Женевьева (СИ) - Мирная Татьяна

— Как?.. Что ты там сделала? — набросились на меня гобы, стоило чужаку выйти.

— Я предложила Раксу игрушечный бой и победила.

Мужчины побледнели.

— Нева, больше так не делай, — Лез угрюмо глянул на мою перебинтованную руку.

— Не буду.

Я и сама понимала, что в моей победе не последнюю роль сыграло элементарное везение. Ни Ракс, ни Мзах просто не ожидали, что я умею хорошо драться. Зато Перкон будет жить!

Теперь главное — дождаться, пока нас вытащат отсюда. А в том, что Гриолк придёт, я не сомневалась.

Глава 3

После боя навалился странный ступор. Откат. Если до этого целые сутки я бурлила, как кипящий котёл: обижалась, возмущалась, негодовала и рвалась выяснять отношения, то теперь в голове поселилась пустота, но не приятная, а нездоровая. Я вспоминала свой бой с Мзахом и понимала, что вся моя жизнь в Байани была такой же попыткой сесть за чужой стол. И пусть слова Ракса звучали грубо, но он сказал то, о чём молчали все остальные. Пора это признать и подумать: стоило ли лезть туда, где мне нет места, и занимать чужое? Я прижалась затылком к холодной стене и зажмурилась… Когда моя жизнь свернула не туда и была ли возможность не допустить этого? Что я не заметила? Где ошиблась? Где дала повод думать, что со мной можно поступить так?.. Столько вопросов и ни одного ответа!

Наверное, в какой-то момент я отключилась. Не в смысле потеряла сознание, а провалилась в глубокий сон. Когда наконец посмотрела в окошко, то увидела сплошную темноту. Мои гобы тоже дремали, но что-то подсказывало мне: стоит лишь шевельнуться — и они тут же откроют глаза. Я глянула на руку. Перебинтованное плечо под повязкой слабо ныло и чесалось. Амулет перестал греть, значит, магзаряд закончился. Я сняла уже бесполезную пластину, разглядывая тонкий розовый шрам. Нужно будет сходить к лекарям, чтобы убрали его полностью… Если, конечно, благополучно выберемся из этой заварушки. Я пошевелила пальцами, проверяя подвижность, и неосознанно напряглась, готовясь к той боли, которую помнила после удара Мзаха. Всё-таки я отвыкла от настоящего рубилова. Во время тренировок ни папа, ни Гриолк не позволяли себе подобного, контролируя свои действия и силу ударов.

В углу шевельнулся Перкон, облизывая пересохшие губы. Я на цыпочках подошла к нему и дала воды.

— Как ты?

— Помирать не собираюсь. Только во рту будто насрано.

— Это зелье.

Гоб яснеющим взглядом окинул подвал и напряжённо уставился на меня.

— Что тут было?

Я тихо, чтобы не будить спящих, рассказала о событиях этого дня, а закончила своими подозрениями.

— Кон, у тебя завелась крыса. Думай… Кто знал, что мы летим в Бугар-Сарас? Дома я не говорила никому. Никому! Даже Гриолку по гилайону! Только тебе!

Мужчина нахмурился и замолчал. Я знала, что это не обида и не недоверие: Перкон анализировал информацию. Но сделать хоть какие-то выводы не успел. Услышав в коридоре шаги, мы напряглись. Даже те, кто дремал, выпрямились и подобрались. Мы надеялись, что явились наши спасители. Увы!

— На выход! — велел тюремщик.

Я первой поднималась по уже знакомой лестнице. Моих гобов вели следом. В доме вождя до сих пор горел свет, Нгиви ещё пировали, но без прежнего запала, а кое-кто и вовсе ушёл домой. Меня вытолкали вперёд, в центр зала. В стороне я заметила труп, который сначала приняла за кучу тряпья.

— Этот недоумок считал, что нам лучше договариваться с Фахари по-хорошему, — пояснил Ракс, перехватив мой взгляд.

Я с деланным равнодушием пожала плечами.

— Зря ты его не послушал.

И в этот момент заметила рядом с вождём молоденькую гоблиншу. Она была такая красивая, что даже я потеряла дар речи! Если бы не знала о взаимной неприязни между эльфами и гоблинами, точно решила бы, что она из бессмертного народа. А потом заметила клычки, вытянутый кошачий зрачок… Гоблинша в боевой ипостаси, без вариантов! Но она была совершенна! В этот момент Нгиви схватил девушку за подбородок и впился в губы поцелуем-укусом. Я видела, как она побледнела, как хочет вырваться, напоминая пришпиленного мотылька. Бедняжка! Что ждёт её ночью? Намерения вождя были очевидны. Ублюдок!.. А Нгиви, словно почувствовав, повернулся к нам.

— Красивая у меня невеста, а? Что скажешь, человечка?

— Красивая, — не спорила я.

— Самая красивая! — крикнул он. — Мне нужно только лучшее!

— Это комплексы, Ракс, — насмешливо хмыкнула я. — Бывает.

Гоблин зло прищурился.

— Не нарывайся, Нева Фахари.

Я опустила голову, скрывая раздражение, потому что понимала: Нгиви может навредить как мне, так и остальным пленникам.

— Что ты хочешь от меня?

— Хочу порадовать свою невесту. Пусть увидит, какой сильный гоблин её выбрал.

Судя по виду невесты, порадовать её могла только смерть вождя! Я внимательно посмотрела на Нгиви. Краем глаза заметила хмурые морды других гобов, пустые места за столами, тело на полу… И до меня дошло. Не в невесте дело! Победив Мзаха, я покусилась на авторитет самого Ракса: его боец проиграл мне — Фахари, да ещё женщине. Раксу Нгиви нужен был реванш! Нужно было убедить всех, что он по-прежнему круче!

Вождь поднялся со своего стула.

— Бой со мной!

Твою мать! Мне точно конец!.. Если я что-нибудь не придумаю!

— Какие ставки? — спросила я, чтобы потянуть время.

— Ставки? — в первый момент растерялся гоблин.

И я уцепилась за этот крошечный шанс.

— Какой интерес просто так ножиками махать? Ты, понятно, впечатлишь невесту. А я?

Нгиви фыркнул.

— И что ты хочешь теперь?.. Свободу? Звонок мужу?

Я покачала головой.

— Мелковато для боя с тобой.

Он хмыкнул.

— Предлагай!

Я отчаянно соображала, буквально чувствуя, как ускользает спасительное время. Мне нужно было что-то такое, что Нгиви точно боится потерять и даже не станет рисковать этим.

— Твой клан!

— ЧТО?!! — взревел он. — Ты рехнулась, человечка!

«Отлично! — обрадовалась я. — Откажись! Откажись!»

Рядом забубнели возмущённые гоблины, бросая на меня осуждающие взгляды. И вдруг поднялась та самая невеста.

— Разве тебя не называют сильнейшим воином Байани? Что тебе эта девчонка?

Голосок гоблинши прозвенел на весь зал. Кажется, её услышали даже на улице.

«Вот сучка! Что же ты творишь?» — хотелось закричать мне. Я только-только сбила Ракса с нужного настроя! А потом увидела, как он смотрит на свою невесту. Гоблин буквально жрал её глазами. Не знаю, как лучше объяснить! Но это было страшно. В его взгляде горело такое ненормальное желание, что… девчонка эту ночь не переживёт точно.

— Неужели испугался? — давила гоблинша.

И я понимала, чего она добивается. Девушка хотела того же, что и я: выжить! Только мне для этого требовалось избежать поединка, а ей — чтобы я победила. Ах ты, хитрая лиса!

В зале стало тихо-тихо. Все гоблины — и Нгиви, и пленные Фахари — смотрели на вождя, ожидая его решения. И Ракс не посмел отказаться.

— Я принимаю твою ставку, человечка. Если ты проиграешь, то умрёшь. И мести мне не будет, — он посмотрел на Перкона за моей спиной, — ибо это честный поединок! — Нгиви перевёл взгляд на своих гобов. — А если эта человечка победит, поклонитесь ей и признаете своей королевой, — и насмешливо добавил. — Пусть помечтает, пока я буду её убивать. Ведь Фахари за десять лет ей так и не поклонились!

Этой фразой Ракс хотел растревожить меня, заставить нервничать и делать ошибки. Дурачок! За эти сутки я прошла такую мясорубку, что его шпилька показалась комариным укусом!

Гоблин стёр ухмылку с губ и гаркнул:

— Все слышали? Я так велю!

Его прихвостни, угоднически хихикая, согласно кивнули. Вождь вышел в центр зала, сорвал рубашку, одновременно меняя ипостась на боевую. Выглядело впечатляюще, но я промолчала, потому что меня трясло. Ракс Нгиви был самым сильным воином в своём клане! Да и во всех Байани найдётся мало гоблинов, превосходящих его. А я… Я человек, который десять лет пытался стать гоблином.