Ключ от школы фей - Бахтиярова Анна

Глаза предательски защипало. Сама не знаю, почему захотелось расплакаться. Быть может, потому, что мне понравились слова Белинды. Та часть, где она рассматривала возможность помощи и покровительства. Я бы не отказалась от такой перспективы. При других обстоятельствах, разумеется. Но, как было замечено, мы те, кто есть. И с этим ничего не поделаешь.

– Я подумаю над вашим предложением, – проговорила я, понимая, что вряд ли по собственной воле нарвусь на исключение. Даже ради бабушки. Наверняка она не настолько больна, как хочет показать. Это уловка, чтобы заставить вернуться.

– Подумай, – разрешила Белинда, догадавшись, что предложение отклонено.

– Как там пострадавшая студентка? – спросила я прежде, чем мачеха покинула спальню. – И Габриэль? Она ведь под замком?

Белинда остановилась у самой двери.

– Студентка будет в порядке. Если спрашиваешь, причастна ли моя дочь к новому происшествию, ответ – нет. Габриэль этого не делала.

– То есть в Школе фей появился неучтенный маг времени?

Белинда помолчала, раздумывая, стоит ли продолжать разговор.

– Возможно, – ответила неопределенно и взялась за дверную ручку.

– Надеюсь, вы скоро его найдете. Потому что у меня тут шкурный интерес. Народ подозревает в происшествиях меня, раз мы с Габриэль родственницы.

Белинда резко обернулась. Красивое лицо болезненно исказилось.

– Ты же понимаешь, что это глупость? – спросила она резко.

Ох как мачехе не понравились подобные выводы студентов. Еще бы! Где они с дочкой – обладательницы редчайшего дара, а где я – плод греха блудливого муженька!

– Да! – я всплеснула руками. – Я прекрасно понимаю. Это ваш с Габриэль дар. Ко мне он не имеет никакого отношения. Просто допекли идиотские обвинения. Вот и все.

– Ясно, – проговорила Белинда без выражения и вышла в коридор, оставив меня наедине с горечью и обидой.

Глава 13. Другие

После нового превращения студентки в статую Габриэль выпустили из временного заключения, и теперь она ходила по Школе фей, как королева. Глядела свысока и жаждала отыграться за неудобства и унижение. На ком? Понятное дело, что на мне. Поэтому я ходила по замку в компании обеих сов, чтобы не дать сестричке и шанса использовать меня в качестве девочки для магического битья.

– Интересно, как Белинда намерена вычислить неучтенного мага времени? – спросила я Джереми во время возобновленных занятий.

Да, мы решили оставить инцидент с несостоявшимся поцелуем в прошлом. Хотя упертые бабочки, сидящие на нас, напоминали об этом до бесконечности.

– Хороший вопрос, – протянул парень, внимательно следя за моими пальцами, складывающими нужные пассы. – В близких родственниках этого неучтенного мага должен быть маг учтенный. Мать или отец. Без вариантов. У той же Белинды даром времени обладал отец. Правда, очень слабым даром. И дед тоже. Говорят, ее прабабка была довольно умелой, но не сильнее самой Белинды. И к твоему сведению, в нашем королевстве их семья последняя, у кого выявляли этот дар.

– Так может папенька Белинды, он же – дедушка Габриэль и «наследил». Многие мужчины не хранят женам верность. И нередко выбирают любовниц гораздо моложе законных жен. Так что братик или сестричка Белинды сейчас может здесь учиться.

– Не может, – Джереми отрицательно мотнул головой. – Папенька умер вскоре после рождения младшей дочери Миранды. Той самой, к которой ты отказалась идти за помощью.

– В лес, куда ходить строго запрещено? – усмехнулась я. – Ага, нашел дурочку.

– Так вот, отец Белинды и Миранды тут никаким боком, – продолжил Джереми, проигнорировав мою реплику.

– Значит, нужно подозревать студентов, которые родились не в этом королевстве. Есть такие?

– Трое. И, да, Белинда пришла к тому же выводу. Хотя версия провальная.

– Почему?

– Потому что каждый студент (кроме тебя, разумеется) при поступлении в Школу фей проходит процедуру распределения по факультетам. Древний артефакт определяет магию. Все виды магии, какими девушки и юноши обладают. Если б среди нынешних студентов затесался-таки маг времени, его бы вычислили в первый же день. Артефакт никогда не ошибался. Ни разу за столетия.

– Может, ваш артефакт сломался, – предположила я, сложив очередной бесполезный пасс над стаканом с водой. – Сам же сказал, что он древний.

– Это тебе не дверной замок, чтобы сломаться. И не граммофон. И не лодыжка Габриэль.

– Ладно. Значит, неучтенный маг времени – кто-то из педагогов.

– Безумней версию не предложишь?

– А тебе бы только критиковать, – разозлилась я. И так старательно взмахнула руками, что уронила чертов стакан, и вода ручейками побежала по столу, а затем на пол. – Сам возьми и предложи гениальную версию.

Однако Джереми молчал.

Язык чесался сказать «то-то же», но я решила не усложнять наши и без того запутанные отношения. Поставила назад упавший стакан, посмотрела на него с грустью.

– Урок можно считать оконченным, – протянула с изрядной долей разочарования. – Знаю, у меня, по-прежнему, ничего не выходит и…

– И это еще одна загадка века, – проворчал Джереми. – Я вижу, что ты стараешься. Правда. И не понимаю, почему до сих пор нет результата.

– Дело в моей голове.

– Или в чем-то ином. Знаешь, я даже следил за Белиндой с Альбертом. И книжки кое-какие умные полистал. Пока я смотрел на твои старания, мелькнула мысль, а не нашли ли они способ блокировать способности нелюбимой студентки. А потом вспомнил, что ты устраивала Габриэль темную и водой, и ветром. Значит, магия на месте. И все же… Все же что-то ей мешает. Но что? Не понимаю.

Я растерялась от такого заявления. Неужели Джереми прав, и есть проблема, о которой я не подозреваю? Но тогда у меня точно проблема. Ведь даже посоветоваться не с кем.

– И что делать? Продолжать стараться?

Он пожал плечами.

– Боюсь, иного ответа у меня пока нет.

– Ясно, – пробурчала я и направилась к выходу, считая, что говорить больше не о чем.

Джереми считал так же. Но исключительно насчет разговоров. Потому что в следующий миг сделал то, чего я ожидала меньше всего на свете. Без предупреждения схватил меня за руку, ловко притянул к себе и…

Я даже сообразить ничего не успела, как его губы мягко коснулись моих. Без напора, как это случилось несколько недель назад ванной, но все же требовательно. Молнией пронеслась мысль, что надо вырваться и влепить наглецу пощечину, ведь он обещал быть паинькой и ничего подобного больше не выкидывать. Но прежде чем тело отреагировало на призыв разума, все закончилось. Джереми отстранился.

– Прости за это, – он попытался улыбнуться, но улыбка получилась усталая. – Просто осточертели бабочки.

– Бабочки? – переспросила я эхом. – Ах, да…

И посмотрела вверх. Сводницы, наконец, слетели с нашей одежды и поднялись к потолку. Кружились там, будто в танце, довольные, что мы выполнили предначертанное.

– Мир? – спросил Джереми, глядя на меня странно.

Будто искал что-то во взгляде, пытался прочесть в выражении лица.

– Наверное, – ответила я неопределенно.

Второй наш поцелуй, как и первый, случившийся без спроса, выбил почву из-под ног. Я не злилась. Понимала, почему Джереми это сделал. Меня тоже достала бабочка. Но было обидно. И причина тому оставалась для меня неясна.

– Ты очень красивая, знаешь? – выдал вдруг Джереми нечто уж совсем неуместное.

– Я? Да. То есть…

Он не позволил договорить. Вновь потянулся к моим губам. На этот раз жадно. Будто от этого зависело все на свете.

Я дернулась-таки. Но только на мгновенье. Мне не был неприятен напор парня. Как и его действия в целом. Наоборот. Поцелуй пьянил, заставлял тепло разливаться по телу, а сердце стучать раза в три быстрее. Я хотела, чтобы это продолжалось и продолжалось. Чтобы Джереми не останавливался. Чтобы…

– Я опять делаю то, что не следует? – спросил он, отстранившись так же внезапно, как и полез целоваться.