Тина Фолсом - Очаровательная смертная Самсона
Он становился зависимым от нее. Образы были такими яркими, что он мог почти ощущать солнце на своем теле и запах цветов на лугу. Тем не менее, у него не было ни малейшего представления, почему у него возникали эти видения.
Он снова накинулся на ее губы и сразу вернулся на летний луг. Её рука заскользила вверх и вниз по его эрегированному члену, делая его тверже с каждым движением.
Ладонь Далилы была нежной и теплой, а вода, стекая по ним, сглаживала движения и делала их плавными.
Эта женщина знала, как зажечь в нем огонь. Лишь ощущение ее груди, прижимающейся к его, касание губ, сплетение их языков возбуждали его больше, чем любая вампирша, с которой он спал.
Её ладони дарили просто райское наслаждение. То, как она водила рукой, сжимала его именно так, как ему нравилось, и двигала его кожу назад и вперед, было словно она могла читать его мысли, инстинктивно зная, чего он хочет, и что приближает его к оргазму.
– Далила.
Ее рука вновь сжала его член, теперь двигаясь жестче и быстрее. В отчаянной попытке удержать равновесие, Самсон обхватил руками Далилу за талию и просунул свое бедро между её ног.
Но всплеск ощущений, что бурлили внутри от ее ласк, был слишком велик. Дыхание Самсона участилось, тело напряглось, и он почувствовал, как семя изверглось и оросило живот Далилы.
Самсон оперся о стену позади и прижался лицом к изгибу шеи Далилы, пытаясь скрыть, что его ноги дрожат, как у подростка, пережившего первый сексуальный контакт.
Эта человеческая женщина изгнала все здравые мысли из головы Самсона.
– Думаю, большего я не смогу выдержать.
Это были не те слова, которые он хотел произнести. Он хотел ей рассказать о том, что чувствует рядом с ней, но не мог. Он едва её знал.
Далила подумает, что он псих. К тому же, это ни к чему не приведет: он все еще вампир. Он не должен всего этого ощущать.
Самсон попытался убедить себя, что причина этих чувств в его катастрофической нехватке секса. Это продлиться лишь одну ночь, пока он полностью не утолит свою жажду секса.
Он уверен, после этого, девушка ничего для него не будет значить. И уж точно нет никаких оснований, чтобы он возжелал большего. В конце концов, Самсон просто исполняет предписания врача.
Кто в здравом уме будет принимать лекарство, когда болезнь излечена? Действительно, кто?
Переводчики: inventia, Yogik, lera0711, Shottik, kalaratri, teratai_lotos, natali1875
Редактор: navaprecious
Глава 7
Далила остановилась перед картиной, висящей над камином в комнате Самсона. Изображение величественного дома, окруженного обширной территорией и небольшим прудом привлекло ее внимание.
В нём было что-то странно знакомое, как будто она знала это место.
Она почувствовала, как Самсон остановился позади нее.
– Когда ты это нарисовал? – спросила она его не раздумывая.
– Как ты узнала, что это моя робота? – в его голосе было столько же удивления, как и в её собственном.
По какой-то необъяснимой причине она была уверенна, что это его картина. Она могла с легкостью представить Самсона, стоящего перед мольбертом с кисточкой в руке, в штанах и рубашке, измазанных масляными красками всевозможных цветов.
– Я не знаю. Но, когда я взглянула на нее, то поняла, что это ты нарисовал. – Далила сама поразилась уверенности, с которой произнесла эти слова.
– Да. Её написал я. Это родовое имение. Моя семья приехала из Англии.
– Очень красивый дом. Он всё ещё принадлежит твоей семье?
Строение больше напоминало замок, чем уютное жилище, но то тепло, которое почувствовала Далила, разглядывая картину, заставило ее понять, что это было настоящее семейное гнёздышко, полное смеха и веселья.
Она повернулась к Самсону и на секунду увидела боль в его глазах, которую он поспешил скрыть за улыбкой.
– Нет, больше нет. Они всё потеряли после нескольких неразумных вложений. Семья осталась без гроша, и всё продали. Вот что привело меня – хм, моих предков – в США. Их единственный сын приехал в страну в конце XVIII столетия, чтобы прославиться.
– У него получилось? Он стал известным? – заинтересованно спросила Далила. Ей нравились исторические рассказы, особенно если они касалась того, кого она знала лично.
– И да, и нет. В конце концов, он стал успешным бизнесменом, но больше никогда не видел своих родителей. То, что ему пришлось их оставить, было самым большим сожалением его жизни. Его глубоко опечалило, что он никогда не сможет обнять свою мать, и больше не поговорит с отцом о вещах, которые волнуют молодых парней.
В его голосе слышалась боль. Она ощутила, как чувство утраты ударило ей в грудь.
– Ты так говоришь, будто знал его. Это ведь произошло более 200 лет назад.
Самсон моргнул и снова ей улыбнулся.
– Мне нравиться думать, что я знал его. Это то, что бы чувствовал я на его месте. Потеря семьи – самое тяжелое испытание.
Она слишком хорошо все понимала.
– Когда ты потерял свою?
– Много лет назад.
Самсон притянул ее в свои объятья и поцеловал в макушку. Далила почувствовала, что он нуждался в нежности, и обняла его, обвив руками за талию.
– Пошли, присоединишься ко мне в моем любимом месте.
Самсон потянул ее вниз к большим подушкам, лежащим перед камином. Далила перевернулась на живот и смотрела на огонь. Тени, отбрасываемые пламенем, танцевали на ее обнаженной коже. Ее темные длинные волосы рассыпались по плечам. Некоторые из прядей были влажными после душа.
Он повернулся к ней, и положил голову на руку. Самсон восхищался красотой Далилы, играя с ее волосами.
Ему нравилось проводить рукой по ее обнаженной попе, ласкать ее более нежно, чем когда-либо ласкал женщину прежде. Ее кожа была восхитительно мягкой и безупречной.
– Ты сказала, что в командировке. Как долго ты будешь в Сан-Франциско?
Самсон опустил голову, чтобы поцеловать восхитительную впадину на пояснице.
– До среды. Я улетаю в Нью-Йорк ночным рейсом.
Он почувствовал внезапную острую боль в груди. Расстройство желудка? Не похоже – вампиры не страдают этим недугом.
– Нью-Йорк? Я раньше там жил. Скажи, чем ты там занимаешься?
Самсон хотел, чтобы она продолжала разговаривать и немного отвлекла его. Тогда он перестал бы думать о том, чего действительно желал – погружаться в неё снова и снова, и снова. Возможно, прокладывая дорожку из легких покусываний на ее попке, он снял бы напряжение. Он поддался импульсу и просто позволил своим губам слегка касаться ее нежной кожи.
Благодарный стон был ее ответом, прежде чем она снова заговорила.
