Кассандра Клэр - Город потерянных душ
— А Клэри?
— Она еще учится и не знает, какие вопросы можно и нужно задавать Сестрам. Но вам с Джослин это известно. Джослин говорила, что ей уже приходилось бывать у них, и она проводит тебя. Вы отправитесь к Адамантовой цитадели утром, через портал.
Изабель приободрилась. Наконец-то ей хотят поручить важное дело. Конечно, она бы предпочла что-нибудь более экстремальное (было бы неплохо отсечь ноги Себастьяну), но и проникновение в Адамантовую цитадель, вероятно, задание не из легких. Железных сестер почти никто не видел. Сама Изабель — никогда.
— Хорошо, утром — так утром.
Алек улыбнулся:
— Узнаю свою Изабель! — И снова дернул ее за волосы.
— Перестань! — увернулась она от него.
— У меня три гостевые комнаты, — сказал Магнус, поднимаясь с дивана. — В одной — Клэри, в другой — ее мама, третья — твоя.
Они вышли в узкий коридор за гостиной. Две двери были закрыты, Магнус толкнул третью, и Изабель вошла в комнату с ярко-розовыми стенами и черными шторами, перехваченными стильными наручниками. Кровать была застелена бельем с кроваво-красными сердцами.
— Классные наручники, — присвистнула Изабель. — Понятно, почему эта комната не досталась Джослин.
— Так и думал, что ты оценишь, — улыбнулся Магнус. — Тебе есть в чем спать?
Изабель кивнула, не желая говорить, что захватила с собой футболку Саймона. Футболка едва уловимо пахла мылом, и этот мирный запах (совсем не свойственный вампирам) успокаивал ее.
— Странно, — сказала она. — Сначала ты требуешь, чтобы я немедленно пришла, а потом предлагаешь лечь спать и говоришь, что все начнется только завтра.
Магнус стоял у двери, скрестив руки на груди, и смотрел на нее раскосыми кошачьими глазами. Он напоминал Изабель Чёрча, разве что не кусался, как ее кот.
— Я люблю твоего брата, — неожиданно признался Магнус. — Ты об этом знаешь, да?
— Если вам требуется мое разрешение на свадьбу, то я не против, — сказала Изабель. — Осень — самое подходящее время. Наденешь оранжевый фрак.
— Он несчастлив, — продолжил Магнус, пропустив мимо ушей ее комментарии.
— А ты думал, — выпалила Изабель. — Джейс…
— Джейс, опять Джейс…
Изабель непонимающе уставилась на него.
— Я думала, вы с Джейсом друзья, — сказала она.
— Не в этом дело, — покачал головой Магнус. — Просто… Некоторым уготована особая судьба. И знаешь, особые муки. Всех нас тянет к красивому и увечному, а меня уж точно. И ведь ничего не исправишь. Или исправишь, но только ценой жертвенной любви, которая может уничтожить любящего.
— Что-то я не поняла, о чем ты, — нахмурилась Изабель. — Вернемся к Джейсу. Джейс — наш брат, но для Алека… Они с Алеком парабатаи.
— Я знаю, — кивнул Магнус. — Парабатаи едины. Знаешь, что происходит, когда один из них умирает?
— Хватит! — Изабель зажала уши руками. — Как ты смеешь, Магнус Бейн? Как ты смеешь говорить то, от чего мне становится еще хуже?
— Успокойся, Изабель… — Глаза Магнуса расширились — казалось, вспышка Изабель удивила его. — Извини. Иногда я забываю, что ты, хотя и сильна духом, так же ранима, как Алек.
— Но и Алек вовсе не слаб.
— Разумеется, нет, — кивнул Магнус. — Ты спрашивала, зачем я срочно вызвал тебя. Та к вот, ради него, ради твоего брата. Есть кое-что такое, что я не могу ему дать. Ты и Алек… Он — твой брат, и ты понимаешь его так, как не могу понять я. К тому же он любит тебя.
— Да, любит. Я же его сестра!
— Кровное родство — еще не залог любви. Спроси у Клэри, — с горечью в голосе произнес Магнус.
Клэри пулей влетела в портал. Раз — и она больно ударилась ногами о землю, а потом, потеряв равновесие, повалилась на спину. Рюкзак смягчил падение. Она удрученно вздохнула — когда же наконец проявится результат от тренировок? — поднялась и стряхнула с джинсов пыль.
Перед ней был дом Люка; к крыльцу вела выложенная камнями дорожка. За спиной сверкала река, а за рекой переливались огни города. Дом был погружен в темноту — таким они оставили его несколько часов назад. Клэри сглотнула и дотронулась до кольца на правой руке.
«Саймон…»
Ответ последовал незамедлительно.
«Да».
«Ты где?»
«Иду к метро. А ты где?»
«У дома Люка. Если Джейс придет за мной, он придет сюда».
Тишина.
«Ладно, значит, ты знаешь, как со мной связаться, если я тебя понадоблюсь».
«Уг у. — Клэри глубоко вздохнула. — Саймон?»
«А?»
«Я тебя люблю».
Молчание.
«Я тебя тоже».
И все. Не было даже щелчка, который раздается, когда кладешь трубку городского телефона; Клэри просто почувствовала, как связь между ними прервалась, будто в ее голове перерезали провод. Она подумала, что Алек, возможно, говорил о чем-то подобном, описывая, как прерывается связь между парабатаями. Она подошла к дому Люка и медленно поднялась по ступеням. Ее дом — здесь. Если Джейс придет за ней, как обещал, то придет сюда. Она села на верхнюю ступеньку, положила рюкзак на колени и стала ждать.
Саймон стоял перед холодильником. Он сделал последний глоток холодной крови. Воспоминание о голосе Клэри стиралось из памяти. Он только что пришел, в квартире было темно, холодильник громко гудел, и везде странно пахло — текилой? Может, Джордан пил? Дверь спальни Джордана была закрыта, и Саймон не посмел стучать — было четыре часа утра.
Он убрал бутылку в холодильник и пошел в свою комнату. Он уже неделю не ночевал здесь и привык спать не один. Привык к тому, что рядом кто-то есть, и не просто «кто-то», а Клэри. Ему нравилось, когда Клэри сворачивалась рядом в клубок, подложив ладони под щеку, и, признаться, был рад тому, что она не может без него уснуть. По крайней мере, он чувствовал, что нужен ей. Правда, Джослин ничего не имела против того, что он спит рядом с ее дочкой, а это лишь подчеркивало прискорбный факт, что он был не сексуальнее золотой рыбки. По мнению Джослин, разумеется.
Конечно, они с Клэри часто спали в одной кровати в детстве, с пяти до двенадцати лет. Может быть, все дело в этом? — подумал Саймон. Те ночи с Клэри были жаркими — они соревновались в том, кто медленнее съест бутерброд с арахисовым маслом, или тайком проносили в комнату портативный DVD-проигрыватель …
Его комната выглядела так же, как всегда: пластиковые полки с одеждой и книгами вдоль стены, гитара в углу и палас на полу. Но на кровати лежал листок — белый квадрат на черном одеяле. Неровный петлистый почерк казался знакомым. Он присмотрелся — это был почерк Изабель.
