Камеристка (СИ) - Озерецковская Мария

— Господа, — шагнув на первую ступеньку, камеристка присела в реверансе. — Хорошего вечера.

Мужчины одновременно поклонились ей в ответ.

***

За час до рассвета войско уже стояло в назначенном месте в ожидании вражеских галер.

Рыцари вытянулись в шеренгу, загораживая собой Альву, которая собирала туман верхом на белом жеребце. Окружённая десятком других всадников, она, словно в трансе, водила руками и шептала, не отрываясь глядя на небо.

Сирша на своей пегой кобыле держалась чуть поодаль, в мужском доспехе и наглухо закрытом шлеме.

Исподтишка она наблюдала за Эйнаром, который вместе с Дваином возглавлял войско. Мужчины о чём-то переговаривались. Принц выглядел расслабленно, даже смеялся.

Камеристка повторяла про себя слова госпожи: «Только не попадись ему глаза, не смей выдать себя, иначе всё пропало. Держись меня и выживи любой ценой».

Этой ночью ей снился уходящий к горизонту цветущий луг, по которому бежали, держась за руки, два кудрявых малыша…

Сирша не знала, сколько они простояли в молчаливом ожидании. Дальше двадцати шагов ничего не было видно, туман стоял действительно густой.

Альва все шептала, хотя руками уже не шевелила.

Наконец они услышали удар борта о берег, а за ним голоса. Ниметонцы не догадывались, что их будут ждать прямо в месте швартовки, а потому совершенно не скрывались.

Показались первые знамёна, алеющие в молочно-белой дымке. За ними выходили воины. Тут и там раздавались удивлённые возгласы.

Пока всё шло по плану — островитяне растерялись.

Наконец вперёд выехал единственный конный всадник.

Сняв шлем с плюмажем, король Ансгар развернул лошадь боком. Между ними было ярдов двести, не больше.

Камеристка видела, как Альва вцепилась в поводья. Она тронула было лошадь, но принц опередил её.

— Отец!

Все взгляды устремились на него. Сирша вспомнила, что их сторона тоже не знала правды о происхождении Эйнара.

Король потерял дар речи. Он побледнел, и вся напускная надменность разом сошла с его лица. Девушке показалось, что теперь оно выражало страх.

Первыми в себя пришли подданные, узнав пропавшего наследника. По рядам прокатилось волнение:

— Это он!

— Королевский сын!

— Кронпринц Эйнар!

Ансгар немного оправился от шока и попытался вернуть ситуацию в свои руки.

— Вижу и тебя эта ведьма успела к рукам прибрать, сын, — крикнул он как можно громче, привлекая внимание воинов. — Неужто всё это время ты томился в её плену?

Настала очередь гневных криков со стороны Крэннеста.

— Это ложь, отец! — поспешил перебить его Эйнар, спрыгивая с лошади и делая шаг вперед. — И ты это знаешь.

Люди замолчали в ожидании следующих слов.

— Ты сказал воинам, почему их оторвали от семьи и работы? — принц бесстрашно шагал прямо на отца. — Ни они, ни эта женщина, — он махнул рукой в сторону Альвильды, — не виноваты, что у тебя такое хрупкое эго!

Ансгар задохнулся от возмущения.

— Да как ты смеешь! — прошипел он, хватаясь за рукоять меча.

— Наш король, — в ответ Эйнар лишь злобно ухмыльнулся. — Убил свою первую жену, и теперь планирует загубить вторую ещё до бракосочетания!

Рыцари вокруг Сирши загудели, гремя мечами: речь принца явно подогревала в них желание расправы.

— Нет нужды лить кровь, потакая желаниям тирана! — продолжал он, обращаясь непосредственно к своим подданным. — Сложите оружие и возвращайтесь домой!

— Молчать! — взревел Ансгар, бешено вращая глазами. — Я тут король! Казню всех, кто посмеет отступить!

Он вскинул меч, и ткнув им в сторону сына, заорал во все горло:

— В АТАКУ!

И тут произошло то, на что они так рассчитывали: островитяне остались стоять на месте. Воины растерянно смотрели на Эйнара, понимая, что исполнение приказов короля приведёт к смерти его наследника.

Принц обернулся на Альву, и та кивнула.

— За королеву! — рявкнул Дваин, доставая меч из ножен.

Рыцари, вторя его крику, бросились вперёд.

У Сирши была одна-единственная задача — уберечь королеву, а потому, уловив в толпе движение белой лошади, она устремилась следом.

Кругом царила совершенная неразбериха: звон мечей заглушал крики, изредка свистели стрелы. Камеристка не отрывала глаз от белой точки, стремительно приближавшейся к горизонту: Альва спешила на холм, за которым виднелся Кай.

Королева знала: Ансгар последует за ней, и собиралась увести его подальше от сына. Но пара ниметонских воинов заметила белую кобылу раньше.

Сирша удивилась, что островитяне уже успели обзавестись скакунами. Видимо, скинули кого-то из крэннестских рыцарей. Камеристка натянула лук, прижимая тетиву к щеке и сделала глубокий вдох.

— Я не хочу никого убивать, — призналась Сирша, обернувшись к королеве. Стоя перед зеркалом, она закручивала волосы так, чтобы удобно было надеть подшлемник.

— Тогда не стреляй в лицо и шею.

— Я же должна защищать тебя!

Блондинка засунула кинжал за голенище сапога и одернула кольчугу.

— Да, но действительно убить нам нужно только одного человека.

На выдохе стрела полетела прямо в незащищенный рукавицей локоть всадника. Следующая — в колено лошади. Та споткнулась и через мгновенье завалилась на бок, запутавшись в собственных ногах.

Уверенная, что второй всадник уже не успеет затормозить и наверняка налетит на товарища, Сирша прибавила ходу.

К её удивлению, Альва не поехала к озеру, а, сделав крюк, обогнула холм и бросилась в обратную сторону.

Камеристка пыталась понять её маневр, ища глазами шлем с красным плюмажем. Он нёсся прямо навстречу королеве, выставив меч перед собой. На ходу Альва обнажила клинок, пока Сирша вновь накладывала стрелу.

Отпустить тетиву она не успела: не заметив противника, камеристка получила клинком в бедро и была стянута с лошади парой крепких рук.

Молодой островитянин, уже без шлема, с совершенно испуганным лицом пытался вскарабкаться на чужого скакуна.

Возмущённая такой наглостью, изо всех сил Сирша дёрнула парня за ногу. Вторая застряла в стремени, и горе-воин выронил меч, потеряв равновесие.

Камеристка могла бы соблазниться на бесхозное оружие, но клинком она орудовала плохо, а, чтобы иметь преимущество в стрельбе, без коня не обойтись.

Началась борьба: Сирша пыталась вытащить противника из стремени, пока тот упорно продолжал лезть на лошадь. Наконец кобыле это надоело, и она, взбрыкнув, скинула с себя обоих непутёвых всадников. Те от неожиданности повалились друг на друга, и девушка, воспользовавшись моментом, вырубила островитянина, стукнув в висок рукоятью его же меча.

Лошадь уже успела сделать ноги, и Сирша громко выругалась.

Раздался женский крик и ещё какой-то странный звук, очень похожий на звериный рёв.

Камеристка вскочила, отпихнув от себя противника, и успела увидеть, как Альва валится из седла на землю.

Не помня себя, она схватила чужой меч и бросилась вперёд.

Мир вокруг стал вязким, как кисель. Нога отдавала острой болью, но Сирша упрямо бежала. Казалось, она движется в разы медленнее обычного, время будто замерло.

Девушка не слышала и не видела ничего вокруг, кроме всадника в шлеме с красным плюмажем и лежащую в двух шагах от него фигуру с белыми волосами.

Ансгар медленно спешился и поднял забрало.

Внезапно звуки вернулись. Люди вокруг одурело вопили. Девушка огляделась, пытаясь понять причину всеобщей паники.

Прямо на них нёсся огромный чёрный медведь.

Король, казалось, так же, как и Сирша пару секунд назад, не видел ничего, кроме окровавленного лица своей несостоявшейся невесты. Во второй раз он занёс над ней клинок.

И завалился набок, отброшенный в сторону разъярённым зверем. До того, как кто-либо успел опомниться, медведь свернул Ансгару шею.

Камеристка бросилась к Альве, собираясь закрыть её собой, но не успела. Исполинский зверь встал над телом королевы, ощерив окровавленную пасть.