Ларисса Айон - Темная страсть
— Я почувствовал твое желание из Нью-Йорка, — выдавил он. — Обещаю, что больше мы не проведем ни одной ночи порознь, пока будем живы. Прошлой ночью я находился под действием сильного снотворного, но сегодня этого не будет и ничто не удержит меня от тебя.
Он повернулся так, чтобы не смотреть на нее и побороть соблазн снова овладеть ею.
* * *Джем только что приняла душ, натянула свежие брюки от медицинского костюма и застегнула лифчик, когда дверь в общую раздевалку открылась.
— Ох, извини…
— Кайнан. — Она целый день тщетно пыталась застать его одного и теперь не собиралась терять эту возможность. — Эй, послушай, нам надо поговорить о вчерашнем дне…
Он вскинул руки, старательно не глядя на ее грудь. Он смотрел куда угодно, только не туда.
— Все в порядке.
Он отвернулся, но она схватила его за запястье.
— Нет. Подожди. Пожалуйста.
— Не о чем говорить. — Его и без того низкий голос сделался еще более низким и сиплым. — Отпусти. Я не люблю, когда до меня дотрагиваются.
— Я тебе не верю, — мягко проговорила она. — Тай рассказывала мне, как вы с Лори не могли оторваться друг от друга.
Кайнан напрягся, но жилка у него на запястье лихорадочно стучала под ее пальцами.
— Не надо.
— Я вижу твои шрамы, Кай. Такова моя природа. Я могу использовать их, вскрыть, сделать тебе хуже. — Она прикусила губу, задаваясь вопросом, не нанесла ли только что еще больше вреда. — Или могу помочь залечить их.
— Там нечего лечить, доктор.
— Что случилось с тем Кайнаном, которого я знала? Смешливым, нежным, заботливым, непринужденным?
Кайпан рассмеялся, но то был горький, холодный смех.
— Он мертв, Джем. Умер вместе с Лори.
Его жена, которую он обнаружил в объятиях двух разных мужчин в одну ночь — Хранителя, которому всецело доверял, и демона без моральных ограничений.
Рейт. Он отрицал, что спал с ней, но пил из нее кровь прямо перед Кайнаном, и, вероятно, сделал бы и кое-что похуже, не вмешайся Эйдолон.
Он не умер. Он просто прячется…
Внезапно она оказалась прижатой к шкафчику для одежды. Его ручка больно впилась ей в позвоночник, а большие ладони Кайнана сдавили плечи.
— Его больше нет, — прорычал он. — Разве это похоже на нежность и заботливость? — Он надавил чуть сильнее для ясности и отпустил ее. — Ты теряешь со мной время, Джем. Найди кого-то другого для исцеления.
И он выскочил вон, оставив ее посреди раздевалки с колотящимся сердцем и тяжело вздымающейся грудью.
Глава 9
Кровать была удобной, удобнее, чем можно было ожидать в пещере, полной приспособлений и инструментов садомазо. Но Шейд удивлял ее на каждом шагу, и Руна задавалась вопросом, знает ли она его вообще. Хотя, с другой стороны, похоже, у них впереди целая жизнь, чтобы узнавать друг друга — как в качестве любовников, так и оборотней.
Боже, она не заметила, когда это случилось.
Руна вспомнила, как разозлилась, когда узнала о том, что инфицирована, как была напугана, растеряна и одинока, хотя Эрик оставался рядом и помогал ей пройти через это. Она не понимала физических и поведенческих изменений, которые произошли почти сразу же. Боялась за свое будущее, за невинных людей, которых могла ранить, и злилась из-за собственного бессилия изменить ситуацию.
У Шейда есть преимущество над ней, ибо он родился в этом странном, причудливом мире и уже знаком с оборотнями. Но, думала она, рассеянно обводя пальцем кожаный наручник, свисающий с кроватного столбика, этот мужчина привык быть хозяином положения как в спальне, так и вне ее. И то, что он вынужден будет отказаться от этого три ночи в месяц, вряд ли пришлось ему по душе.
Зевнув, Руна взглянула на часы на прикроватной тумбочке. Осторожно, чтобы не разбудить его, перевернулась. Шейд лежал лицом к ней, такой спокойный и умиротворенный. Странное кольцо вокруг шеи сжималось и разжималось, когда он дышал, темный цвет узора был точно таким же, как и узор, идущий по всей длине правой руки.
Руна отвела блестящие волосы с шеи, где его личный символ, незрячий глаз, казалось, видел ее. С каждым вдохом, с каждым выдохом он волнообразно колебался, следуя за ней, в какую бы сторону она ни сдвинулась.
Растревоженная, она провела пальцем вниз по руке, повторяя все выпуклости и впадины его бугристых мускулов, пока не достигла кисти. Символы доходили до самых пальцев, тонких и длинных — тех, что гладили ее, проникали в нее, повергали ее в немыслимый экстаз столько раз, что и не сосчитать.
От этой мысли кровь начала закипать в жилах. Боже милостивый, прямо гормональный взрыв какой-то. Ликантропия многократно повысила ее либидо, а полнолуние усугубило еще больше…
Несколько минут под холодной водой, немного остудят ее пыл.
Она подвинулась к краю кровати, спустила ноги… и в следующее мгновение оказалась втянутой обратно на матрас и подмятой под Шейда.
— Не так быстро.
Голос его был сонным и восхитительно хриплым, а глаза, наполовину открытые под отяжелевшими со сна веками, горели золотом. Его возбужденная плоть тяжело лежала у нее между ног.
— Я собиралась принять душ. Хочешь присоединиться ко мне?
— После. — Он зарылся носом ей в шею, куснул чувствительную кожу. — После того, как закончу с тобой.
— Ты почувствовал мое… э… возбуждение?
Его пальцы нырнули ей между ног и проверили влажный жар там.
— Да, я его чувствую.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Он лизнул место укуса языком.
— Оно разбудило меня. А что?
— А то, — простонала она, отклоняя голову в сторону, чтобы ему было удобнее, — ты сказал, что почувствовал мое желание из Нью-Йорка. Мне просто интересно, всегда ли ты его чувствуешь.
Он поднял голову и посмотрел на нее. Его глаза напряженно горели.
— Мы связаны неразрывными узами бондинга. Мне известно все, что ты чувствуешь. — Он выгнулся и скользнул в нее. — Когда ты хочешь секса, я вынужден тебе его дать.
— Даже если мы в разных штатах? В разных странах?
— Да, но такого больше не будет. — Он пригвоздил ее запястья над головой и задал медленный равномерный ритм. — Моя пара не…
Он с проклятием осекся.
— Тебе не нравится это слово, да?
Хотя бы раз пробежаться ладонями по его плечам, которые вздувались с каждым мощным толчком, вонзить пальцы ему в спину, когда спазмы начнут сотрясать ее тело, но он еще крепче сжал ее запястья.
— Какое слово?
— Пара.
Он покачал головой, и его густые волосы упали на лицо.
— Мне вообще все это не нравится.
Она выгнула спину, чтобы взять его глубже.
