Дж. Уорд - Священный любовник
Вещица зажужжала еще сильнее, как будто протестуя. Или же радуясь, что момент был разрушен.
А может, побрякушка была заодно с колдуном.
Всегда пожааалуйста, пропел тот.
Фьюри скатился с Кормии, прикрывая ее тело одеждой, которую только что сорвал с нее. С грязным, яростным потоком проклятий, он отполз назад, пока не уперся спиной в кровать, и зажал голову руками.
Они оба задыхались, а золотой медальон все жужжал и жужжал.
Звук этой вещицы напомнил ему, что между ним и Кормией не было никакой интимности. На них давил груз традиций и обстоятельств, и все, что они делали, имело огромные последствия, более значительные, чем кормление и секс между мужчиной и женщиной.
Комрия поднялась на ноги, как будто точно знала, о чем он думает.
— Спасибо за дар вашей вены.
Он не мог ничего сказать в ответ. Его горло свело от разочарования и проклятий.
Когда дверь за ней закрылась, он точно знал, почему остановился, и эта причина не имела ничего общего с тем, что их прервали. Если бы он хотел, он бы продолжил.
Но дело в том, что, если он будет спать с ней, долг потребует от него также близости со всеми Избранными.
Он дотянулся до тумбочки, взял косяк и закурил.
Если он переспит с Кормией, пути назад уже не будет. Ему придется создать сорок Бэлл… сорок беременных Избранных и оставить их на милость родового ложа.
Как он мог стать их лидером, любовником, отцом их детей, хранителем их традиций, когда ему казалось, что он не мог позаботиться даже о себе, едва переживая день за днем, ночь за ночью.
Фьюри смотрел на горящий кончик самокрутки. Он был в шоке от осознания, что мог бы взять Кормию, и от того, что это почти произошло. Он так хотел ее.
Он нахмурился. Господи… он ведь с самого начала хотел ее, ведь так?
И в этом было нечто большее. Не правда ли?
Он думал о том, как она расчесывала его волосы, и снова потрясенно осознал, что ей удалось успокоить его в эти моменты, и не только движениями щетки по волосам. Ее присутствие приносило ему облегчение, ее жасминовый запах, плавные движения, мягкий звук ее голоса.
Никто, даже Бэлла, не мог дать ему подобного облегчения. Освободить от тяжести в груди. Подарить возможность глубоко и спокойно вздохнуть.
Кормия могла.
И сделала это.
И значит, что он жаждал ее во всех смыслах этого слова.
Ну, разве ей не повезло? протянул колдун. Эй, сказал бы ей, что хочешь превратить ее в новый вид наркотика? Она будет рада узнать, что может стать твоей очередной зависимостью, с которой ты будешь бороться.
Она придет в восторг, приятель, потому что это же предел мечтаний каждой женщины… и, кроме того, мы все знаем, что ты ну прямо-таки король здоровых отношений. Настоящий чемпион.
Фьюри уронил голову назад, глубоко затянулся, и не выдыхал дым, пока легкие не стали гореть огнем.
Глава 12
Вечером, когда сумерки почти сгустились над Колдвеллом, нисколько не избавляя город от удушающей влажности, Мистер Д сидел в горячей ванне на верхнем этаже фермерского дома и менял повязку, которую наложил на свои кишки несколькими часами ранее. Марля была черного цвета, но участок кожи под ней выглядел на порядок лучше.
Ну, хоть одна хорошая новость. Прошло меньше суток с тех пор как его назначили Старшим Лессером, а он уже почувствовал себя так, будто кто-то нассал в бак его грузовика, накормил его собаку тухлым мясом и спалил сарай.
Надо было и дальше оставаться простым солдатом.
Хотя, выбора у него в общем-то не было.
Он бросил грязные бинты в корзину, которую покойники, видимо, использовали в качестве мусорного ведра, и решил новые не накладывать. Судя по испытываемой им боли и принимая во внимание глубину проникновения в его плоть черного кинжала, внутренние повреждения были очень серьезными. Но у лессеров желудочно-кишечный тракт был лишь ненужным атавизмом, так что все его кишки могли запутаться в клубок, но это все равно не имело бы никакого значения, если кровотечение прекратилось.
Боже, вчера вечером он едва унес ноги из того переулка. Если бы лохматого, по-женски длинноволосого Брата не остановили, он бы выпотрошил Мистера Д, как рыбу, в этом лессер был уверен на сто процентов.
Внизу раздался стук, и Мистер Д поднял голову, прислушиваясь. Ровно десять часов.
По-крайней мере, они пришли во время.
Он умерил свой пыл, подобрал Стетсон и пошел к лестнице. На улице его ждали три грузовика, одна развалина в грязи и две эскадрильи лессеров на переднем крыльце. Впуская парней внутрь, он обратил внимание, что эти говнюки были выше его почти на голову, и их явно не вдохновлял его стремительный карьерный рост.
— В гостиную, — велел он.
Когда все восемь прошли мимо, он отстегнул ремень кобуры и, обхватив ладонью свой триста пятьдесят седьмой Магнум, направил его на последнего вошедшего.
Затем нажал на курок один раз. Дважды. И завершающий третий.
Звук выстрелов был подобен грому, совсем не похож на тот тонкий хлопок, что издает девятимиллимитровый. Пули вошли лессеру в спину, дробя позвоночник и образуя дыру в грудной клетке. Парень повалился на драный ковер, взметнув в воздух облачко пыли.
Вернув оружие в кобуру, Мистер Д подумал о том, когда здесь в последний раз пылесосили. Видимо, давно, отмечая постройку дома и новоселье.
— Боюсь, мне придется напялить шпоры, — сказал он, обходя корчившегося на полу убийцу.
Пока густая черная кровь сочилась на коричневый ковер, Мистер Д поставил ногу на голову лессера и вытащил кусок обоев, на котором Омега выжег портрет его цели.
— Я хочу убедиться, что вы все меня очень внимательно слушали прошлой ночью, — сказал он, подняв рисунок вверх. — Вы найдете этого мужчину. Или я уничтожу вас один за другим и наберу себе новую команду.
Убийцы уставились на него в коллективном молчании, словно у них на всех был только один мозг, который сейчас усиленно пытался прийти к соглашению с новым мировым порядком.
— А теперь перестаньте пялиться на меня и посмотрите сюда. — Он потряс фотографией. — Приведите его ко мне. Живым. Или, клянусь Господом нашим Иисусом Христом, я скормлю вас по кусочкам своре бродячих собак. Мы поняли друг друга?
Один за другим, они кивнули, а парень на полу застонал.
— Хорошо. — Мистер Д прицелился Магнумом лессеру в голову и разнес ее на куски. — А теперь шевелитесь.
* * *Примерно в пятнадцати милях на восток, в раздевалке подземного учебного центра Джон Мэтью осознал, что по уши влюбился. И он не ожидал, что это случится с ним в подобном месте.
