Ольга Пашнина - Звездная Золушка
Я заметила взгляд, которым одарил меня Грейстон, и поняла, что ляпнула. Тут же спохватилась:
— То есть… я… мм… хочу семью, но…
— Не сейчас, не со мной, не так, — закончил за меня Грейстон. — Понимаю. Но и ты меня тоже пойми. Я думал, уже через девять месяцев стану отцом. А тут ты… в моем доме даже Эми растеряна. Только учитывай, что у меня не так много времени, Звездочка.
— Что? — В удивлении я вскинула голову. — О чем это вы?
— Годы идут, — загадочно улыбнулся Грейстон, — репродуктивная функция ухудшается. Работа берет свое. Я двадцать лет работаю, пора подумать о семье, пока разница в возрасте между отцом и детьми не стала критической.
— Значит, у тебя есть еще пара лет? — безмятежно спросила я, допивая внезапно ставший очень крепким кофе.
Грейстон едва не подавился и глянул на меня с откровенной паникой в глазах.
— Шесть месяцев. У меня есть шесть месяцев, чтобы услышать от Трина: «Грейстон, Зара беременна от тебя».
Тут настал мой черед давиться.
— Зара, не думай об этом. — Мужчина поднялся. — Идем? У нас обширная программа!
— Уже почти два, — заметила я, тоже выходя с балкона, — мы успеем вернуться до того, как стемнеет?
Грейстон ответил хитро:
— Мы вернемся завтра днем. После озерной долины съездим в город, погуляем там, завернем в какой-нибудь ресторанчик. Трин разрешил тебе попробовать блюда местной кухни.
Грейстон заметил, что я не двигаюсь с места, и в его глазах промелькнули какие-то веселые огоньки, а потом комната наполнилась чистым и искренним смехом.
— Собирайся, Зара, я устрою тебе лучшие выходные в галактике!
— Исправляешься, — шепнула я, проходя к шкафу.
Надо ведь было захватить что-то для ночевки.
— Я на это не полезу!
Грейстон молчал, вероятно, соображая, как решить появившуюся проблему. Вид у него был презабавный.
Он тоже оделся в светлое, совершенно не волнуясь насчет маркости таких вещей.
До места назначения — небольшой фермы в центре огромного поля — нас доставило что-то, напоминающее рейсовый флаер. Только для ВИП-персон, ибо кожаные сиденья и бар наверняка не входят в стоимость стандартного билета для рядовых жителей Кларии.
Ферма представляла собой ангар, вмещавший в себя и офисы, и непосредственно вольеры. К ангару прилегала территория для прогулок килангов. Все это было огорожено энергетическим полем, так что попали мы туда не сразу.
— Киланги разбегаются, — пояснил служащий, когда я начала вертеть головой. — Приходится заказывать жутко дорогие генераторы силового поля. Они не причиняют вреда, если на них вдруг наткнуться. Любимое развлечение некоторых килангов — биться об поле головой.
Грейстон вполголоса рассказывал мне, что есть что на ферме, но вот главного — обитателей — не касался. И когда я наконец увидела загадочного киланга, не удержалась.
— Это богомол! — воскликнула я.
Киланг действительно напоминал богомола, если они могли быть размером с взрослого человека: с темно-красной пупырчатой шкурой и огромными желтыми глазами навыкате. Киланг таращился на меня, словно это я, а не он, была гипертрофированным насекомым.
— Она не местная, — со вздохом пояснил Грейстон служителю фермы.
И уже мне, тише, добавил:
— Звездочка, залезай на киланга, они добрые и хорошие. Погладь его, убедись, что он безвреден. Он даже не может тебя укусить, у него нет зубов, он питается исключительно жидкой пищей!
— Я не боюсь! Он просто… мерзкий!
Киланг заворчал. Такой звук получается, когда полощут горло.
— Про меня ты тоже говорила много всего.
Он усмехнулся и похлопал киланга по… по какой-то пластине, в общем.
— Мы с тобой, друг, одинаково не нравимся этой чудной земной девушке. Ну что? Пропустим по стаканчику, поскачем на закат, снимем в баре красотку и повеселимся?
Тут уже мы с килангом недоуменно переглянулись.
А Грейстон с хитрым блеском в глазах сказал:
— Давай подытожим. Ты отказываешься ехать со мной в красивую долину, обедать у озера, купаться. Потом лететь в самый большой город на Кларии и в системе Бетельгейзе, гулять, покупать одежду — ту, что понравится тебе, ужинать в ресторанчике на крыше самого высокого здания, ночевать в отеле. И все потому, что транспортное средство напоминает тебе насекомое с твоей планеты, которое не больше микрочипа, так?
— В целом — да, — не могла не согласиться я.
— И?
Я закусила губу. Предложение было более чем заманчивым. Грейстон терпеливо ждал моего ответа, небрежно положив руку на киланга и улыбаясь. Не сдаться было невозможно.
— Если он будет вести себя как богомол, я слезу.
— Слышал? — Грейстон обеспокоенно обратился к килангу. — Дружище, пожалуйста, веди себя как конь с ее планеты, или нам крышка.
Обращаясь ко мне и одновременно подсаживая меня на киланга, совершенно серьезно пояснил:
— Совесть не позволит мне оставить молодую невесту одну в поле. Я еще не до конца тебя изучил. Вдруг это опасно для всей биосферы?
— Смотрю, у тебя хорошее настроение, — проворчала я.
Он уселся позади, взял какие-то специальные поводья одной рукой, а второй чуть прижал меня к своей груди и шепнул:
— Говори мне «ты», пожалуйста, всегда.
Потом киланг прыгнул на добрых два метра вверх и аж на пять вперед, и я завизжала.
Вокруг было поле. Светлая трава колыхалась от теплого легкого ветра, а впереди простиралось огромное озеро, по поверхности которого бегали солнечные зайчики. Грейстон доставал из сумки еду и напитки, я скинула туфли и дышала неповторимым ароматом озерной воды, который был одинаковым и на Земле и на Кларии.
— Сейчас, Звездочка, я закончу готовить для тебя бутерброды и опишу, как выглядит все вокруг. Видишь? Я пытаюсь быть милым. Получается?
Я рассмеялась. Столько надежды было на его лице. Вообще, такой Грейстон мне нравился, он кардинально отличался от того холодного лорда, что сообщил мне о своей необходимости жениться. Смущала только скорость, с которой происходили перемены.
— Ну, если немного. Можно я потрогаю воду, она не опасна?
— Можно. — Грейстон воевал с чем-то, напоминавшим помидор. — Вообще, могла бы и помочь. Ты все-таки женщина, это у вас в крови. А я в последний раз ездил на пикник… дай-ка вспомнить… лет тридцать назад с друзьями, еще когда учился в школе.
— Вау! Ты учился в школе? Я думала, прямо из роддома ты сел в свое кресло.
Мне нравилась эта перепалка. На природе, среди огромного поля, все звучало веселее и непринужденнее, чем в резиденции.
— Когда ты оттаиваешь, ты становишься язвой, — усмехнулся Грейстон и подал мне бокал с вином.
