Лиза Смит - Дневники вампира: Темный альянс
«И все- таки, -подумала она, - то, что он ушел, - к лучшему».
Со стороны дома снова послышались звуки: заводились машины, отрывисто взвывали сирены сигнализации, хлопали дверцы. Здесь, под деревьями, они были в безопасности, но задерживаться все-таки не стоило.
Мередит, закрыв глаза, поднесла руку ко лбу. Бонни перевела взгляд от нее к Стефану, а от Стефана - на свет в затихшем доме, видневшемся за деревьями. Она всем телом ощущала смертельную усталость. Запас адреналина, на котором она держалась весь вечер, закончился. Она не чувствовала даже злости из-за гибели Викки - только тошноту, грусть и сильную, очень сильную усталость. Ей мучительно захотелось нырнуть в постель и с головой забраться под одеяло.
- Тайлер, - сказала она вслух. Когда все посмотрели на нее, она объяснила: - Мы оставили его там, на развалинах церкви. А теперь он - наша последняя надежда. Надо заставить его помогать нам.
Ее слова подняли с места всех. Стефан молча повернулся и, не оглядываясь, двинулся вперед; все остальные пошли за ним в сторону улицы. Полиция и скорая помощь уехали, и до кладбища они добрались без приключений.
Но когда они дошли до развалин, никакого Тайлера там не было.
- Мы не связали ему ноги, - мрачно, с гримасой отвращения к себе, сказала Мередит. - Вот он и ушел. Ушел пешком - его машина все еще стоит внизу.
«Или, может быть, его унесли», - подумала Бонни. Но на каменном полу не было никаких следов, по которым можно было бы понять, какое предположение верно.
Мередит подошла к развалинам стены и села, потирая переносицу.
Бонни опустилась на пол у звонницы.
Они проиграли. Таков был итоговый счет этого дня. Они проиграли, а он выиграл. Все, что они сегодня сделали, было сделано впустую.
А Стефан - она отчетливо это видела - взвалил всю ответственность за случившееся на свои плечи.
Всю дорогу к общежитию она не отрываясь смотрела на темноволосую понурившуюся голову впереди. И тут ей в голову пришла еще одна мысль, от которой у нее по коже побежали мурашки. Теперь, когда Дамон ушел, Стефан остался единственным, кто может их защитить. А Стефан так слаб и изможден…
Когда Мередит подъезжала к амбару, Бонни закусила губу. В ее сознании вызревал план. От этого плана ей стало неспокойно, даже страшно, но она еще раз посмотрела на Стефана - и решительно отмела все сомнения.
«Феррари» так и стоял за амбаром - Дамон бросил машину. Бонни задумалась было, как он собирается передвигаться за городом без машины, но потом вспомнила про крылья. Черные вороньи крылья, сильные, мягкие, как бархат, с переливающимися перьями. Дамон мог обойтись и без машины.
Пока они заходили, Бонни успела позвонить родителям и сказать, что переночует у Мередит. Это была ее идея. Но когда Стефан пошел по лестнице в мансардную комнату, Бонни остановила Мэтта у переднего входа.
- Мэтт! Можно тебя кое о чем попросить?
Он повернулся к ней, и его голубые глаза округлились.
- Ничего себе! Эту фразу, слово в слово, часто говорила мне Елена, и каждый раз…
- Нет-нет, ничего особенного. Просто хочу попросить, чтобы ты позаботился о Мередит, проводил ее, убедился, что она дома, с ней все в порядке, и так далее. - Она махнула рукой в сторону девушки, которая уже шла к машине.
- Я думал, ты едешь с нами.
Бонни посмотрела через открытую дверь на лестницу.
- Нет. Думаю, я задержусь на несколько минут. Меня может отвезти Стефан. Хочу кое о чем с ним переговорить.
Мэтт был явно озадачен.
- О чем?
- Ну, есть о чем. Я сейчас не могу объяснить. Мэтт, ты сделаешь то, что я прошу?
- Но… Да, конечно. Слишком устал, так что мне сейчас все равно. Делай что хочешь. Увидимся завтра.
С этими словами он ушел, расстроенный и немного рассерженный.
Бонни тоже рассердилась. А если бы даже он не устал - с какой стати его должно волновать то, о чем она собирается поговорить со Стефаном? Но сейчас у нее не было времени размышлять над этими загадками. Взглянув на лестницу, она расправила плечи и зашагала вверх по ступенькам.
Лампочка в мансарде не горела, поэтому Стефан зажег свечу. Он, раскинувшись, с закрытыми глазами лежал на кровати, свесив одну ногу. Может быть, он уже спал. Бонни на цыпочках подошла к нему и сделала глубокий вдох, набираясь храбрости.
- Стефан!
Он открыл глаза.
- Я думал, ты уехала.
- Они уехали. Я осталась.
«Господи, какой же он бледный», - подумала Бонни. Она импульсивно перешла к самой сути:
- Стефан, я тут кое-что подумала. Дамон ушел, и теперь между нами и убийцей стоишь только ты. А значит, ты должен быть сильным, насколько это возможно. И, понимаешь, мне пришла в голову мысль, что ты, наверное… что тебе, наверное, нужно… - Тут Бонни осеклась. Она стала машинально теребить повязку, которой перевязали ее порез. Рана все еще слабо кровоточила.
Он проследил за ее взглядом и увидел повязку. Его взгляд стремительно взметнулся к ее глазам, и она утвердительно кивнула. Наступила долгая пауза.
А потом он покачал головой.
- Ну почему? Стефан, я никого не хочу обижать, но, честное слово, вид у тебя не самый цветущий. Если ты вдруг свалишься в обморок, от этого никому не будет пользы. И потом… это же по доброй воле. Естественно, если ты возьмешь немножко. Ты ведь не заберешь у меня что-то невосполнимое, правильно? И это не так уж больно. И… - Ее голос опять прервался. А Стефан просто смотрел на нее, и это окончательно ее сбило. - Ну почему нет? - уныло спросила она, чувствуя себя слегка обиженной.
- Потому что я дал обещание, - мягко ответил он. - Не то чтобы торжественную клятву, но - все равно. Я пообещал. Я никогда не буду употреблять в пищу человеческую кровь, потому что это значит, что я использую человека как домашний скот. И я ни с кем не буду обмениваться кровью, потому что это значит, что я люблю этого человека, а… - теперь уже он не знал, как закончить. Но Бонни его поняла.
- Потому что ни с кем другим так уже не будет? - спросила она.
- Да. Для меня это невозможно. - Стефан настолько устал, что его самоконтроль ослаб, и Бонни смогла увидеть то, что он скрывал под маской. И она снова почувствовала его боль и его тоску; они были такими острыми, что она отвернулась.
Она почувствовала холодный укол нехорошего предчувствия в сердце. Раньше она задавалась вопросом, сумеет ли когда-нибудь Мэтт избавиться от боли, связанной с Еленой, но теперь он, похоже, начал выкарабкиваться. А вот Стефан…
«Стефан другой», - поняла она, и холодок стал еще сильнее. Сколько бы ни прошло времени, что бы он ни делал, он никогда не излечится до конца. Без Елены он всегда будет только наполовину самим собой, только наполовину живым.
Надо срочно что-то придумать, что-то сделать, чтобы избавиться от леденящего душу ужаса. Стефану нужна Елена. Без нее он никогда не будет собой. Сегодня он уже почти сломался, то отчаянно пытаясь взять себя в руки, то впадая в бешеную ярость. А вот если бы он смог хотя бы на минутку повидаться с Еленой, поговорить с ней…
