Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт"

– То есть как не понимаете? – гораздо натуральнее, чем прежде, возмутился кузен. – Это очень достойная должность! Прекрасные перспективы!

– Например, оказаться на плахе за хищение казённых денег! – подхватил Грегор. – В любом случае, на эту должность наверняка список претендентов, причём имеющих многолетний опыт. Люциус, ради Благих, неужели вы думаете, что главным инспектором по провинциям может стать человек без всяких… – Он покрутил в воздухе рукой, пытаясь подобрать слова, и закончил: – Заслуг на этом поприще?

– А разве заслуги могут появиться сами по себе из ниоткуда? – парировал Люциус. – Все эти претенденты тоже с чего‑то начинали! Да, согласен, у меня нет опыта, но я намерен его приобрести как можно быстрее! Ну, Грегор, согласитесь же, что считать я умею!

– За карточным столом, – уже раздражённо ответил Грегор. – Да и там, признаться, слишком часто терпите неудачи. Человеку, претендующему на управление налоговым ведомством, следует хотя бы собственное состояние для начала привести в порядок. И не сверкайте так очами, дорогой кузен, я вам не провинциалка, первый раз выехавшая ко двору. Если бы дед в своё время не лишил вас права распоряжаться наследственным поместьем, оставив только получение дохода с него, вы и его давно проиграли бы. Впрочем… Ещё раз, чем я могу помочь в вашем неожиданном стремлении к вершинам карьеры?

– Ну… Всем известно, что лорд‑канцлер вас чрезвычайно ценит! – бодро сказал кузен, по обыкновению виртуозно пропустив мимо ушей то, что слышать не желал. – Он непременно прислушается к вашим рекомендациям. А если даже нет… Неужели лорд‑протектор не может решить такой пустяк своей властью?

И он растянул губы в своей обычной очаровательной улыбке, любезной, но совершенно пустой, будучи искренне уверенным, что Грегору действительно стоит лишь поговорить с Аранвеном. А главное, что Грегор это непременно сделает.

– Люциус, вы с ума сошли?! – сдавленно поинтересовался Грегор. – Назначить вас инспектором по делам провинций?! В обход Аранвена, который управляет этим департаментом? Да просто в обход здравого смысла?! Какой из вас инспектор?! Вы же… вы…

Он замолчал, кипя негодованием.

– Что – я?! – зазвенел голос Люциуса, срываясь на визгливые обиженные интонации. – Чем я хуже других?! Ради Благих, Грегор, я такой же дворянин из Трёх Дюжин, как и вы! Да, профан, но ведь это не мешает мне быть умнее этих серых бездарностей, которым покровительствует канцлер! Да у него там даже простолюдины есть, это ли не позор коронной службы?! А я природный лорд, неужели я не справлюсь с какими‑то бумагами? Пф! К тому же, у инспектора есть секретари и всякие… э‑э‑э… прочие чиновники! Мне всего‑то нужно будет управлять ими должным образом, а вы же не станете отрицать, что у нас, Бастельеро, это в крови? В конце концов, Грегор, я стараюсь для чести и благосостояния рода! Вы уже взошли на вершину карьеры в Ордене, так помогите и мне занять должное место. Не вечно же вы будете протектором, следует использовать возможности, пока они есть. А я буду вам чрезвычайно благодарен… Ну, вы же понимаете…

– Вон! – тихо и, наверное, страшно сказал Грегор, потому что кузен запнулся, пошёл красными пятнами, ярко выделяющимися на светлой коже, и фамильная красота словно полиняла и сползла с него. – Вон, Люциус! Идите на коронную службу, в армию – да куда хотите, но не смейте использовать родовое имя как оправдание вашей тупости и жадности. Вы всерьёз думали, что я использую положение протектора, чтобы пустить вас к налоговой кормушке? Вы же проворуетесь в первый же год! И ладно, если сами угодите на плаху, вы имя Бастельеро измажете в нечистотах!

Он привстал, морщась от боли в ноге, и Люциус откачнулся в кресле, вжался в него, словно ожидая, что Грегор кинется на него через стол. В синих глазах, тоже фамильных, плескался страх и непонимание, так что Грегора переполнило омерзение, будто он заглянул в зеркало, но увидел там не себя, а гадкую тварь. Тупая, наглая, жадная скотина! И это – Бастельеро? Истинный аристократ из Трёх Дюжин, чем чрезвычайно гордится?!

Тысячу раз прав был дед, пересмотревший порядок наследования и урезавший имущественные права младшей ветви. Отец хотя бы признал свою неспособность управлять родом и заперся в дальнем поместье, полностью отдавшись живописи. Живёт незаметно, не прославляя семейное имя, но и не позоря, рисует картины… Весьма неплохие, как говорят. Но Люциус! Претёмная, за что ты разгневалась на род Бастельеро?! Чья жалкая душонка, проходя Колесо превращений, попала в это роскошное тело с пустой головой, но золотой кровью?!

– Грегор… Вы не так поняли…

Губы кузена дрожали, но в глазах теперь вместо испуга стояла чистая ненависть пополам с таким же искренним недоумением. И Грегор его даже понимал… Ну что Люциус попросил такого, в самом‑то деле?! Быть у вершин власти и не попытаться поднять туда родича – разве это разумно? Разве достойно лорда не оказать протекцию своей крови? Всем известно, что Аранвены превратили пост канцлера практически в наследственный. Дарра уже надолго покидает Академию по личному разрешению Эддерли, потому что выполняет роль доверенного секретаря своего отца. Райнгартены проталкивают Райнгартенов и вообще всех родственников, если только в их жилах течёт хотя бы капля нужной крови. Все, кто могут, лезут наверх и тянут за собой родню…

Но как объяснить кому угодно, хоть бы и самому Люциусу, что для управления государством мало быть аристократом?! За Аранвеном, кроме древней крови Дорве Великого и его жены Аран, ещё стоят годы учёбы, отточенный ум, величайшая аккуратность и терпение. Райнгартены тоже, в общем‑то, на своём месте. И даже Девериан, которому судьба подарила шанс в лице Грегора, поселился в Академии и восстанавливает её ревностно и влюблённо, как положено магистру Синей гильдии. Но этот‑то куда?! Отродье…

– Знаете, кузен, не ожидал! – оскорблённо фыркнул Люциус всё ещё дрожащими губами и поднялся из кресла. – Не зря ваш отвратительный характер уже славится, как образец неуживчивости. Но я полагал, что хотя бы к родственникам это не относится. А вы… вы хуже деда, Грегор!

И выпалив это последнее страшное, как он полагал, оскорбление, Люциус выскочил из кабинета. Грегор, продолжая морщиться от боли в ноге, осторожно опустился обратно в кресло. Да, он определённо хуже деда. Старый Стефан Бастельеро так и не нашёл в себе силы выгнать Люциуса из рода, лишив титула и наследства. Он ценил каждую каплю крови Бастельеро, пусть и текущую в таких никчёмных жилах.

Грегор же старательно много лет забывал, что вот это вот… недоразумение – его кузен, после смерти Стефана, брата Люциуса, единственный оставшийся родственник, не считая отца. И предпочёл бы не помнить об этом дальше. Доход с пары имений, выделенных дедом, который Люциус проматывал по своему усмотрению – совсем не великая цена за сохранение видимости приличий. Да и женился Люциус весьма удачно, взяв жену не из Трёх Дюжин, но с отличным приданым. Но вот одна встреча – и всколыхнулось!

Он бессильно ругнулся, понимая, что день испорчен безвозвратно. Видит Претёмная, как же мучительно ждать новостей! А ведь ещё месяц назад он не думал ни об одной женщине, кроме Беатрис, а на Айлин Ревенгар не смотрел иначе, чем должно наставнику смотреть на самых одарённых, и потому самых хлопотных адептов. Как же проста была тогда его жизнь! А сейчас от бессилия сводило скулы, ныло в груди и болезненно хотелось уткнуться лицом в пышные рыжие волосы, вдохнуть запах чистой девичьей кожи, зелёных яблок и грозы – запах то ли магии Айлин, то ли её самой. И замереть так, изнывая от нежности, на несколько мгновений послав к Барготу весь мир, кроме неё.

Альс показался на лестнице, и Лучано насторожился: он ещё никогда не видел у своего принца такого странного выражения лица. Ни при первой их встрече, ни на том коротком злом допросе в лесном домике, ни… В общем, попросту никогда – и всё тут. Челюсть и скулы словно окаменели, тщательно скрывая что‑то, ещё не понятное Лучано, а в глазах полыхала растерянность пополам то ли с виной, то ли со стыдом…