Новогодняя сказка для ведьмочки (СИ) - Казанцева Елена Анатольевна

Но дверь легко подалась, даже не скрипнув. И вот я в длинном коридоре. Здесь нет окон, только несколько дверей, да зеркала с подсветкой. В одном из них я увидела свое отражение и пришла в ужас. Из глубины зеркала на меня смотрела лохматое рыжее чудовище, грязное, в порванном платье со штативом в руках. Ох, уж и не знаю, кого эти горе операторы хотели снимать в своём грязном фильме.

Пришлось осторожно на цыпочках пройти по коридору. Заглянула во все двери, но там располагались только темные комнату, уставленные мебелью, как на складе. И только последняя дверь привела меня к лестнице наверх.

Осторожно поднявшись на следующий этаж, я вдруг оказалась в просторном холе с огромными панорамными окнами, диванами и камином. За окном блестела нетронутая целина белейшего снега, вдали виднелся лес.

Господи, да мы еще и загородом. Как мне отсюда выбраться?

Я уставилась в окно и прозевала момент, когда появилась Ника. Она была в одном коротком шёлковом халатике, всклокоченная и явно помятая. Без труда можно было догадаться, чем они занимались в спальне.

— Ты? — она ткнула в меня пальцем, зашипела кошкой и бросилась на меня.

Но у меня уже было оружие. И только она распустила свои ручонки, как тут же получила штативом по ним.

— Что, Ника, неприятно получать за свои дела, — ответила я на ее визг.

— Да я тебя в асфальт закатаю, — орала Ника, потирая ушибленную руку, но подойти ближе боялась.

— Посмотрим, кто кого закатает, по тебе тюрьма плачет, — кричу ей в ответ.

На наши вопли из спальни выскочил амбал в чем мать родила. Я аж поперхнулась. Но Ника не растерялась.

— Схвати ее, — дает она команду амбалу, тот делает шаг ко мне, но я воинственно размахиваю штативом.

— Только подойди, отобью тебе причиндалы, и сегодняшний секс у тебя будет последним в твоей жизни.

Амбал испуганно прикрывает рукой свое хозяйство.

— Чего стоишь, как истукан, хватай ее, — орет Ника. — Никуда ты отсюда не денешься, тут на десять километров леса.

И тут я вижу, как на поляну въезжает процессия из машин, останавливается, и из первой выпрыгивают дед и Ярослав. И я выдыхаю. Спасена!

Глава 32 (от Ярослава)

Сегодня было тридцать первое число. И день начался суматошно. Надо было успеть сделать множество дел. А еще детям обещал помочь нарядить елку. Они бегают уже с утра радостные, в предвкушении праздника и подарков. Их звонкие голоса оживили этот скучный дом. В зале вкусно пахнет ёлкой. По углам громоздятся коробки с подарками. На столе стоят в открытых коробках елочные игрушки. В воздухе витает аромат праздника.

Айлин с утра хлопочет на кухне. По дому расползается сладкий запах сдобы и ванили с примесью корицы. На плите что-то скворчит и булькает. Но Айлин строго настрого запретила заходить на кухню. Только кот преданно сидит у ног главной ведьмы и смотрит на нее влюбленными глазами. Предатель!

Все в этом доме пришло в движение. И это мне нравится. В душе родилось чувство, что я живой, я живу, вокруг меня жизнь плещется и бурлит. Теперь точно никакой скуки, никаких посиделок с пластмассовой блондинкой Ланой. Эту жизнь я хочу пить, как родниковую воду.

В одиннадцать часов Юля засобиралась с детьми на елку в главный административный корпус, там их уже ждал Дед Мороз с подарками. Они ушли, и в доме ненадолго повисла тишина. Даже стало немного грустно, я уже привык в сутолоке и шуму. И где-то внутри появилось чувство тревоги. Я списал это на мои страхи.

Да, теперь я боюсь потерять Юльку. Еще несколько месяцев назад я ее ненавидел, хотелось бросить этот дом и переехать жить в другое место. А теперь боюсь! Боюсь ее потерять, боюсь, что она со своим сложным характером не уживется со мной, хлопнет дверью, заберет детей и исчезнет с моего горизонта. Поэтому всякий раз переживаю, когда она уходит из дома.

Вот и сейчас хожу из угла в угол, нервничаю, все из рук валится. Дед Юлькин только вздыхает, глядя на меня, забирает из моих рук молоток и начинает развешивать гирлянды по стенам зала.

И тут раздался звонок. Вроде мы никого не ждем. На пороге стоит Сергей Сергеевич Волчин. Он зло вращает глазами, глядя на меня, стойка, как у боевого петуха, вот-вот клюнет.

— Доброе утро, Сергей Сергеевич, чем обязан вашему визиту?

— Твоя девка, — он тычет пальцем мне в грудь, — чуть не убила мою дочь! Ты думаешь, я прощу вам это?

— Юлия и пальцем не коснулась вашей дочери, поэтому ваши претензии не обоснованы, — говорю уверенно с нажимом, с этим человеком можно говорить только так.

— Да, вы, Да ты…

Он брызжет слюной, толкает меня в грудь, того и гляди — клюнет или ударит.

Но вдруг застывает, как вкопанный, его глаза расширяются и наполняются страхом. Позади меня стоит Айлин. Кожа на лице Сергей Сергеевича сначала бледнеет, потом покрывается пятнами, а затем становится красной, словно он из бани вышел.

— Так кого там моя внучка обидела? — глаза Айлин, что грозовые облака.

— З-з-зд-зд-рассссс-те, — Сергей Сергеевич начинает заикаться, его толстые щеки трясутся, а его рожа становится краснее томата.

— Так кого моя внученька обидела, Сергей? — Айлин напоминает мне коршуна, готового броситься на защиту своего птенца, и это не быдловатый Сергей, она ведьма.

— Юля ваша внучка, — елейным голосом произносит Сергей Сергеевич.

— Внучка! Так кого она там обидела? — Айлин говорит негромко, но в доме вдруг стало так тихо, что слышно как цокают когти Лео о пол. — Уж не твою ли доченьку?

— У них вышло недопонимание, соперничество, — бормочет Сергей Сергеевич, и его лицо вновь покрывается багровыми пятнами с фиолетовым отливом, меня уже начинает смешить эта «радуга» на его лице.

— Не твоя ли дочурка натравила на Юлю амбалов? — взгляд Айлин с каждой минутой становится все грознее, как облака перед бурей темнеют, так радужка ее глаз становится темнее грозовой тучи.

— Это сущее недоразумение, девочки соперничают из-за, — и Сергей Сергеевич смотрит в мою сторону, вот тут я не понял совсем ничего.

— Из-за кого они соперничают, Сергей Сергеевич? — теперь уже я включаюсь в диалог.

— Так из-за тебя и соперничают, — он смотрит на меня пренебрежительно.

— А меня твоя дочь спросить, хочу ли я ее видеть рядом с собой? — напираю я на гостя.

— Моя дочь — завидная невеста, ей еще никто не отказывал, — с апломбом отвечает мне Сергей Сергеевич.

Вот тут бы я посмеялся. Его дочура не терпит отказов, а если ей отказывают, добивается всего силой и деньгами отца. И мы бы так долго стояли и перепирались, но неожиданно открылась дверь, и в дом влетел Матвей.

— Маму украли, — выпалил мальчишка.

— Кто украл? Как украли? — мы кудахчем, как куры, в голове морок, даже сообразить ничего не можем. — Что случилось?

— Так мама нас на крыльце стояла, ждала, тут фургон черный подъехал, двери распахнулись, и два дядьки нашу маму внутрь затащили, — захлебываясь словами, рассказывает Матвей.

— Где моя внучка? Куда ее увезли? — тихим голосом начинает говорить Айлин, и лицо ее становится настолько ужасным, что сказочные злые ведьмы из мультиков, вам могут показаться в сравнении с ней Белоснежками.

— Айлин, как ты могла подумать, это не я, что ты, не я, поверь мне, — блеет Сергей Сергеевич и становится бледным, как полотно, с голубоватым отливом.

— Говори, куда ее увезли? — лицо Айлин темнеет, еще момент и она уничтожит Сергей Сергеевича, тот уже посинел и рукой за сердце держится.

— Айлин, что за шум, — на лестнице появляется дедушка Денис Васильевич.

И как спускался по лестнице, так и на середине замер, уставившись в лицо гостя.

— Сергей?

— Денис? — смотрят друг на друга.

— Денис, его подручные увезли куда-то Юлю, — зло выплевывает Айлин.

— Что вы, Айлин, это точно не мои…

— Это подручные его дочери, — добавляю я ложку дёгтя.

— То есть тебе мало, что ты меня подставил, лишил доброго имени, ты теперь за моих родных взялся, — Денис Васильевич в два шага преодолел расстояние, что разделяло их с Сергей Сергеевичем, и, не останавливаясь даже на секунду, с размаху дал «леща» тому.