Ольга Горовая - Жажда ночи
Честно, Лили не думала, когда, в шутку, ответила на вопрос Тео, что он воспримет это серьезно. Лежа в его объятиях, наслаждаясь тем, что он перебирает ее локоны, она ответила, не особо вдумываясь, когда Тео спросил, о чем она мечтала раньше? И пыталась потом убедить его в несбыточности этой мечты.
Она точно знала, что это было выше ее возможностей. Ей очень наглядно это показали…
Но вот, в ее руках была самая настоящая скрипка, блестящая лаком и переливающаяся темно-вишневым цветом, а в углу огромного зала, стоял человек, который и принес инструмент.
Этот тощий, с редкими тусклыми волосами и крупным, выделяющимся на лице носом, мужчина испытывал страх.
Лилиана уже была способна ощутить, как неистово бьется его сердце, и как нервно стучит пульс, ударами крови по сосудам человека.
Ей даже стало немного забавно, что тот испытывал настолько выраженный ужас, и все равно, послушно стоял там, где Тео указал ему. Хоть Лили и понимала, что, очевидно, у человека есть все основания для таких эмоций. Она с детства знала сильнейших вампиров, как и все Каратели. И потому, имела представление о силе и привычках Теодоруса в обращении с людьми. Его стоило бояться…, а она так ни разу и не смогла испытать хоть что-то подобное страху к нему. Не боязнь, определенно.
— Что так развеселило тебя, драгоценная? — Тео не отрывал своих губ от ее кожи, уткнувшись лицом в затылок Лилии, помогая ей рассматривать скрипку.
— Его страх, — тихо ответила она, чуть поворачиваясь к Тео.
— Он разумен, раз опасается за свою жизнь, — в этот раз Лили смогла ощутить щекой усмешку вампира, и это вызвало у нее удовлетворенный вздох. — Одна ошибка — и я убью его. Он знает об этом.
— Кто он? — Лили позволила себе опереться на Тео, понимая, что вялость все больше овладевает ею.
— Ты устала, медовая? — это ощутил и вампир. — Он вернется завтра…
— Нет, — она лукаво усмехнулась, и еще немного повернула лицо, словно прячась в укрытие его плеч и шеи. — Я не смогу теперь терпеть, раз уж ты меня раззадорил.
Тео тихо засмеялся в ответ на такой упрек.
— Я просто исполнил твое желание, потому что знал, что оно реально, хоть ты и не позволяла себе верить в это, — вампир оперся подбородком на ее макушку, глядя на человека, который вперив глаза в пол, ждал его приказа. — Это… колдун, один из тех, кто состоит в ордене, который я и мой бывший помощник поддерживали.
— Колдун? — Лили усмехнулась. — Но почему он?
— Я просто сказал свои требования, а он им соответствовал, — Тео пожал плечами, и она ощутила движение его мышц, вызванное этим жестом. — Его зовут Шен, и он сможет научить тебя. К тому же, он служит мне, и никогда не рискнет ослушаться.
— А мы можем уже начать? — Лили чуть прикусила губу, рассмешив Тео своим нетерпением.
— Конечно, драгоценная, — он нежно поцеловал Лили, а потом, встал, кивнув Шену, и пересел на стул, который стоял позади скамьи, на которой сидела Лилиана.
Девушка неуверенно обернулась к любимому, туда, где чувствовала его, ощущая пустоту без объятий, ставших уже настолько необходимыми, хоть и знала, что иначе не выйдет.
Видя эту растерянность и ощущая ее потребность в нем, Тео протянул руку, отводя распущенные пряди, которые закрывали щеки Лили.
— Я рядом, моя Лилия, и никуда не уйду, наслаждайся своей мечтой, — вампир в последний раз провел пальцем по щеке Лилианы, и откинулся на спинку стула, наблюдая за всем, что происходило. Позволяя этим, видеть ей все.
Она "смотрела" за тем, как Шен расставлял перед ней пюпитр и раскладывал ноты на подставке. "Видела", как он учил ее держать скрипку, как управлять смычком.
Этот человек, бросающий полные страха взгляды в сторону Тео, даже не подозревал, что внезапно доставшаяся ему ученица — слепа.
И это было…, ох, Лили была счастлива, вот и все.
И каждой минутой своего счастья, каждой сбывшейся мечтой, она была обязана вампиру, что ни капли не смущало ее.
Наверное, этот колдун, проклинал в душе тот день, когда его родителям вздумалось обучать его игре на скрипке. Уж очень нервно дергался его кадык при каждой попытке прочистить горло и более спокойно говорить, объясняя ей ноты и позиции пальцев на струнах.
Но Лилиана была настолько рада, что не испытывала сочувствия к своему наставнику.
Она с самого детства мечтала научиться играть на скрипке, но это было чем-то, за гранью реальности. Никто в ее семье не пожелал бы тратить время и деньги на обучение той, которую считали бременем.
В отличие от ее старшей сестры. Та получала все желаемое. Ее учили играть на скрипке. Потому что девочка была полноценной. Зрячей.
Прижав скрипку подбородком к плечу, Лилиана расположила пальцы так, как сказал ей Шен, и поднесла смычок к струнам, следуя указаниям мужчины.
Она старалась не вспоминать, но невольно, возвращалась в памяти в детство, испытывая боль, от того, что пережила тогда, когда и родная мать не могла защитить свою ущербную дочку.
… Однажды Лили нарушила строгий запрет, и зашла в комнату сестры, когда никого не было дома. Она просто хотела подержать скрипку в руках. Ей так нравилось, как звучал этот инструмент. Маленькой Лилиане казалось, что ничего в мире не может звучать прекраснее. Она почти видела, как эта музыка кружится в воздухе, могла себе представить это. И так хотела взять скрипку в руки, представить себе, что это она играет, рождая такую красоту…
Сестра зашла в комнату так внезапно, что даже Лили, уже научившаяся прислушиваться к каждому шороху, не успела вернуть скрипку на место. От гневного крика сестры и своего испуга Лили выронила смычок и, не зная, куда тот упал, пытаясь убежать, наступила на него, сломав…
Лилиана закрыла глаза, испытывая слишком противоречивые чувства внутри, чтобы продолжать притворяться обычной сейчас. И мягко повела кистью руки, смычком касаясь струн. Невольно улыбнувшись, вслушиваясь в первые ноты, сыгранные ею, Лили не заметила, как по щеке катятся слезы.
… Сестра была так зла тогда. Она ее избила. Лилиана не могла защититься, не имела права. Она была ничем. Ничтожеством, которое тяготила семью. Бросало на них тень. А вечером, Лили наказывал отец. И мать стояла рядом, глотая слезы и не смея вмешаться…
— Что такое, медовая? — Тео обнял ее со спины, и его тихий урчащий голос отвлек ее от воспоминаний, которые так настойчиво пытались завладеть Лили.
Она поняла, что Шен испуган ее слезами, и со страхом смотрит то на свою ученицу, то на вампира, очевидно, опасаясь, что тот решит убить его, обвинив в печали Лилианы.
— Ничего, — Лили улыбнулась и опустила скрипку, поворачиваясь к любимому, наклоняясь к нему, чтобы коснуться кожи Теодоруса, вдохнуть его запах. — Все хорошо. Просто вспомнила, как долго я мечтала, считая невозможным то, что ты теперь, так просто, даешь мне…
