Дэйра Джой - Ритуал испытания
— Мы не будем сражаться, Джорлан, — пообещала она.
— Так вы говорите.
Она склонилась и запечатлела нежный поцелуй на чувствительной коже, которую гладила до этого. Сладкое прикосновение превратилось в обжигающую ласку. Его дыхание прервалось. Мышцы живота дернулись. На лбу выступила слабо мерцающая испарина.
Грин понимающе улыбнулась.
— Так я говорю.
— Если вы примепt меня… в свой дом, — хриплым голосом он попытался опередить ее, — вы рискуете своим именем и именем ваших детей.
Грин не поверила этому ни на секунду.
— Я предлагаю тебе пари, Джорлан.
— Пари? Какое пари? — его грубоватый тон был резок.
— В тот момент, когда я уберу эту ленту, истина будет Зависеть от тебя. Наш персональный Ритуал Доказательства. Верить ли мне той сказочке, что ты мне поведал, или тому, что заявляет моя интуиция? Тот ли ты мужчина, что я думаю, или нет?
На еще щеке задергался мускул.
— Вижу, остаешься неразговорчивым как всегда. Считаю, что мы просто сами должны проверить.
Сохранится ли его честь? Был ли он все еще нетронут? Или он поддался своим желаниям и опозорит оба их дома? На самом ли деле он отбросил в сторону обычаи, согласно которым они жили? Никто об этом не узнает, кроме них двоих.
Она сдернула ленту, отбросив ее на близстоящий стол. Медленно скользнула взглядом вниз на то, что обнажила.
— Так. Так. Так. — Подняла глаза вверх, встречаясь с его. Он тут же отвернулся он нее, начав рассматривать дальнюю стену. Грин показалось, что она увидела блеск слез в его глазах, но не была уверена из-за слабого освещения.
Внезапно ее наполнила жалость. Она знала, как это трудно было для него. Сев на кровать рядом с ним, она нежно прикоснулась к его щеке, поворачивая его голову обратно.
— Джорлан, ты не должен… Кто сделал это с тобой? — ее палец обвел синяк на его скуле, который единственный портил его изумительное лицо. — Я немедленно вышвырну их из дома!
— Не важно. — Густые ресницы еще раз скрыли его эмоции от нее.
— Важно для меня. — Ее нежные губы аккуратно прикоснулись к цветастому участку.
Джорлан закрыл глаза. Такое прикосновение всегда ощущалось им как волшебство! Почему? — Грин, не…
— Не что? — Ее губы двинулись по прекрасному лицу, черточка за черточкой, смакуя крошечными глоточками каждую выступающую линию.
Сердце Джорлана начало быстро колотиться, дыхание заметно ускорилось. — Нет, прошептал он.
— Да, — прошептала она в ответ, позволяя своему рту накрыть его губы, медленно, соблазняющее.
Она нежно пощипывала его нижнюю губу, после чего резко всосала ее.
Перед лобовой атакой он мог бы устоять, Перед неторопливым обольщением — нет.
Она мучила его, дразня ртом. Дотрагиваясь раз за разом. Крошечное касание кончиком языка к его верхней губе. Несмелое очерчивание контуров его рта.
Он пытался игнорировать ее ласки. Но не мог. Несмотря на его враждебное отношение относительно согласия принять имя-дающую, он все еще желал ее. Сейчас он противоречил сам себе.
Когда ее рот играл с его, ее губы дразнили его, заставляя отвечать.
— Поцелуй меня так, как я учила тебя, мой шторм.
Что он и сделал.
Не осознавая, его губы отвечали ей. Разыскивая ее, Следуя за ними.
Ожили каждый нерв, каждая вена и пульс в его теле. Чувства, смутные ощущения вздымались сквозь его тело. Их сила ошеломила его. Она целовала его и раньше, и это было невероятно, но не так, как сейчас.
Как будто бы все его тело знало, что нужно стремиться к все большему, и большему, и большему. Как я могу бороться с этим?
— Ты и не можешь, — ответила ему Грин. Он даже не понял, что произнес это вслух.
— Ты не знаешь этого. — Его голос уже был грубым от желания.
— Знаю. — Ее язык вошел в его рот, глубоко скользнув в жаркое, влажное пространство. Из горла у него низкий звук — полу-рык, полу-стон.
— Как… откуда ты знаешь? — бессознательно он целовал ее в ответ, его рот приник к ее, жарко и глубоко.
— Я расскажу тебе позднее, — хрипло пробормотала она и двинулась вниз, к сильной колонне его шеи.
Он вздрогнул, когда она добралась до кожи там, прихватывая зубами небольшие участки, позволяя ему ощутить легкую боль от мягких укусов до того, как скользнуть открытым ртом ниже.
— Merde!
— Не ругайся на древнем семейном наречии, — поддразнила она, внезапно ущипнув его за ключицу.
Джорлан слегка приподнял голов и уставился на Грин.
— Это и близко не относится к ругательствам. Я могу продемонстрировать тебе ругательство, если ты… Милосердная Кибелла! — Ее язычок рисовал долгие, медленные круги туда и обратно посередине его груди, пролагая свой путь вниз по плоскости живота.
Его дыхание достигло предела.
Грин специально спускалась волнообразно, более того, позволяя его члену тереться о покрытую пушком кожу ее живота. Звук, нечто среднее между смертью и экстазом, вырвался из его губ.
Он стал каменно-твердым до переполнения и большим. Ее дыхание горячими провоцирующими толчками раздавалось очень близко к его бархатистой коже. Ее рот почти касался его. Почти.
— Что ты делаешь, Грин? — он часто и неровно дышал.
— Делаю тебя своим, Джорлан. — После этого, ее сладкий ротик поглотил его, полностью. Влажный, жаркий, скользящий. Самая невероятная вещь, которую он когда-либо ощущал. Пока что. Она низко застонала, заставляя полученную вибрацию скользить вдоль его стержня.
Джорлан выгнулся на кровати, натягивая ремни, в полный голос умоляя ее, немедленно освободить его из пут. И мужчина может кричать.
Грин никогда в жизни не слышала такой творческо-обличительной речи.
Конечно же, она проигнорировала его, продолжая доставлять ему удовольствие.
— Ты знаешь, как ты хорош на вкус, Джорлан? — ее язычок лизнул его до того, как рот скользнул по всей длине вниз.
— Грин, пожалуйста! — он стиснул зубы, уверенный, что умрет от этой пытки Тамринов.
Она снова пропустила мимо ушей его просьбу.
— Я могла бы познавать тебя раз за разом всю ночь напролет и никогда не устать от этого…
У него вырвалось очень громкое рычание. Запрокинул голову назад и сжал кулаки, резко дергая за путы.
Грин знала, как он близок к разрядке, она специально подвела его к этой точке, за гранью его контроля. Такой способ был бы легче для него. Его врожденная страсть пересилит здравомыслие, что весьма хорошо. Сдавленные стоны и хриплые крики, вырывавшиеся у него против его воли, приводили ее в исступление.
Как бы то ни было, но этой ночью ей было необходимо сохранять сосредоточенность.
