Виктория Свободина - Далекие звезды 2. Выбор
— Налево. Правое крыло — удар. Схема три один. Выводим резерв.
Хорошо, что командование все-таки взялось за голову и приспособилось к бою с такертами. Вот и резерв, во время возникшей паузы выпускают. Небольшая передышка обеим сторонам, чтобы зализать раны и снова ринуться в сражение. Только, боюсь, это все временные меры. Сражение показало нашу техническую несостоятельность.
Глубоко задумалась над тем, что же делать. Много ли я знаю о такертах? Агрессивная раса. Импульсивные пираты и наемники, живущие ради наживы и хорошей драки. Их корабли по своему устройству напоминают тожутские. Эти две расы, насколько мне известно, имеют общие корни, а, следовательно, и некоторые общие черты. Папа один раз в детстве провел мне экскурсию по старому трофейному такертскому кораблю. К сожалению, тот был сильно поврежден и в не рабочем состоянии. Кое-что мне запомнилось. В академии по такертам нам давали ничтожно мало знаний. Если удавалось захватить такертского наемника, он предпочитал самоубийство такому позору, и при возможности забирал жизни всех, кто его окружает. Так что мы не слишком много знаем о них.
Взглядом слежу за черными плоскими одиночными космолетами противника. В голове зарождается безумный план. Какая разница, чьи корабли красть? Если завладеть хотя бы одним небольшим космолетом противника можно, чуть усилить нашу боевую мощь, и заодно подергать тигра за усы. Вспыльчивые такерты могут поддаться провокации и напрочь забыть о затеянной ими небольшой войне. Их корабль, сражающийся против них же. Ныне я со всей ответственностью заявляю, что смогла бы при поддержке своей команды такое провернуть. Надо только попросить учителя Крайтона найти на инорасовом пиратском сетевом рынке нужную программу для перекодировки всех головных процессов корабля, чтобы я смогла им управлять. Жаль, Рикер никогда не позволит так рисковать. Тяжело быть женщиной. Нет свободы воли, нет возможности принять участие в сражении. Хотя вон, сколько мужчин уже погибло. А погибнет еще больше.
Оглянулась, ища взглядом мужа. Нужно хотя бы озвучить идею. Не я, так может кто-нибудь другой попытается, правда, вряд ли кто-то знает больше о такертских кораблях, чем я. Ага, и имеет опыт угона. От последней мысли невольно улыбнулась. Ситуация, конечно, к юмору не располагает, но не вешаться же теперь.
Супруга рядом не было. Зато я почему-то оказалось в плотном окружении военных, и ближе всех стоял Элиот Финчер. На меня смотрели как-то странно. Точно не могу сказать, но, кажется, это была смесь удивления, уважения и напряженного ожидания. Ожидания чего, спрашивается?
По идее я должна была бы обратиться к адмиралу, но говорить мне с ним не хотелось, поэтому вопрос повис в воздухе.
— А не подскажете, где находится мой муж?
Мне молча, с тем же странным выражением на лицах, указали дорогу. Оказалось, Рикер был тут же, только в другом конце помещения. Отдавал распоряжения нашей администрации. К супругу за это время успел присоединиться Джонатан.
— Миа? — муж посмотрел на меня с недоумением. — Что такое? Сейчас очень серьезный и опасный момент, не отвлекайся.
Не отвлекаться от чего? От наблюдения? Странно, но выяснять времени нет. Изложила Рикеру свою задумку. Так сложилось, что обычно именно он урезонивает все мои идеи, объясняя их нереальность. Вот и сейчас я ожидала, что мой план пройдет цензуру, и либо отклониться, либо будет допущен к исполнению, но в сильно урезанном и отредактированном варианте.
— Ты уверена в том, что твои друзья справятся с поставленной задачей?
— Совершенно.
— План очень рискованный, в чем-то абсурдный, и ты подвергнешься огромной опасности.
— Я понимаю, — в уме я уже подыскивала кандидатов для реализации идеи. Может быть наш командор? Надо узнать, у кого есть хоть какой-то опыт в управлении инорасовыми кораблями. Наверняка не одна я летала на тожутских машинах.
— Хорошо. Действуй, как считаешь нужным. Только прошу тебя. Не рискуй лишний раз там, где этого можно избежать.
Не верю своим ушам! Как?! Почему?
— Миа, у тебя глаза сейчас, как два огромных блюдца. Торопись у нас очень мало времени. Можешь отдавать все необходимые приказы, они будут исполнены, — Рикер оставался совершенно невозмутим.
Так, похоже, действительно пора убегать отсюда, пока у супруга не закончилось помутнения рассудка, и он не передумал.
— Спасибо! — стремительно развернулась, и тут же была поймана сильными руками. Рикер развернул, крепко прижав к своей груди.
— Удачи, — шепнул на ухо.
И тут мне подарили головокружительный незабываемый, и очень страстный поцелуй. На миг забыла обо всем, но мгновения быстро оканчиваются.
— Беги. Еще чуть-чуть и не отпущу.
Все-таки я была права, что в таких случаях лучше уходить как можно быстрее.
Уже на ходу позвонила своему учителю по программированию и Тэо. Сердце билось, как бешеное, и неизвестно, от чего больше. От адреналина, бурлящего в крови, или от поцелуя, который заставил что-то больно защемить в груди от странной тоски и одновременно предвкушения чего-то неясного, но хорошего.
* * *Сознание выплыло из темноты. Откашлялась. Тело свое не ощущала совсем. Сильнейшие обезболивающие, которые впрыснули в мою кровь аппараты при экстренной аварийной посадке, действуют, как выяснилось, не только на такертов.
Из видимых повреждений. По локоть обгорела правая рука, да и весь бок хорошо закоптился. Дышать трудно. Штурвал сместился, плотно прижав мою грудь к креслу пилота. Теперь о корабле. Каким-то чудом, системы обеспечивают вентиляцию и герметичность салона, но эта птица уже точно больше не сможет летать. Ремонт потребуется такой, что это уже будет другой корабль. Треснутая панель выдает мне сообщения о состоянии корабля. Восемьдесят восемь процентов повреждений. У современных инорасовых машин есть возможность, самовосстанавливаться, но только если поражено не больше пятнадцати процентов всех основных систем.
Мое положение плохое. Если меня не найдут в ближайшее время, или я не умру от полученных ран, то меня либо добьет голод, с обезвоживанием, либо задохнусь, когда закончиться кислород. Еще вариант, что закончится действие различных обезболивающих и поддерживающих жизнь лекарств. Меня могут и не найти. Если уж такерты потеряли, значит, их датчики сообщили об уничтожении корабля, а с поверхности меня не видно. Браслета-ограничителя, который тоже мог бы сообщить о моем местоположении, тоже нет. Исчез вместе со сгоревшей кожей.
Потянулось мучительное ожидание. Сейчас, в полутьме кабины корабля, прошедший бой вспомнился особенно ярко.
