Мишелль Сагара - Молчание
– Ты на это надеялся?
Он кивнул, закрыв глаза и отвернувшись.
– Он знал, что было слишком поздно. – Сказал ей Чейз. – Он просто хотел...
Эрик наступил ему на ногу. Сильно.
– Что могут делать некроманты, что делает их настолько опасными? – Эмме было легче спросить об этом Чейза, потому что, казалось, это не причиняет ему столько боли, а может потому, что он еще не оправился от удара.
– И ты спрашиваешь об этом после сегодняшнего?
Она скривилась.
– Достойно. Но как они могут делать это?
– Они берут свою власть от мертвых.
– От мертвых, – глаза Эммы расширились. – Ты имеешь в виду тех, из комнаты?
– Да, мертвые, как у тебя за спиной.
Эми спросила.
– Эллисон, ты видишь каких-нибудь мертвых?
– Нет.
– Майкл?
– Нет.
– О'кей. Просто проверка, потому что я тоже ничего не вижу. – Эми заерзала на стуле. Эмме пришлось отдать ей должное: когда Эми находилась в подобном настроении, было трудно произвести на нее впечатление.
– С мертвыми, которые за тобой, – продолжил Чейз, – ты можешь, не моргнув разрушить весь этот квартал и еще останутся силы, чтобы добраться домой.
– Я могу пойти домой отсюда.
– Не о том доме я говорил.
– Это единственный дом, который у меня есть. – Но она обернулась и посмотрела на мертвых. Потому что Чейз был прав. Они следовали за ней. Она нахмурилась. – Эмили, – прошептала она.
Пятый призрак появился, почти смущенно.
– Да?
– Прости. Я... я почти забыла о тебе и хотела узнать здесь ли ты до сих пор...
– Я не могу уйти, – ответила девушка.
– Почему нет?
– Ты держишь меня.
– Эмма, – резко произнесла Эми. – Ты тянешь меня в ад. С кем ты разговариваешь?
Эмма скривилась.
– Я не знаю, сработает ли это, – сказала она.
Эрик попросил.
– Не надо, Эмма. Не надо.
Но Эмма протянула руку к ладони Эмили, она поколебалась несколько минут, прежде чем схватить руку Эммы. Она была холодной. В глазах Эммы ничего не изменилось.
Но судорожный вздох Эми и легкое дыхание Эллисон – вдох или выдох, Эмма не могла сказать – подсказали ей, что кое-что изменилось для ее друзей.
Майкл сказал.
– Она не выглядит мертвой.
– Нет. Слава богу. Я не уверена, что выдержала бы видеть везде трупы. Это Эмили Гейтс. Эмили, это – мои друзья. Это – Майкл, – добавила она, потому что Майкл шел к Эмили. Он был высокий, конечно выше, чем Эмма, Эми и Эллисон.
– Привет, – сказал Майкл спокойно и протянул руку.
Эмили посмотрела на него и покачала головой.
– Я не могу, – сказала она ему.
– О, – он опустил руку. – Все в порядке, – добавил он, потому что она выглядела несчастной от признания. – Эмма, почему мы можем видеть ее теперь?
– Я не знаю. Но в больнице, я коснулась своего отца.
– Нет, ты не дотрагивалась.
– Она сделала это, – произнес Эрик. Его голос был очень тихим. – Но не так, вы не могли видеть этого. Вы не видели его, пока она не дотронулась до него.
– Почему ее прикосновение делает их видимыми?
– Это не так. Не совсем так. Она использует очень, очень маленькую часть из силы, чтобы делать их видимыми для вас. Для всех здесь.
Эмма немного напрягла руку, а потом отпустила.
– Эмили, как я могу отпустить тебя? Как я тебя держу?
Эмили нахмурилась.
– Я не знаю.
– Это не имеет значения. – Голос Эрика звучал грубо. – Ты не можешь позволить им бродить здесь, даже если смогла бы выяснить, как это сделать. Лонгленд жив и он до сих пор где-то здесь. Позволишь им уйти, Лонгленд, вероятно, сможет их снова захватить и мы не сможем бороться с ним, если у него будет такая сила. Для него сложно отобрать мертвых таким образом. Это не просто.
Эмма кивнула и повернулась к остальным четырем. Она представилась и узнала их имена. С детьми ей было сложнее всего.
Они были просто слишком юны для того, что бы оказаться в этой истории. Чертовски молоды, подумала она, чтобы умереть.
Но они были мертвы.
– Хотите встретиться с моими друзьями? – мягко спросила она их.
– Не надо, – повторил Эрик. – Эмма, не делай этого.
Стиснув зубы, она тронула каждого рукой и представила Джорджеса, Кэтрин, Маргарет и Сьюзен своим друзьям. Она представила двух женщин, Маргарет и Сьюзен, первыми, а потом детей, потому что знала какой эффект они произведут на Майкла.
Майкл любил детей, возможно потому, что было в детях, еще не скованных социальными ограничениями, что-то такое, на что он реагировал. Ее руки – она представила Дроджеса и Кэтрин одновременно – окоченели к тому моменту, когда он закончил задавать им вопросы, потому что он действительно спрашивал. Они отвечали, сперва медленно. Но поскольку они заговорили, они стали более оживленными, и Майкл, забыв на мгновенье, что они мертвы, начал играть с ними, пытаясь заставить их смеяться.
Душа разрывалась, наблюдая за ними. Еще хуже было наблюдать, как они увлекаются этой игривостью, потому что они хотели этого просто ужасно, и это было очевидно для Эммы.
Это было очевидным, думала Эмма, глядя на Эллисон и Эму, для них всех. Эллисон тоже подошла к ним, но она была более сдержана. Она отступила, потому что Майкл рассмешил их, а когда они смеялись – они не походили на мертвых.
Но когда Эллисон обернулась к Эмме, в ее глазах стояли слезы, которые она пыталась удержать.
– Эм.
Эмма кивнула.
– Как мы можем им помочь?
– Я не знаю.
– Должно быть что-то, что мы можем сделать. Маленький мальчик в сгоревшем доме такой же?
– Я думаю, что он будет таким, если бы мы смогли вытащить его из огня.
– А если мы не сможем?
– Он останется четырехлетним, пойманным в горящем здании в день своей смерти, на многие десятилетия, если не навсегда.
Эми отреагировала.
– Какой четырехлетний?
Эллисон рассказала ей.
– Ты собиралась рассказать мне об этом, правда, Эмма?
Эмма пожала плечами.
– Это казалось сумасшествием, – сказала она. – Но, вероятно, пришлось бы; нам нужны большие крепкие лестницы и автомобиль, на котором можно их перевезти, без родителей, которые настояли бы на своем участии.
– Правильно. Лестницы, автомобиль, родителей нет в городе.
Проверь.
– Эмма.
Она обернулась, чтобы посмотреть на Эрика.
– Майкл, мне нужно сейчас отпустить их руки. Я своих не чувствую вообще.
– О, почему?
– Их руки очень-очень холодные. Это как прикосновение льда, только без небольшой сырости.
– Я не думаю, что они хотят уйти.
Они – нет. Она знала, что они не хотят. Ей удалось кивнуть, но ей пришлось буквально заставить себя разжать челюсть.
