Алла Соловьёва - Затемненная серебром
Поднявшись по широким каменным ступеням, я распахнула массивную дубовую дверь… и тут же остановилась. В голову проникла огромная, мощная, но теперь непугающая сила. Сердце обрадованно застучало. Я чувствовала Елизара и Марка. Значит, они тоже у Фомина. Улыбаясь, я начала подниматься по каменной лестнице, направляясь в правое крыло третьего этажа. Кабинет директора – именно там. Остановившись перед дубовой дверью, робко постучала.
– Войдите, – прозвучал из-за двери приглушенный низкий голос.
Потянув на себя кольцо бронзовой ручки, я вошла.
Сидя за огромным резным столом из темного дерева и продолжая что-то писать, Фомин молча указал на черное кожаное кресло справа от стола. Елизар и Марк с кипой бумаг в руках сидели напротив директора. Марк подмигнул. Елизар улыбнулся уголками губ и молча кивнул. Тишину кабинета нарушали лишь шуршание бумажных листов и шорох ручки, скользящей по бумаге.
Улыбнувшись парням, я тихо села на указанное место. Елизар не отрываясь смотрел на меня. Смутившись, я отвела глаза, обводя взглядом просторный кабинет главы академии.
Тяжелая дубовая мебель, огромное количество массивных шкафов со стеклянными дверцами, заполненных личными делами Хранителей света и личными делами студентов, – черные корешки папок от пола до потолка. На правой стене – старинная картина в массивной позолоченной раме: мракаур с искаженным лицом и оборотень-волк, вгрызающийся в его окровавленную шею; на заднем плане – испуганные лица смертных. Интересно, кто их напугал больше: мракаур или оборотень? Возможно, оба вампира внушали людям дикий парализующий страх. Смертный, увидев этот шедевр, вздрогнул бы от ужаса, но не верлаф. Все привычно и обыденно, а вот стеллаж с серебряными статуэтками меня заинтересовал. Неужели все эти награды получил сам Фомин? Приглядевшись к крошечным буковкам на табличках, я поняла, что не ошиблась, и чуть не присвистнула. Награды впечатлили. К счастью, вспомнив, где нахожусь, я плотно сжала губы, бросив испуганный взгляд на Фомина. Склонив голову, он продолжал писать.
Марк, наблюдавший за мной, затрясся от беззвучного смеха. Переглянувшись с Елизаром, он взял ручку и быстро начал писать на листочке, который затем показал мне.
«Вечером ждем в гости».
Улыбнувшись, я кивнула.
Фомин поднял голову и вручил Тагашеву очередной лист.
– Многие Хранители захотят попрактиковаться, – начал говорить он, очевидно продолжив прерванный до этого разговор. – Уже сегодня на информационной доске поместят расписание. Завтра вы начнете занятия. Через несколько дней каникулы закончатся, а значит, добавятся уроки со студентами. Боюсь, вы будете очень заняты. – Фомин удовлетворенно потер руки и улыбнулся.
– Это не пугает нас. Спасибо, господин Фомин. – Елизар едва заметно кивнул.
– Юрий Петрович, – поправил директор. – До завтра. И удачи, наставники.
Попрощавшись, Елизар и Марк поднялись и вышли.
Фомин выжидающе смотрел на меня. Проницательные волчьи глаза, больше желтые, чем зеленые, и они никогда не меняются. Взгляд не вампира, а настоящего хищника – особенность, отличающая его от других верлафов. Никто в академии точно не знал, сколько лет Юрию Петровичу, но Макс как-то говорил, что он старше Николая Вязина не на один век. Невысокого роста. Темные волосы зачесаны наверх. Строгий коричневый костюм, под которым угадывается костюм для трансформации. «Зачем он ему?» – подумала я. В патрулях он, насколько мне известно, не участвует. Может, тренируется, чтобы поддерживать форму? Дома я пыталась построить наш разговор, но сейчас все вылетело из головы. Странная внешность грозного жесткого директора и его репутация выбивали из колеи. Лишь раз в году студенты позволяли себе не слушать его: это происходило на торжественной части в честь начала учебного года, когда он вел долгие речи о чести, славе и призвании оборотней. Но сейчас – не торжественная часть. Сжавшись в комок, я молча смотрела на Фомина.
Губы директора растянулись, показывая безупречные белые зубы, хотя я бы не удивилась, увидев волчьи клыки. Он улыбнулся, очевидно подбадривая меня. Вздохнув, я решила начать с самого главного:
– Юрий Петрович, я по поводу перевода на старший курс.
– Значит, вы уже трансформировались, Злата?
– Несколько дней назад мне удалось обернуться, – еле слышно сказала я. Покраснев, добавила: – Когда я хотела трансформироваться еще раз, то не смогла.
Похоже, мое заявление совсем не удивило его, и я почувствовала себя немного увереннее.
– Ваша трансформация – волк? – тут же спросил он.
Вопрос ожидаемый, но я смутилась. Разглядывая руки, молчала несколько секунд.
– Черная пантера, – наконец выдавила я.
Теперь онемел Юрий Петрович. В желто-зеленых глазах проскользнули заинтересованность и удивление. Разглядывая меня, Фомин склонил голову набок.
– Интересно, – протянул он, постукивая обратной стороной ручки по столу. – Вы знаете, что здесь верлафы обращаются в волков. Это зависит от места жительства. Однажды трансформировавшись в крупного хищника, верлаф остается с этим образом на всю жизнь. Медведи, леопарды, львы – все это есть, но в семьях, проживающих на других территориях. Как это произошло?
К этому вопросу я была не готова. Вздохнув, неопределенно пожала плечами, но ответить все же попыталась.
– В тот момент я была несколько напугана и сосредоточиться на образе не смогла, – выдохнула я первое, что пришло в голову. Но, похоже, мой ответ его не удовлетворил.
– Это не зависит от эмоций верлафа. – Фомин покачал головой. – Насколько мне известно, ваша мать – пума, и она единственная в своем роде на территории города. Она не Хранитель и трансформируется редко. Но вы – не пума.
Конечно, о трансформации Ирины я знаю. Да, мы обе – кошки. Возможно, именно генетика стала причиной того, что я стала пантерой. Но мы разные. Я волновалась. Юрий Петрович поднялся с кресла, обошел стол и, заложив руки за спину, начал ходить по кабинету, погрузившись в свои мысли. Наблюдая за его перемещением, я напряженно замерла, ожидая вердикта, но он молчал. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заговорил:
– В средневековых бестиариях, включающих в себя многие элементы «Физиолога», говорится: «Дракон дрожит от страха и бежит укрыться в подземном своем логовище; он погружается в оцепенение и сидит в яме своей, неподвижный и словно мертвый… Истинная пантера сошла с небес, чтобы избавить нас от власти дьявола»… Это очень интересно. У вас необыкновенная трансформация, но… – Фомин неопределенно покачал головой. – Хранители в образе волков понимают друг друга, чувствуют каждое движение – они действуют сообща. Вы же – одиночка!
