Алан Аюпов - Сад фонтанов
Особо не церемонясь, вскочил на козлы и хлестнул кнутом, торчавшим из-под скамьи, по крупам лошадей что есть мочи. Те рванули с места и понеслись по задымлённым улицам пылающего города. Но в конце улицы торчала закрытая рогатка, причём повёрнутая как раз мне навстречу. Пришлось остановить моё транспортное средство. Откуда-то сбоку появились несколько мужиков. Они схватили меня и стащили с козел.
— Ну, что?! Попался, барин?! — вопили они, таща меня куда-то в дым.
В тяжёлом воздухе послышались какие-то странные звуки, напоминающие звон трамвая. Но мужики, кажется, не слышали этих звуков. Я же перестал вырываться, напряжённо прислушиваясь.
* * *На полочке у двери надрывался телефон!.. Он трезвонил, как скаженный. За окном стоял глубокий день. Это же надо было проспать всё на свете?! Я вскочил. Комната была чем-то знакома, но явно не мой дом или квартира. Вдоль трёх стен стояли кровати, а вдоль четвёртой находились тумбочка с телефоном (прямо у меня в ногах), телевизор и платяной шкаф. В центре этой комнаты торчал, занимая практически всё свободное пространство, круглый стол. Как ни странно, но на нём стояла ваза с засохшими цветами. И ни одного стула. Моя одежда лежала прямо на столе, аккуратно сложенная. Слева в стене было два небольших окошка. У тумбочки с телефоном находилась дверь, и точно такая же была напротив, за шкафом.
Я сел на своей панцирной кровати. Она скрипнула. И всё-таки эта комната мне что-то напоминала, но что? Вероятно, я продолжал находиться под впечатлением сна, так как никак не мог понять, где нахожусь. Опустив ногу аккуратно, чтобы случайно не коснуться холодного пола, пошарил ею в поисках тапочек. Нога наткнулась на ботинок. Заглянул под кровать. Да, так и есть. Там стояли два ботинка с торчащими из них носками. Почему-то очень осторожно я протянул руку и потянул на себя брюки со стола. В карманах оказалось множество всякого мусора. В левом была поломанная зажигалка, коробок спичек, расчёска в футлярчике с надписью «50 лет ВЛКСМ», и мятая пачка «Примы». В другом аккуратно сложенный носовой платочек и, как ни странно, кошелёк с деньгами. Открыв его, полюбопытствовал. Там были советские рубли, правда, очень немного. В заднем кармане торчала сложенная в неимоверное количество раз газета «Черноморский гудок». Я напряг память, однако никак не мог вспомнить, откуда это название. Не так уж много причерноморских городов мне довелось посетить и чтобы облегчить себе задачу, достал сигареты и прочёл адрес производителя. Курево было из Белгорода. Прямо скажем, рядом с Чёрным морем. На коробке спичек значился Минск. Тоже вроде как рядом!
Разоблачившись по пояс, я пошёл к двери у телефона, надо было начинать изучение обстановки. Через маленькую прихожую вышел на кухню. За ней оказался коридорчик с санузлом. Вернувшись на кухню, зажёг газовую колонку и двинул в ванную. Но, по-видимому, мои приключения только начинались, ведь уже сунувшись в воду, сообразил, что полотенце осталось висеть на перилах кровати. Пришлось вернуться в комнату и заодно ещё раз оглядеть её уже из вертикального положения. Нет, явно эта комната мне не просто знакома, а, скорее всего, чем-то даже дорога. Но почему было такое ощущение? Сообразить никак не удавалось.
Выбравшись из ванны, я наткнулся в кухне на женщину пожилых лет. Она тщательно обрабатывала огромнейший букет шикарно пахнущей, сирени.
— А-а! — протянула она. — Уже проснулся, — больше утвердила, чем спросила она.
— Да, еле-еле, — подтвердил я, мучительно пытаясь вспомнить, кто это?
— На, — протянула она мне букет. — Как ты просил. Выбрала самую лучшую из своего сада. Неси своей невесте. Пусть порадуется. Такой букет на базаре будет стоить немалых денег, особенно сейчас и сегодня.
— Спасибо, — поблагодарил на всякий случай я. — Поставьте, пожалуйста, его пока что в воду. Я сейчас оденусь и возьму его.
— Смотри, не забудь, — посоветовала мне женщина.
— Как можно?! — уже в дверях комнаты отозвался я.
— А вы, мальчики, молодцы, — похвалила она, заглядывая почти следом за мной в комнату. — Помещение содержите в чистоте. Сами убираете? — спросила, впрочем, не интересуясь ответом. — Я тебе чай сделала. На столе, — скороговоркой добавила бабулька и ушла, слышно было, как щёлкнул замок входной двери.
Сидя за чашкой чая, я продолжал размышлять о цветах и несуществующей невесте. С моей памятью явно что-то происходило. Тут в дверь ввалился парень лет двадцати.
— О-о! Маэстро! — заорал он. — Какого хрена ты тут торчишь? Тебя ж Олеська ждёт.
— Какая Олеська?! — Вопрос сорвался с языка раньше, чем я сообразил о ком идёт речь.
Ты что?! — оторопел парень.
— Да ничего, Лысый. Это я так шучу, — попробовал выкрутиться я, совершенно не понимая, откуда взялась эта кличка, ведь вошедший не был лыс.
— У тебя идиотские шутки, — обиделся он.
— Понимаешь, — попытался объяснить я. — У меня что-то с памятью происходит. То я вроде бы всё помню и знаю, кто я и что, а то вдруг всё начисто, как дворник дядя Миша метлой гэть начисто выметает. Помнишь дядю Мишу?
— Помню, помню. А может тебе к врачу сходить? — осторожно предложил парень.
— Обязательно. Но только после свадьбы, а пока что пошёл я к ней. Мне тут целый букет подарили специально для этого случая.
— Какая свадьба?! — обалдело глядя на меня, спросил Лысый.
— То есть как это какая? — теперь уже удивился я, запоздало сообразив, что он ничего не знает.
— Так вы точно сегодня женитесь? — спросил он, продолжая с сомнением смотреть на меня.
— Да, — подтвердил я. — Просто мы не хотели вообще распространяться на эту тему. Мы даже комнату в общаге брать не хотели, чтобы никто не знал. Во всяком случае, пока её курс не выпустится.
— Ну, вы подлые! — возмутился он. — А как же без свадьбы? Ну, без ресторана и гостей? А выпить-то мы должны по этому поводу.
— Не волнуйся. Тебе лично фанфурик возьму, — пообещал я.
— На кой мне одному, а мужикам? — не согласился он.
— Если каждого поить, то все знать будут, а тогда зачем такая скрытность, а?
— Слышь? Мы чо? Болтушки какие? Кончай эти шутки и бегом в «Солнечный». А вообще-то стой, — перебил он сам себя. — Там Аурика Ивановна заведующая. Я сам с ней договорюсь на сегодня. Надо было бы всё-таки раньше. Вот ты даёшь. Ну, ладно, сейчас всё устроим, — протараторил он и кинулся в комнату к телефону.
— Стой! — позвал я его. — Не надо! А то вдруг она сегодня в загс не пойдёт, что я буду делать? — Но было поздно, он уже, вовсю жестикулируя руками, доказывал своей тётке, что раньше никак нельзя было заказать пару столиков. Я обречённо вздохнул, вытащил из ведра сирень и направился в университет.
