Валентина Герман - Ведомые светом
Королю, а не мужу и не человеку, который любил ее.
Достигнув коридора, соединявшего королевские покои, и оставив позади застывшую возле дверей стражу, Иллиандра, не говоря ни слова, свернула направо к покоям королевы. Тотчас за ее спиной послышался удивленный голос Плоидиса:
— Куда ты, Илли?..
— К себе, — холодно откликнулась она. — Мне нужно разобрать прическу.
— Да, но ты всегда делаешь это в моей гостиной. Твои девушки, очевидно, ждут тебя там.
— Тогда, пожалуйста, пришли их ко мне.
Она услышала звук его шагов, и спустя миг он возник перед ней и поймал ее руки в свои, заставляя ее остановиться и взглянуть в его пронзительные глаза.
— Ты в самом деле думаешь, что тебе стоит затевать подобные детские выходки? Если ты хочешь поговорить со мной о чем-то, давай просто поговорим.
Иллиандра задохнулась от обиды. Разумеется, он был прав, но только почему он опять так и сочился своей снисходительностью, почему снова должен был одерживать верх над ее гордостью, показывая, насколько неизмеримо выше нее он стоял?.. Она резко вырвала руки из его ладоней.
— Черт побери, Плоидис, прекрати быть королем со мной!..
Он метнул короткий взор в сторону закрытых дверей, за которыми дежурили безмолвные гвардейцы, и чуть сощурился, взглядывая на Иллиандру.
— Достаточно сцен на сегодня, Илли. Я вполне понимаю, что ты обижена на меня, и я действительно готов поговорить с тобой, если ты не станешь устраивать скандалов.
— О, благодарю Вас, Ваше Величество, — процедила она, но Плоидис лишь улыбнулся с мягким укором.
— Илли.
Она резко выдохнула с негодованием и, обернувшись, направилась к его покоям. Они не произнесли ни слова, пока слуги помогали им готовиться ко сну, и Иллиандра, сидя на пуфе у туалетного столика, лишь украдкой разглядывала Плоидиса в зеркало, пока девушка за ее спиной осторожно вынимала десятки заколок из ее темных локонов. Король был привычно непроницаем, надежно скрывая любые чувства за невозмутимой маской, однако в какой-то миг он внезапно поднял глаза и, поймав в зеркале ее взгляд, мягко улыбнулся ей.
Краска стыда тотчас тронула ее щеки.
О Боги, он ведь любил ее. Зачем же она в самом деле вела себя с ним, словно ребенок?.. Он был королем, и он имел право быть им с нею, если обстоятельства требовали от него этого. И там, в ложе, он, очевидно, был прав, укоряя ее за излишнюю порывистость, — ведь ее ревность в тот миг была совершенно бессмысленной и неуместной посреди полного бального зала.
И все же, упрямился ее внутренний голос, ведь не сам этот укор так задел ее сердце — но то, как он сделал его, то, как ясно он провел границу между ней, лже-принцессой, и Алиетт, бывшей королевой, принцессой крови.
Слуги, закончив, наконец покинули гостиную, и Плоидис, подойдя к Иллиандре, склонился и мягко обвил руками ее плечи, безмолвно ловя в зеркале ее взгляд. Иллиандра смотрела на него несколько мгновений, потом поднялась и обернулась к нему, не отстраняясь из его объятий.
— Пожалуйста, Плоидис, не сравнивай меня с ней, — сказала она тихо, и его брови едва заметно приподнялись в удивлении.
— С кем?
— Ты знаешь. С Алиетт.
Он мягко улыбнулся.
— Я не сравниваю тебя ни с кем, Илли.
— Ты сделал это весьма недвусмысленно сегодня, — Иллиандра вздохнула. — Я знаю, что повела себя неосмотрительно и глупо, но мне все же было так обидно видеть твою уверенность в том, будто Алиетт никогда бы не совершила подобной оплошности на моем месте.
— Алиетт действительно не совершила бы ее, но она воспитывалась принцессой.
— Именно об этом я и говорю, — Иллиандра сощурилась с болью. — Алиетт принцесса крови, а я — нет, и это что-то значит для тебя.
Плоидис поднял одну бровь.
— Не то что бы я не знал об этом, когда женился на тебе, верно? — он сжал ее талию, чуть плотнее притягивая ее к себе. — И твоя кровь не значит для меня абсолютно ничего, Илли; а вот то, что я люблю тебя, подразумевает, что я готов позволить тебе допустить гораздо больше таких оплошностей, чем мог бы простить любой рожденной принцессе.
Иллиандра опустила глаза.
Его слова неизбежно согрели ее сердце, но в то же время уже не оставили в нем сомнений: Плоидис столь же ясно, как и она сама, сознавал, что она никогда не сможет быть ему такой же достойной супругой, какой была юная принцесса Авернаса.
Король коснулся ее подбородка, заставляя посмотреть на него.
— Я не понимаю, Илли, почему все эти вопросы никогда не волновали тебя, пока я был женат на Алиетт? Ты ведь никогда не сомневалась в моем отношении к тебе и в своем месте в моей жизни.
— Потому что ты был женат на Алиетт, — печально усмехнулась Иллиандра. — И то, что ты позволял мне занимать место в твоей жизни, говорило мне обо всем, что требовалось.
Плоидис вдруг рассмеялся.
— Знаешь, Илли, обычно предложение руки в дополнение к сердцу должно бы говорить женщине о том же.
Иллиандра вгляделась в его глаза, опушенные бархатными ресницами. Глаза короля, мужа, мужчины, любившего ее всем сердцем. И невольно рассмеялась в ответ.
— Ох, Плоидис, я не представляю, как ты выносишь меня в последнее время.
Он мягко поцеловал ее и шутливо сощурился.
— Не без труда.
Иллиандра прижалась к его груди.
— Алиетт сказала мне что-то важное, Илли, — вновь посерьезнев, Плоидис пересказал Иллиандре их разговор. — Я завтра же поговорю с Эстер Фрауэр. Думаю, если марсонты откликнутся, это поможет нам если не остановить Терлизана, то хотя бы в определенной степени помешать его планам. И это было бы весьма кстати, учитывая, что вся ситуация с народным освобождением все больше выходит из-под нашего контроля.
Иллиандра подняла на него серьезный взгляд.
— Что ты собираешься делать с этим?
— Я все еще надеюсь, что до самого худшего не дойдет, но если Ренос решится поднять людей на открытое противостояние, у нас не будет иного выхода, чем применить грубую силу.
— То есть, довести все до войны.
Плоидис качнул головой.
— Подавление мятежа — не война. Это способ избежать ее. И я бы сделал это уже сейчас, но наш противник — не просто зарвавшийся мальчишка… Ренос всего лишь пешка в руках Терлизана. И гоняясь за ним, мы отвлечем силы от действительно важного.
Иллиандра закусила губу, отворачиваясь.
— Я ненавижу этого мерзавца. Терлизан не остановится, пока не отнимет у меня все. Из-за него все вокруг теперь смотрят на меня с презрением, из-за него я лишилась своей Братии, из-за него все, кому я верила, предают меня… Даже… даже Диадра…
— Диадра?..
Иллиандра потерянно качнула головой.
