Сумеречный сказ - Локин Кайса

***

Квартира Зои, Явь

— А ты уверена в адресе? — подал голос Казимир, стоя перед высотным зданием. — Домик-то уж слишком элитный.

— Ты сомневаешься в моих способностях? — Баюн хлопнул дверцей машины и, чуть толкнув упыря, прошёл мимо. Рогнеда усмехнулась, переглядываясь с Иваном.

— Марья! Твои друзья постоянно ко мне придираются. Скажи им, а, — пробубнил обиженный.

— Можешь попробовать укусить их. Авось поможет, — проговорила чернокнижница, сверкая улыбкой.

— Боюсь отравлюсь, так что воздержусь, — процедил Казимир. — Давай сюда, не утащишь же, — упырь проворно выхватил у Рогнеды увесистые пакеты из продуктового магазина и, не тратя времени на споры, пошёл вперёд.

С того вечера в клубе прошло несколько дней, в течение которых Баюн уточнял адрес Зои, Рогнеда искала самых близких девушки, а Моревна готовила оборотное зелье под надзором Варвары. Из родни у Зои были только мама и сестра с мужем. Друзей девушка не имела вовсе.

Вчера, прервав затянувшееся молчание, названная Зоя вышла на связь и пригласила родственников в гости, пообещав, рассказать, где она была. Разобраться с близкими людьми, подарить ложные воспоминания — вот те цели, которые стояли перед обитателями Нави. Болтовню с коллегами и рабочие вопросы, связанные с контрактами, фотографами и прочими делами, решил Казимир, напевая одну и ту же легенду о чрезвычайной усталости Зои и необходимости отдыха. Если верить словам Кощея, все поверили в россказни упыря и не думали сомневаться в достоверности.

— Даже проверять его не станешь? — поинтересовался Баюн у Марьи после доклада Казимира об успехах.

— Не вижу причин, — девушка пожала плечами.

— Почему из всех упырей ты выбрала именно его? Я никогда не оспаривал твои решения, но всё же прошу объяснений. На свете ведь есть и другие вампиры.

— Однако ни одного из них я не обучала сама. Всё, что знает Казимир — мой дар ему и его ученикам, коих немало. Ты ведь помнишь, что именно он наставлял многих вампиров, скитающихся сейчас меж Навью и Явью. Казимир один из самых сильных упырей, а ещё безгранично предан мне, — Марья сжала руку оборотня. — Понимаю, его общество утомляет, но методы всех прочих вампиров слишком безжалостны по отношению к людям, и я не уверена в их способности держать рот на замке. Не желаю плодить ещё жертв. В Прави такое точно не оценят.

— Не хочешь выслушивать нравоучения и брюзжания о нашей полной безнадёжности перед ликом светлой стороны? — саркастически процедил Баюн.

— Именно. Мне и без того затем придётся отчитываться перед Мораной, хоть она и видит судьбы всех в нитях. И если спросишь почему тогда она допустила произошедшее, то…

— Ответ будет один: «нам нельзя вмешиваться в поток жизни», — продолжил за неё Баюн, передразнивая стальной голос богини.

Теперь же, наведя морок в фойе, друзья прошли в лифт, который остановился на предпоследнем этаже. Замок щёлкнул, приглашая войти в просторную и светлую квартиру, что Зое удалось купить самой. От обилия дорогих вещей Казимир присвистнул и принялся деловито расхаживать по комнатам, как вдруг согнулся в три погибели от сильного удара в живот. Вмиг глаза его налились кровью, Рогнеда обнажила когти, но Баюн сдержал обитателей Нави, шикая и прикладывая палец к губам.

— Милостивый хозяин, прости, что границы дозволенного нарушаем, — произнесла Марья. — Мы с дарами пришли, исход печальный задобрить надобно, беду от мира сокрытого увести, — она выхватила у упыря огромные пакеты и поставила их на стол, вытаскивая банку вишнёвого варенья. — Пусти же нас, Елисей.

Рогнеда удивлённо обернулась на Моревну и тут же пожалела об этом: кровь Кощея взыграла в деве, обнажая истинное нутро. Побледнела Марья, чёрные волосы до пола спали, когти серебряные угрожающе выступили из худощавых рук, а глазницы сверкнули дырами, в коих блестел хладной огонёк. Гусиной кожей покрылась Серая, судорожно сглатывая: именно поэтому-то она и не любила связываться с дочкой Бабы-Яги.

Слова чернокнижницы повисли в воздухе, заставляя всех замереть в тягостном ожидании. Вдруг Моревна довольно оскалилась и низко поклонилась видимому только ей существу.

— Покажись и остальным, Елисей. Негоже невидимым оставаться больше.

— Как и вам не стоило без предупреждения приходить, — раздался оглушительный хлопок, и тут же перед ними предстал молодой домовой. — Ну вот он я, здрасьте — забор покрасьте. Может, теперь скроете свои страхолюдные морды? А то смотреть не очень-то приятно.

— Всё в порядке, успокойтесь, — Марья улыбнулась, возвращая себе привычный облик. — Это домовой, Елисей. Он хозяин здесь.

— Само очарование и доброжелательность, — подметил Казимир, всё ещё потирая бок. — На кой чёрт было бить, а? Больно же!

— А нечего во владения мои вламываться, кровопийца старый! Марья Моревна, зачем пожаловали вы, а? Говорите, как есть, иначе вышвырну отсюда силой, и никто меня не остановит, — домовой угрожающе сжал кулаки и воздух вокруг него завибрировал.

— Можно я всё расскажу? — Рогнеда мило улыбнулась. — Заодно варенье покушаем, — она протянула Елисею банку и призывно помахала ложками.

— Смотри, не съешьте всё, — предупредил Баюн, оставляя волчицу наедине с домовым, которых она никогда прежде не видела. Как-то не довелось Рогнеде иметь дело с духами, что населяли всю Явь и крайне редко бывали в Нави.

Пока Елисей с Рогнедой уплетали за обе щёки сладости, Иван с успокоившимся Казимиром стал накрывать на стол, а Марья выудила из сумки бутыль с оборотным зельем и саше, сделанными Варварой Премудрой для спокойствия и умиротворения обитателей обоих миров.

Рассказ о том, что приключилось с Зоей, сказался на Елисеи плохо — он перестал есть, задумчиво глядя на вечерний город. В памяти ожили образы, как девушка расхаживала по квартире, болтала по телефону и изредка встречала гостей. Сердце болезненно сжалось, глаза противно защипало: домовой ведь знал Зою с самого детства, а сейчас её не стало. Теперь и ему нет места среди живых.

— Эй, — Рогнеда пыталась поймать взгляд Елисея, — как ты?

Посуда гремела уже тише, обрывки фраз не долетали до ушей — все вдруг замерли, ощущая скорбь домового, что лишился той, кого должен был защищать. Иван тревожно переглянулся с Марьей, точно спрашивая, верно ли они поступили, придя сюда сейчас и без предупреждения? Казимир же хранил молчание и оглядывался по сторонам — он упорно стремился доказать отсутствие у него всяких чувств.

— Я в порядке, — протянул наконец Елисей. — Догадывался, что Зои уже нет в живых, но всё же дом сторожил, ждал её, хоть и без толку.

— Скажи, а Кирилл сюда не заглядывал? — поинтересовалась Рогнеда. — Ну Змей Горыныч, то есть.

— Я знаю, кто это. Не стоит думать, что я тут в неведении ваших дел обитаю, — обиженно процедил Елисей, в глазах которого вновь вспыхнули искры. — Пару раз видел, но он здесь не задерживался. Даже не ночевал ни разу.

— Добродетель прямо-таки, — насмешливо бросил Казимир, развалившись на диване.

— Ты это сейчас над покойной потешаться удумал? — Елисей вскочил на ноги, надвигаясь на вампира.

— Прости, если обидел, домовёнок, но не похоже, что и ты по ней тоскуешь шибко. Или я не прав? — гадкая ухмылка исказила лицо Казимира.

Елисей смерил его убийственным взглядом.

— Не смей на меня наговаривать, мертвечина. Я с малых лет Зою знал, а потому помогал во всём. Да, с годами наша связь увяла, и она перестала понимать меня. В последнее время Зоя и вовсе витала в облаках постоянно, думала о пустяках всяких, кучу хлама притащила и вечно в зеркальце собой любовалась, — сокрушался Елисей, указывая на статуэтки, вазы и фигурки животных. — Предчувствовал я ведь дурное, когда переезжать она удумала к Кириллу. Надо было вмешиваться сильнее: крушить мебель, вещи воровать — сделать всё, чтобы только осталась, а не уходила к нему.

— Но ведь вам нельзя… — пыталась подбодрить его Рогнеда.