Инкуб. Строптивая добыча (СИ) - Вьюга Анна
- У некоторых ошибок слишком велика цена, - прошептала я.
Мои руки потянулись поправить платье, вернуть постыдно распущенный лиф на место. Велиар сжал мои пальцы и не позволил.
- Я знаю, - проговорил он тихо, не сводя с меня мерцающего взгляда. – Я знаю. Моей ошибкой было - начать эту охоту. Выбрать тебя в качестве добычи. Теперь расплачиваюсь за эту ошибку. Агонией, раскалённым огнём по венам, каждый миг, каждую секунду.
Он развёл мои руки, взгляд медленно опустился вниз. Он любовался мной с таким неприкрытым восхищением, что моё сознание, которое и без того обволакивала сладкая дымка благовонного тумана, всё больше от меня ускользало. Трезвомыслие сменялось бездумным фатализмом.
- Давай прекратим это, Мышка. Покончим. Раз и навсегда.
Инкуб отпустил мою левую руку, а потом сам поправил платье – с величайшей осторожностью, словно касался раскалённых углей и боялся обжечься.
А правую мою, что была у него в плену, дёрнул вперёд.
Обняв за талию, приподнял и перетащил через спинки кресел переднего ряда – к себе, почти на себя уронив. Прижал крепко-накрепко. И впился в губы поцелуем. Под грохот музыки из оркестровой ямы, под восторженные вопли внизу, под плеск аплодисментов, под неистовый шум крови в моих ушах – он целовал меня так, будто эта ночь была единственной в нашей жизни, будто после неё мы оба умрём.
Я отвечала так, будто это была правда.
Он оторвался от меня спустя вечность.
- Идём. Здесь становится нечем дышать.
Голова кружилась, я шла за ним к выходу из ложи, как в дурмане. Велиар крепко держал меня за руку и я надеялась, что это позволит хотя бы не наткнуться ни на что по пути.
Он нетерпеливо отбросил плотную штору, скрипнула узкая невысокая дверца. Я послушно вышла вслед за ним в прохладный, ярко освещённый гроздьями свечей коридор. Прекрасно понимая, зачем иду. Не зная только, куда – ведь он обещал увезти отсюда. Но твёрдо зная, что он решил поставить точку сегодня. А у меня больше не было сил бежать от него. Стало вдруг плевать на Лили, на весь белый свет, на карьеру гувернантки, которую теперь, наверное, перечеркнёт жирный крест, на своё будущее. Просто молча шла. И что-то умирало в сердце с каждым шагом. Что-то маленькое и беззащитное. Наверное, это была надежда?
Такая глупая, такая слепая и беспомощная.
Надежда на то, что быть может – между нами нечто большее. Что-то, чему нет названия. Не просто прикосновения, не просто взгляды, не просто мимолётные встречи, снова и снова.
А всё закончится сегодня ночью. Вот так просто.
И потом больше ничего не будет. Совсем-совсем ничего.
Только пустота – с каждым днём всё больше, всё бездоннее. Жизнь – как прогулка на тонко натянутом канате над этой пустотой. Когда боишься в неё заглянуть, когда уверяешь себя, что всё хорошо. И улыбаешься. И живёшь. Но знаешь, что эта пустота никуда не денется, она всегда рядом, что бы ты ни делала, и жадно вглядывается в тебя, ожидая одного-единственного неверного шага.
Я думала, что смогла вырваться из объятий этой пустоты, которая почти поглотила меня после смерти матери. Что смогла забраться повыше, и теперь мне не грозит туда рухнуть. А оказывается, всё это время она была там, под самыми ногами. И просто ждала, когда я снова соскользну чуть ниже.
Когда наутро Велиар снова изгонит меня из своей жизни, я уже не представляю, как смогу снова справляться с одиночеством.
Впрочем… я, наверное, ещё погорячилась. Наутро… Кто мне сказал, что инкубы оставляют своих игрушек в постели до самого утра? Скорее всего, они прощаются с ними раньше. Сразу, как только удовлетворят свой охотничий инстинкт.
Он решил, что ни одна женщина не может полюбить инкуба.
Какой же глупый инкуб.
Будь так, разве моё сердце плакало бы и обливалось кровью, как сейчас?
По нему одному. Из всего того множества инкубов, что собрались сегодня под золочёными сводами столичного оперного театра.
Шаг за шагом в пронзительной, оглушающей тишине, куда почти не долетали отзвуки оваций. Здесь было свежо, дым со сцены едва-едва просочился сюда, и в голове постепенно прояснялось. Лишь для того, чтобы с кристальной чёткостью осознать, что именно я делаю. Не для того, чтобы повернуть назад – нет! На это я уже была не способна. Просто следила за движениями широких плеч инкуба, за горделивой осанкой, любовалась чёткими линиями напряжённого профиля. Он не смотрел на меня, просто сжимал запястье почти до боли, и вёл за собой – по одному ему известному маршруту.
А потом Велиар вдруг остановился как вкопанный. Так резко, что я почти наступила ему на ногу.
Резко выпустил мою руку и заговорил тихо сквозь зубы:
- Немедленно иди вперёд, не останавливаясь. Поезжай в дом своих хозяев. Любой ценой сделай вид, что мы с тобой не знакомы. Я найду тебя после.
Я растерянно на него посмотрела, сбитая с толку.
- Ну же!.. – прорычал Велиар тихо и сделал шаг в сторону от меня.
Я перевела взгляд вперёд – и тогда только увидела.
Как из дальнего конца коридора, выступая из теней, в нашу сторону неторопливо движется силуэт. Высокий темноволосый мужчина в небрежно распахнутом чёрном пальто – с поднятым высоко воротом, скрывающим часть его лица, и с длинными полами, почти подметающими паркет. Было отлично видно только глаза – и гипнотический, тяжёлый взгляд.
Меня будто толкнуло что-то меж лопаток. Я опустила глаза и быстро пошла навстречу незнакомцу, намереваясь разминуться с ним и как можно скорее уехать.
Ощущение опасности было так велико, что хотелось бежать, но колоссальным усилием воли я подавила это желание, сохраняя степенность движений. Сливаться со стеночкой было моим важнейшим умением по жизни, и сейчас я постаралась включить его на максимум.
Как только поравнялась с мужчиной в тёмном пальто, на меня повеяло холодом.
- Задержитесь, мисс Браун, - тихо и вкрадчиво проговорил он, и мои ноги выполнили приказ раньше, чем я успела воспротивиться. Мужчина тоже остановился посреди коридора, и следующие слова были обращены напрямик Велиару: – Давно не виделись!
- Аластар… - угрюмо приветствовал его Вел кивком. – Вот уж воистину неожиданная встреча. Не думал, что Охотники тоже ходят по театрам смотреть идиотские спектакли. Разве у вас нет более важных дел?
- Разумеется, есть! – на жёстких губах того мелькнула сдержанная улыбка. Так же быстро исчезла. В серых глазах остался беспощадный лёд. Как и все инкубы, он выглядел молодым человеком, и по строгим, красиво вылепленным четам лица совершенно невозможно было определить истинный возраст. – Вот жду, когда, наконец, подойдёшь ближе, чтобы мы их обсудили.
Моё сердце сжалось и покатилось куда-то вниз. Ноги приросли к полу. Словно обречённая на казнь, я смотрела, как Велиар медленно идёт к нам – напряжённый, будто зверь перед броском. А Охотник расслабленно ждёт его приближения.
В голове проносились вихрем обрывки того, что я слышала об Ордене Охотников.
Единственные, кого боятся инкубы…
Широчайшие полномочия…
Церберы в мире инкубов, пристально следящие за тем, чтобы никто из них не нарушил Договор, незыблемость которого охраняет равновесие в нашем мире…
Но мы ведь ничего не нарушили?! Ничего, так ведь? Почему же в глазах Велиара ожесточённое выражение зверя, загнанного в ловушку?
Я взяла себя в руки.
- Простите, но я не понимаю, в чём причина задержки! Этот господин и так меня немало задержал. Сделал мне... некое предложение. Скандальное и в высшей степени неприемлемое для гувернантки, коей я имею честь служить. Я пояснила господину, что подобных приложений принимать не собираюсь. На чём мы и распрощались. И вот теперь вы меня тоже задерживаете. А у меня, сударь, спешные дела…
Моя попытка с гордым видом удалиться провалилась с самого же начала.
Охотник вытянул трость, которую держал, оказалось, в руке, и преградил мне путь. Я едва не врезалась. Во взгляде серых глаз, который он бросил на меня, мелькнуло что-то вроде уважения.
