Юлия Куркан - Государственные интересы
Услышав последнюю фразу, я начала тихонько подхихикивать, красочно представив себе, как толпа девиц в неглиже активно ломится в спальню Короля.
— Поверьте, Ярослава, ничего смешного. Иногда мне всерьез приходилось опасаться за свою жизнь и достоинство, — Колдун уже и сам улыбался — искренне и открыто, так, как я никогда не видела. Я даже замерла, боясь спугнуть это мгновение.
Однако, Король, он и есть Король, и никогда не забудет о делах насущных. Улыбка его погасла, и он посмотрел на меня серьезно и строго, разрушив всю идиллию.
— А теперь, княжна, расскажите мне все в мельчайших деталях: что с вами произошло с момент похищения из моего дворца?
— Но вы же Колдун, — засопротивлялась я. — Что вам стоит прочесть мои воспоминания?
— Воспоминания — вещь обрывочная и ненадежная. Они перемешаны, хаотичны и не всегда понятны. Общую картину я понял, однако сознание человека — далеко не книга, и читать его невозможно. Так что, не пропуская ничего, рассказывайте, Ярослава.
Я вздохнула. Говорить отчаянно не хотелось. Море, оно словно бы действительно лечило душу. Однако, я понимала, что должна говорить. Потому что только так мы сможем понять кто наш противник. Да и, сказать по правде, мне было очень тяжело возвращаться к прошедшим событиям. Я словно загнала их в маленький, запертый на замок, чуланчик на задворках памяти, а теперь должна добровольно к ним вернуться. Я заставила себя подняться, и, поплотнее закутавшись в одеяло, начала говорить.
Большого труда стоило описывать произошедшее ровным и спокойным голосом, но у меня получилось. Даже несколько суховато вышло. Естественно, настроение мое испортилось, и больше всего на свете я хотела остаться в одиночестве. То, что случилось со мной за последние дни, глупо было прятать на дне памяти, я поняла это только сейчас, проговаривая, избавляясь от тяжелого груза. Теперь это стало опытом, довольно ценным, надо признать. И требовало тщательного осмысления. Нужно было понять: что во мне изменилось, что я о себе не знала, и как теперь со всем этим жить? Но все это было осуществимо только тогда, когда я окажусь в блаженном одиночестве.
А сейчас, пересиливая себя, я говорила, не глядя на Колдуна. Я не хотела его жалости, более того, боялась её. И он, словно бы понимая это, молчал, давая мне беспрепятственно выговориться. Наконец, я закончила рассказ, замолчала и только тогда решилась бросить взгляд на мужчину. И замерла, сраженная выражением его глаз. Там не было жалости, которой я так боялась. Скорее там было… восхищение? Да, именно восхищение и еще понимание. И я была благодарна ему за это. За то, что не пытался неуклюжими словами лезть мне в душу. За то, что сумел выразить поддержку без слов. За это восхищение, в конце-концов, ведь каждой женщине хочется, чтобы восхищались не только её внешностью (а какая она у меня сейчас и представить страшно), но и поступками… Мы посидели в тишине еще какое-то время. Каждый из нас полностью ушел в свои мысли. И у обоих они были не самые радостные.
— Ярослава, — наконец подал голос, напряженно размышляющий Король. — А когда точно появился Рейналд в момент вашего похищения?
— Уже в тот момент, когда мы исчезли, — припомнила я. — Но все происходило очень быстро. Однако Рейналд даже успел метнуть нож.
— А когда вы оказались на месте, похитительница казалась раненой? — задал другой вопрос мой собеседник.
— Нет, — подумав, ответила я. — Тогда я не придала этому значения, но сейчас точно скажу — нет. Она очень быстро меня спеленала. Хотя я и сопротивлялась. Но если подумать, то Рейналд вполне мог и промахнуться.
— На том месте его ножа мы не нашли, — заметил Колдун.
— Ну тогда нож просто мог застрять в смещающемся пространстве, и не успел долететь.
— Промахнулся, застрял… — пробормотал Король. — Но, княжна, вы меня поражаете. Откуда выводы о пространстве?
— Видите ли… — замялась я. Очень уж не хотелось мне выглядеть в его глазах глупой, рассуждая о вещах в которых мало смыслю. — Об этих перемещающих предметах я узнала только о вас, и невольно задумалась о принципе их действия, хотя и почти ничего не понимаю в магии. Однако, я видела перемещение своими глазами, и даже поучаствовала в нем, пусть и принудительно. И вот, совместив то, что узнала о вас, и то, что сама видела, я пришла к выводу, что такое перемещение возможно лишь в том случае, если один пласт пространства замещается на другой… — я опустила глаза, боясь, что меня сейчас высмеют за глупые предположения, не имеющие связи с действительностью.
— Примите мое восхищение, княжна, — наклонил голову Колдун. Я недоверчиво взглянула на него, но он был абсолютно серьезен.
— Бросьте, — улыбнулась я, хотя было очень приятно, чего уж греха таить. — Но вы ведь не просто так интересовались появлением Рейналда?
— Пока это лишь мои догадки, — ответил Колдун. И я поняла — больше не скажет ни слова, пока сам не разберется во всем. — Ярослава, поймите, еще очень рано делать выводы. Я послал отряды стражников — прочесать лес и проверить дом, который увидел в ваших воспоминаниях, но, боюсь, что там мы уже никого не найдем. Сами понимаете, оставлять следы — не в интересах нашего загадочного противника.
— Хорошо было бы иметь дело с глупым врагом, да? — грустно улыбнулась я.
— Княжна, смотрите не вещи проще. Умный враг говорит о том, что вы тоже не глупы, — ободряюще сказал Король.
— Кстати, но как вы смогли найти меня в том лесу? Мне сказали, что он закрыт от магического поиска! — вспомнила я.
— Льщу себе надеждой, что я все-таки не захудалый деревенский Колдун. Ведь главное — что нашел. А уж как — позвольте оставить профессиональный секрет при себе, — ловко ушел от ответа мужчина. Его право, он не обязан быть абсолютно откровенным со мной. — Я рад, что вы поправляетесь, Ярослава. Теперь вам нужно привести себя в порядок и позавтракать. На обеде я попросил бы вас присутствовать. Это важно. А теперь, княжна, вынужден откланяться — дела не ждут.
— Подождите…
Я посмотрела на него внимательнее, и только сейчас заметила на лице Короля признаки сильнейшей усталости. Да он же сутки не спал! Лечил меня… А я, увлекшись своими переживаниями, совсем не заметила, как ему тяжело! Ох уж это мальчишеское нежелание признаваться в собственных слабостях. А я? Тоже хороша! В самоупоении своими страданиями, даже не заметила, как плохо человеку, спасшему меня!
Король был бледен, усталые глаза с полопавшимися сосудами, неожиданно проявившиеся мелкие морщинки в уголках глаз, тревожная складка между бровями и упрямые — в уголках губ… Сидит, слегка ссутулившись, чего никогда не позволял себе раньше. И всеми силами пытается продемонстрировать, что совсем не устал. Должно быть он уйму сил, в том числе и магических, потратил сначала на мой постоянный поиск, а потом и на такое быстрое лечение! А я даже и не поблагодарила его толком… Только сейчас я начала понимать, какой силой обладает сидящий передо мной человек. Но ведь даже она — не безгранична. И сейчас он держится лишь на силе воли и гордости.
