Наталья Мазуркевич - Право на свободу, право на любовь
— Рин, это кто так одевается для выхода? Мужчин нужно поражать, но не пижамой же! — ‘Смотря какой пижамой’, - философски заметила я про себя, но озвучивать благоразумно не стала, не желая вступать в дальнейшие дискуссии о назначении той или иной одежды. — Ничего. Сделаем из тебя красавицу! Сам император не устоит!
— Манир, мне кажется, ты слишком усердствуешь. Да и откуда здесь будет одежда моего размера? — пошла на попятную я, заметив непередаваемую гамму чувств на лице собеседницы. Да, если это был блеф, то Манир величайшая актриса современности! Я, перехватив ее взгляд, на полном серьезе подумала, что минуты мои сочтены, ибо гнев этой гидры я просто не переживу, и в то же время, от той боли, разочарования и обиды, что плескались в ее глазах, становилось дурно. Ты в ней просто захлебывался, не в силах отвернуться, моргнуть или хоть как-то прервать зрительный контакт.
— Вот так бы сразу, — довольно протянула девушка. — Сейчас закажу все, что нужно.
Все, что Манир посчитала нужным, нам принесли три служанки, уважительно покосились на довольную заказчиц, и молча скрылись. Как им повезло.
Полтора часа, которые эта дьяволица уделила мне, были не сравнимы ни с чем. Даже мадам Тиа по сравнению с Манир в косметическом экстазе была доброй тетушкой, подкармливающей своих подопечных и всячески опекающей от всего злого мира.
Когда наконец эта добрая девочка оставила меня в покое, я боялась смотреть на себя в зеркало, ожидая увидеть там нечто столь ужасное, что от потрясения голос отнимется. После того, как Манир самозабвенно драла мне волосы, это было вполне обосновано. Но, взглянув на себя в зеркале, я поняла, что страдания мои были не так уж и напрасны. Непослушные волосы, которые отказывались иметь дело со мной, теперь выглядели красиво, опрятно и были уложены в высокую пышную прическу. Маленькая диадема аккуратно сидела между прядками, поблескивая искорками. Памятуя, где мы находимся, я боялась предположить, сколько может стоить эта прелесть на моей голове.
Впрочем, если стоимость прелести еще поддавалась хотя бы примерной оценке, то вот во сколько обошлось платье достойное императорской фамилии с почти настоящим (облегченным серебром и камнями), я не бралась предполагать. А Манир только отмалчивалась. Видимо, мое имя есть в каком-то местном списке, если по первому требованию доставили столько всего.
— Вот теперь другое дело.
Мне наконец-то позволили подняться и гордо вывели в гостиную, не дав даже взглянуть в зеркало.
— Мальчики, ну как вам? — звонко поинтересовалась Манир, привлекая внимание всех находившихся в комнате мужчин. А их заметно прибавилось.
Хель, Димитрий и Теренс заняли один диван, уступив другой мужской половине моей команды. Кристина расположилась в кресле. Еще одно было занято высоким, хоть мне и сложно было судить об этом в его сидячей позе, пепельным блондином с хищным лицом.
Именно на него были устремлены все взгляды, когда мы вошли, а теперь… теперь все также смотрели на него, словно ждали разрешения, словно он был здесь самым важным человек. Словно…
Это был император.
— Леди, несказанно рад иметь возможность видеть вас здесь. Дворец ждал вашего возвращения. — Он поднялся одним слитным движением, прошел разделявшее нас расстояние и подхватил мою безвольно повисшую руку. — Сожалею, но сейчас я вынужден вас оставить. Мой визит имел целью только увидеть вас и представить вашего личного стража. Эйстон, вернитесь к нам.
На зов императора распахнулась едва заметная дверца, что вела на балкон. Я избегала смотреть на императора, и взгляд мой блуждал где-то внизу, поэтому первым, что я увидела, были сапоги. Такие носили маги. Удобные, без лишнего глянца, но стоившие порой больше, чем вся обувь аристократа средней руки. После брюки — тот же традиционный черный цвет, в тон рубашка. Камзола новоприбывший не носил.
Я взглянула чуть выше, по длинной шее, уверенному подбородку, искривленным в лукавой улыбке губам, правильному носу и… привычным серым глазам с насмешкой.
— Эйстон, вот ваша подопечная. Эту неделю вы отвечаете за ее безопасность. Просчетов быть не должно.
— Да, ваше величество.
— Рассчитываю на вас, — довольно сказал император и вышел. А я все никак не могла отойти от увиденного. Мой утренний спутник, придирчивый и насмешливый маг. Он — мой личный страж?
— Миледи? — маг подошел чуть ближе и наклонился, чтобы поцеловать мою руку. Вырвала, не дав ему этого сделать. Почему? Сама не понимала, что заставило так разозлиться.
— Думаю, магистр, сегодня мы обойдемся без ваших услуг, — вмешался Димитрий, поднимаясь, чтобы проводить гостя. Или таким образом, он хотел дать понять стражу, что ему здесь не рады?
— А компания лорда Станда в такой поздний час может скомпрометировать леди. Прошу вас, покиньте эту комнату.
— Вот как, — усмехнулся сероглазый лорд. — Моя компания может скомпрометировать леди? А разве вас, моя дорогая Манир, не компрометирует нахождение здесь? Как мне известно, вы прибыли во дворец совсем с другим кавалером.
— Своя команда дороже.
— Вот как. Значит, вы считаете, что можно поступиться честью ради своей команды.
— Можно, — несмело предположила девушка.
— В таком случае, не думаю, что будет зазорно сообщить вашему жениху, где вы проводите ночи. Он, наверняка, оценит вашу преданность команде. — Хоть тон, каким говорил мужчина не изменился ни на грамм, оставаясь нейтральным, угрозу в его голосе услышали все. И зачем все это?
— Чего вы добиваетесь? — тихо, но в повисшей тишине, мои слова прозвучали неожиданно громко, спросила я.
— Отвечаю на дерзость этой милой леди, — спокойно пояснил сероглазый. — Она — самое уязвимое звено вашей команды и в первую очередь будет страдать именно она. Вы готовы на это пойти?
Последние слова Эйстона предназначались совсем не мне, судя по досаде промелькнувшей на лице Димитрия.
— Сегодня вам лучше уйти, — вмешался Хель. — Моя сестра устала и не станет покидать покои. Если желаете, можете занять пост охраны, но для вашего же удобства будет лучше оставить нас одних в этот раз.
— Конечно, ваше высочество, — спокойно согласился маг, но, пожалуй, все понимали, что, посчитай он нужным, мужчина бы остался. И что это только что происходило? Не верилось мне, что все только из-за меня.
Дождавшись, пока за мужчиной закроется дверь, я с недоумением уставилась на Димитрия. Именно он начал эту конфронтацию, поэтому и объяснение было логично доверить именно ему.
— Дим, что происходит?
— Не сейчас, — бросил юноша, потом взглянул на мое ошарашенное лицо и смягчился: — Прости, Рин, мне нужно поговорить с отцом. Это не займет много времени и, когда вернусь. Я отвечу на все твои вопросы. А пока, я занят. Простишь меня?
