Все. Те, кто жил в городах. А этот, получается, остался? Если зовет?

– Думаешь, зовет?

– Эти сны ведь не просто так. – Милисента пожала плечами. А шаров стало два. – Они что-то да значат. Но не могу понять, что именно. Я теперь вроде бы как в стороне. Но сдается мне, все это связано. И сны. И прочее.

Чарльз наконец вышел.

Подумал, что дверь можно и запереть, но потом решил, что с Милли станется и в окно вылезти, а это уже совсем никуда не годится. Еще и упадет ненароком.

Но сигналку на дверь повесил.

На всякий случай.

А потом бодрым шагом, да что там шагом, почти бегом, направился в корпус.

Его ждали.

– Диксон! – Манфред Стоктон раскинул руки, явно желая обнять, но после передумал и удовлетворился рукопожатием. – Я, как услышал, что ты снизошел до нас, прямо-таки весь израдовался.

– С чего бы?

Рука у Манфреда была крепкой.

И тяжелой. Та, что на плечо упала. Улыбка – радостной. Причем настолько, что в эту радость и поверить недолго. Пахло от него дорогой туалетной водой. Да и сам он, старший сын и наследник герцога Стоктона, излучал довольство.

– Да скучно тут, – признался Манфред. – Ты к Коллатону?

– К нему. Обещал заглянуть, как появлюсь.

– Заглянешь, только не сейчас. Они с большим Маком отношения выясняют.

– Опять?

– Как видишь. Об этом и говорю. Ничего не меняется – очередная бездарность желает стать профессором. И главное, готова оплатить сие желание. Ректор рад бы пойти навстречу, потому что финансирование, связи, и прочее, и прочее, а Маки бесится. Так было и, полагаю, будет. В общем, неподходящий сейчас момент.