Ольга Горовая - Жажда ночи
Максимилиан выглядел так, словно был на пределе, и сдерживался невероятным усилием. Грегори мало чем отличался от светловолосого друга. Казалось, что он утратил всю свою веселость и оптимизм, которыми обладал, даже находясь у Ротана и Тео в плену триста лет назад.
Такое поведение было весьма интересным, и наводила его на определенные выводы.
— Думаю, да, — не меняя позы, ответил он. — Но что я буду иметь взамен?
— Мне кажется, что ты, так же, имеешь в этом интерес, — Теодорус наблюдал за тем, как Михаэль многозначительно поднял бровь.
— Имею, — глупо было отрицать очевидное, они видели Лилиану, а он видел их пары. — Но какая мне выгода о чем-то договариваться с тобой, а не с Рохусом, который обладает большей силой в этом вопросе?
— А ты уверен, что Рохус, в самом дел, поможет тебе защитить ее?
Вопрос Михаэля повис в воздухе, который, внезапно, словно уплотнился, став настолько густым, что каждое движение давалось с трудом тем, кто вызвал ярость Древнего.
Впрочем, Тео понимал, что Михаэль сможет быстро преодолеть такое. Они были равны по силе…
Но его тьма, которую еще пару минут назад вампир считал ледяной бездной вдали от Лили, вспыхнула всепожирающим огнем от одного намека, малейшего допущения, что его Лилии может грозить опасность. Что его могут обмануть. Пусть сам допускал подобное. Он не желал слышать подтверждение своих подозрений или опасений!
Такая реакция была же настолько нетипична, сколь и все его чувства в последние дни. И с такой же неотвратимостью и спокойствием, как он принял свое отношение к Лилии, Тео воспринял и эту… ярость. Пусть и не до конца понимая.
Казалось, Михаэль доволен эффектом, который произвел его вопрос. Усмехнувшись уголками губ, его собеседник негромко произнес, с силой проталкивая слова в этом удушающем полотне, которым стал воздух вокруг них.
— Я могу предложить нечто тебе, Теодорус. То, о чем ты не имеешь представления. Мы можем помочь друг другу в том, чтобы защитить… их.
Михаэль не ждал ответа, и Тео не собирался пока что-то говорить. Он пытался научиться смирять свою ярость, свой страх за Лилию, вспыхивающий от одного намека не то, что лучиной, извергающимся вулканом…
Сейчас только разум должен был руководить Древним, и Теодорус старался вернуться к здравому смыслу.
— Завтра, в полночь? — Михаэль смотрел ему в глаза, предлагая встречу. — Все мы.
— Ты узнаешь мое решение до полудня, — Теодорус оттолкнулся от мрамора своей опоры, и повернулся, показывая, что разговор окончен.
Михаэль кивнул, признавая право Теодоруса диктовать в этом свои условия. Он сейчас был более необходим им, нежели эта троица самому Тео.
Он знал, что двор за его спиной опустел. И растворяясь во тьме, желая как можно скорее оказаться возле Лилианы, впервые задался вопросом, испытывал ли каждый из тех, с кем он только что говорил, нечто подобное? Возможно, у Михаэля был ответ на тот вопрос, который так интересовал Тео?
Лилиана не спала. Но он и не ощущал в ней страха или беспокойства, как вчера, когда она сделала все, чтобы Тео остался с ней.
Его Лилия просто подняла лицо, нежно улыбаясь, но он чувствовал, что она задумчива.
— Тебя не было, — тихий голос Лилианы был спокойным.
— Я был рядом, медовая, — Тео сел около нее, притягивая Лили ближе к себе. Понимая, что только теперь, бушующий внутри него огонь ярости начинает стихать, заменяясь удовольствием от того, что она в безопасности и в кольце его рук.
— Я знаю…, - она кивнула, целуя его шею, и чуть извернулась, так, чтобы сесть поверх бедер Тео, обхватывая его своими ногами. Заставляя Тео довольно урчать от такого положения. — Я видела…, и слышала…. каким-то образом, — Лили казалась немного растерянной.
Тео усмехнулся ее недоумению. Он перестал удивляться хоть чему-то, что происходило между ними.
— И что ты думаешь, драгоценная? — Обхватив ее затылок ладонью, Теодорус прижался лицом к впадинке над ее ключицей.
— Ты уже разговаривал с Рохусом, да? — страх, тот, который был в ней, когда Тео забрал Лили из пещеры, заставил вампира зарычать, крепче сжимая свои руки на теле любимой.
— Да, медовая, — он поцеловал ее, давая свой покой, позволяя ощутить свою силу, защиту, которую он давал ей от всего и вся.
— Поговори с ними, Тео, — Лилиана положила голову ему на плечо, когда Тео позволили ей отстраниться для вдоха. И так сильно обняла его, что вампир ощутил холод алмаза, зажатого между их телами. — Четыре камня, четыре девушки…, три, которые были там, в том переулке…, - Лилиана задумчиво водила пальцами по коже груди Тео, — с этими вампирами, ты можешь стать сильнее. Мы все — можем стать сильнее…, - она прерывисто вздохнула, и устало потерла лоб. — Рохус старался не показать этого, но он опасался такого объединения. Я знаю это.
Теодорус приказал себе не думать пока о том, как именно проходили такие разговоры Рохуса с Лили. Задвинул в самый дальний угол сознания картину ее кожи, сплошь покрытой узором синяков, не выпуская только что усмиренную ярость на волю.
— Раз ты хочешь этого, драгоценная, мы с ними поговорим, — пообещал он, целуя ее волосы, и откинулся на подушки, удерживая Лилиану лежащей поверх своего тела.
Стеф скривился, ненавидя слабость. Свою слабость.
Он рычал, пытаясь освободиться от невидимых тисков, которые удерживали, не давали освободиться ему. Но был не в силах переиграть эту дряхлую сучку. Она была сильней.
Но как?! Разве он не был избранным?!
Был!
Так от чего эта старуха так легко подчинила его, распластав на земле, словно беспомощную курицу, которую собралась обезглавить?!
— Затихни! — хриплый старческий голос этой ведьмы резанул по его ушам, словно плетью. Резкая боль пронзила голову Стефа, и он ощутил, как что-то горячее потекло из его уха. Кровь…
Эта стерва разорвала ему барабанную перепонку! Сука!
— Больше уважения, Стеф, — ведьма рассмеялась, словно в книге, читая все мысли по его лицу. — Ты мне нужен. Но ты не незаменим. Так что усмири себя, и послушай, что я скажу, — она с насмешкой, выжидающе уставилась на него своими проклятыми зелеными глазищами. — Подумай, хорошенько подумай, что тебе надо сделать…
Дьявол бы побрал ее!
Он снова чувствовал себя мальчишкой, над которым потешались те, кто был сильней.
"Ничтожество! Ничтожество! Ты — ничто! Пустое место, вот ты кто, Стефан"
Визгливые девчачьи голоса заполнили его голову, взрывая мозг изнутри. И он завыл, желая выцарапать, вырвать их оттуда. Но Стефан не мог и пальца оторвать от мерзлой земли, к которой его приплюснула старуха.
