Дылда Доминга - Вампирская сага Часть 3
Сэм улыбнулась, отчасти он был прав.
— Тем, что я вытащила тебя, я уже пошла против него. Но я хочу, чтобы мы пошли дальше.
— Дальше? — Мак явно не понимал, к чему она клонит.
— Я все вспомнила, Мак. — Сэм перевернулась на постели и повернулась к нему. — Парень внизу — не человек. Он дитя света.
— Они ведь погибли. — Мак был поражен. — Ты создала его вновь?
— Нет, он выжил. Но он — не единственный, кто выжил.
— Дети света выжили?
— Всего двое.
Эмоции пробегали по лицу Мака, как волны.
— И как отнесся к этому Нагара?
— Он знает только о Габриэле, — Сэм кивнула вниз.
— Значит, неплохо. Тогда чего же ты хочешь?
— Ты читал мой дневник, Мак? — Сэм смотрела на него, а в ее голове всплывали образы его лица, обрамленного длинными темными волосами, светлое пламя его глаз, огненный меч в его руке.
— Нет, я не смел. — Ответил он. — Это твои тайны.
— Я хочу, чтобы ты прочел, — сказала Сэм, подымаясь с кровати и доставая из ящика книгу. — Вот отсюда, — и она раскрыла текст на страницах о создании.
Габриэль внизу был уже с Фанни.
— Я подумал, что теперь нам лучше быть вместе. — Сказал он, всматриваясь в Сэм.
— Все в порядке, не надрывайся так. — Усмехнулась Сэм.
— А где Михаэль?
— Читает мой дневник. Я не придумала ничего лучше. Это уже становится традицией.
— Думаешь, поможет? Он только-только стал человеком.
— Не знаю, Габриэль. — Сэм посмотрела на него, не скрывая своей растерянности. — Я не знаю. Но я вспомнила все, я разрушила связь там во тьме, и вспомнила все. Теперь я смотрю на него, и знаю, кто он и что для меня значит, и я просто не могу сказать ему, и услышать в ответ, что он ничего не помнит. Я не смогу этого вынести. — Сэм опустила голову на руки.
— Нам еще нужно обратить его, и тебя.
— Для этого ему нужно довериться тебе.
— Ему достаточно довериться тебе, Мара.
Сэм покачала головой.
— А если ничего не выйдет. Я не могу поступить с ним так, он имеет право знать.
Фанни подошла к ней и сочувственно погладила по голове.
— Спасибо, Фан. — Сэм посмотрела в ее голубые глаза. — Мы еще и полпути не прошли, а я уже бесконечно устала.
— Когда ты станешь светом, ты забудешь об усталости. — Сказал Габриэль. — Если ты действительно разорвала связь, войны не будет. Тьма не сможет быть на свету, а свет во тьме. Все снова станет на свои места.
— Ты разорвала связь с Нагарой? — Малькольм вошел в кухню.
— Похоже, да. — Кивнула Сэм.
— Случайно? Когда вытаскивала меня. — Мак по-прежнему был достаточно проницателен.
Сэм снова кивнула, соглашаясь.
— Попроси у него прощения. Он поймет. Если не хочешь, я попрошу за тебя. Если придется, приму на себя его гнев.
Сэм покачала головой, остальные молчали.
— Он не простит, после того, что я собираюсь сделать.
— А что ты собираешься сделать? — Он внимательно посмотрел на нее, потом на окружающих.
— Примерно то же, что мы сделали с Фанни, — ответил Габриэль, чуть склонив голову в знак приветствия, когда Малькольм посмотрел на него. — Я заберу из тебя темную часть.
— Вы собрались сделать меня ангелом? — Пораженно произнес Мак, глядя на них, как на безумцев. — Но на кой черт? — Этот вопрос был уже адресован Сэм.
Все молчали.
— Ты хочешь отойти от тьмы. — Догадался Мак через какое-то время. — Как в старые времена. Можно было предположить, что тебе захочется исправить свои ошибки, когда ты все вспомнишь. — Он начал ходить по кухне из стороны в сторону, в своей излюбленной манере. — Вот почему он хотел быть рядом с тобой, когда это произойдет. Чтобы не дать тебе вспомнить всего. — Его глаза сурово сверкнули на Сэм, но когда он встретился с ней взглядом, лицо его смягчилось.
— Но ты не хочешь терять меня, — закончил он, останавливаясь на месте. — Верно?
Сэм смотрела на него, не в силах что-либо сказать.
— Верно, — наконец выговорила она, и слезы побежали по ее щекам, хотя она и не ждала их. Просто мысль о том, что она могла утратить его вновь, оказалась слишком невыносимой: только не Михаэля, только не ее свет во тьме.
— Сэм, — он оказался рядом с ней, хотя двигался уже и не с такой умопомрачительной скоростью, как в те времена, когда был вампиром. — Сэм, ну посмотри на меня, не плачь, прошу тебя. — Он склонился и шептал в ее щеку. — Я с трудом представляю себя чучелом с крыльями, но если это единственный способ быть с тобой, я буду. Слышишь, я буду. Ты не потеряешь меня, если только не захочешь этого сама.
— Я никогда не хотела. — Сэм подняла на него полные слез глаза. — Я сделала глупость, прости меня. Мне не надо было расставаться с тобой, никогда. Прости меня, пожалуйста. Ты — все, что у меня есть.
— Тише, — он мягко похлопывал ее по спине и с благодарностью поглядел на отошедших в сторону Фанни и Габриэля. — У тебя прекрасные создания. — Сказал он ей на ухо, тихо.
— Но я же не говорила, что Фанни… — начала Сэм.
— Я догадался, — сказал он. — Если я буду таким же, как они, я не против.
— Ты будешь лучшим из нас. — Произнес Габриэль, подходя ближе.
Мак удивленно посмотрел на него, но потом решил не обращать внимания на сказанное.
— Что будет с моей памятью? — Повернулся он к Сэм. Он был не таким наивным, как Фанни, чтобы не задавать вопросов.
— Ты вспомнишь все. — Ответил Габриэль.
— Все свои человеческие жизни? — Мак обернулся к Габриэлю.
— Скорее то, что было до них.
Они оба молчали какое-то время. Мак смотрел на Габриэля изучающе, а Габриэль с надеждой.
— Почему мне знакомо твое лицо? — Неожиданно спросил Мак.
— Ты поймешь, когда проснешься. — Пообещал Габриэль.
Снова воцарилась неловкая пауза.
— Ладно, тогда давайте скорее покончим с этим. — Мак сделал широкий жест рукой, спрашивая, где ему разместиться для обращения.
Все было в точности, как с Фанни. Только сама Фанни скромно стояла в углу гостиной, пока они занимались Малькольмом, и Сэм не рыдала на его груди, после того, как он покинул мир живых, а поцеловала его в губы, и целовала до тех пор, пока он не закашлялся и не раскрыл глаза. Когда он узнал ее, снова притянул к себе, и стал целовать дальше.
— Мара, — прошептал он, мягко касаясь ее лица.
— Мак? Михаэль? — Она ощущала себя растерянно.
Он рассмеялся, подымаясь с дивана.
— Он говорит, — радостно взглянула она на Габриэля.
— Еще не хватало, чтобы он не говорил, — усмехнулся тот.
— Можно и так, и так, — глаза у него были все того же светлого оттенка. Подсознательно Сэм боялась, что они изменят цвет.
