Мама для будущей злодейки (СИ) - Джейкобс Хэйли

Трое мужчин, насколько могло показаться в приглушенном свете, доносящемся с лестницы, побледнели. Видимо, моего спасителя они узнали. На лице толстяка, взирающего вверх, я заприметила страх.

– Благодарю, что проводили мою гостью. «Желаю вам насладиться вечером», – произнес снова тягучий с долей хрипотцы бархатный голос. Нескрываемая издевка и доля угрозы не осталась незамеченной никем.

Троица молча удалилась, только их спешные шаги вниз по лестнице напоминали о том, что мгновение назад все произошедшее и то, что могло произойти, было вполне реальным.

Отшатнулась, незнакомец и не пытался меня удержать. Боль от пострадавшей лодыжки сковывала все тело, просто стоять давалось с большим трудом. Я подняла голову, смаргивая выступившие на глаза непрошенные слезы.

Передо мной стоял мужчина удивительной красоты.

25

Вокруг незнакомца царила аура непринужденности и чувственного благородства. Он наверняка из знати. Причем не той, что сделала себе имя и состояние недавно: чувствовался неприсущий нуворишам лоск и достоинство. Произвести такое впечатление на окружающих одним лишь видом – это то, что ни за какие деньги не купить.

Темно-каштановые, словно шоколад с высоким содержанием какао, волосы, блестели в бьющем сквозь мутные стекла окна сиянии уличного фонаря, оттеняя светлую без изъянов кожу и серо-голубые, удивительно чистые словно северные озера в горах глаза. Даже приглушенно красное освещение не могло изменить их цвета.

Какое-то время мы молчали. Вряд ли простым «спасибо» можно обойтись в подобной ситуации. Боль затмевала часть моей рациональности, и тем не менее, отрешенным от нее сознанием я понимала, что одним лишь словом не передать всей той искренней признательности, что возникала у меня, стоило только вспомнить, как каких-то пять минут назад меня волокли наверх с отвратительным намерением.

И одновременно что-то в этом человеке меня настораживало. Может, то, что мотивы его нахождения в подпольном доме утех вряд ли столь благородны, в отличии от его облика?

Первое впечатление может быть обманчиво. Зачастую, так и происходит.

Заговорить не решалась, почему-то мне хотелось бежать от него прочь со всех ног; в идеале схватить Печеньку и покинуть столицу, а лучше империю, чтобы убедиться, что этот опасный мужчина никогда нас не найдет.

Так же, как я изучала его, незнакомец глядел на меня. Наконец, на его чувственных губах заиграла улыбка.

– И что же забыла благородная леди в подобном месте?

Словно в подтверждение его слов из-за ближайшей по коридору двери раздались стоны, не оставляющие простора воображению догадаться, что происходит внутри.

– Подруга позвала, – вру я, отодвигаясь осторожно в сторону окна.

– Сожалею, ибо вряд ли после сегодняшнего вы сможете называть ее подругой, – чарующий глубокий голос с бархатной хрипотцой обволакивал и тело, и, казалось, душу.

Любой актер дубляжа бы позавидовал производимому его обладателем эффекту.

Звук музыки снизу сделался тише, а потом и вовсе прекратился. Стоны из соседней комнаты стали громче.

Незнакомый спаситель был одет во все черное. Его одеяние явно пошито из неприлично дорогой ткани, так безукоризненно оно на нем сидело и выгодно подчеркивало выдающееся телосложение.

– И как же зовут твою подругу? – мужчина сделал шаг вперед.

Я прикусила губу от боли, но категорично не желала уменьшать образовавшуюся меж нами дистанцию.

Неужто избежав участи оказаться в лапах трех мерзких крыс, я попала в ловушку зверя, гораздо превышающего их коварством?

Мужчина усмехнулся, понимая, что ответа не дождется:

– Можете не благодарить меня за спасение, леди.

Его высокомерие раздражало, но крыть мне было нечем. Уж лучше так, чем он заломит цену, которую я буду не в состоянии ее оплатить.

Внизу послышались крики. Это разом сбило прочь весь мой страх по отношению к собеседнику. Да, есть вещи и поопасней…гораздо опасней, чем незнакомец, что явно надо мной насмехается, но рук не распускает. Чего это я вообще так реагирую?

В этот момент мой спаситель меняет огибает меня и встает таким образом, что все его тело преграждает мне путь к побегу. Не в занятые спальни же мне бежать!

Мужчина вгляделся в меня своим покрытыми льдом глазами с расширенным из-за плохого освещения зрачком. И меня снова охватили сомнения относительно намерений и степени опасности, которые может нести этот человек.

– Где же ваша подруга?

А? Я уже позабыла, о чем так глупо соврала.

– Впервые слышу, чтобы благородная леди водила дружбу с куртизанками. Причем с самыми отвратительными из их братии. Привела сюда и бросила, – на губах мужчины словно опасный цветок, тот, который заманивает свой красотой бабочек, а потом их пожирает, расцветает усмешка.

– Она не бросила, а отправилась за закусками.

Его улыбка сделалась еще шире. Каждое мое слово лишь усугубляло предыдущее вранье. На первом этаже я видела разносчиц чего-то на подносах. Возможно, то и вовсе было не едой.

Незнакомец продолжал улыбаться. Ему этот разговор доставлял истинное удовольствие, чего не скажешь обо мне.

– Тогда вряд ли вы дождетесь ее сегодня. Ночь длинная. А занятие, которым ваша подруга добывает себе на жизнь, предполагает, что сейчас она должна быть весьма…занята.

Внизу крики стихли, снова зазвучала музыка. Страшно, и в то же время любопытно узнать, что произошло. Стоит ли мне все же выйти через окно? – раздумываю всерьез. Надо отсюда выбираться.

На лестнице раздаются шаги.

Незнакомец резко оборачивается так, что его спина и широкие плечи загораживают меня в уголке между стенами; что в полумраке можно и не разглядеть кого он там прячет.

– О! Это действительно вы! – я узнаю голос душеприказчика Монтера.

Этот чертов подонок! Весь этот срам реально его рук дело!

Лесть и раболепие в голосе нотариуса не проходят незамеченными.

– Здравствуй, Луис. Как поживает твой отец? – тон моего спасителя становиться едва узнаваемым. По-хамски развязный, наглый и, откровенно говоря, какой-то глуповатый.

– Ха-ха, отлично, отлично…А ваш…эрцгерцог же не в курсе, что вы здесь?

– Разумеется, – смеется загораживающий меня от Монтера мужчина. Из его голоса пропали все пугающие и опасные нотки. Поражающая перемена. – В столице всем должно быть известно, что на меня ему плевать.

Неужто он заодно с душеприказчиком? Даже назвал его по имени и обращается без всякого уважения, а на минуточку, нотариус раза в два его старше!

– Молодой господин, могу ли я рассчитывать, что существование этого места останется в тайне? Вашему младшему брату тоже не пришлось бы по душе, что о том, где он проводит свои вечера, станет известно широкой публике.

Мне кажется, или просьба эта звучит как угроза? Молчание за молчание.

Мужчина передо мной заводит руку назад, его средний и указательный пальцы скрещиваются, как делают обычно дети, вслух давая лживые обеты. Тем же самым раздражающим тоном богатого и ни на что негодного мажора он обещает:

– Ну конечно же, это наш теперь секретик! Малыш Фредди здесь частый гость?! Как посмотрю, ты тут все миленько обставил.

На слове «миленько» у меня дергается глаз.

– Да-да! Рад, что вам тут нравится! – волнение в речи Монтера немного слабеет. – И да, прошу прощения, тех гостей, что посмели оскорбить вашу…спутницу, – находится душеприказчик, – мы уже выставили прочь.

Видимо, из-за этого и был шум внизу.

Нотариус пытается осторожно заглянуть за плечо скрывающего меня незнакомца, но тот ему этого не позволяет.

– Если желаете, я немедленно распоряжусь, чтобы освободили одну из комнат… – пытается скрыть свой косяк в виде чрезмерного любопытства хозяин борделя.

Чертов подлец! Погоди, посмотрим, как я с тобой разделаюсь! Запоешь в тюрьме, сам нагнешься раком, раскаиваясь передо мной и моля о пощаде…