Рейчел Кейн - Бог Хаоса
А потом прибежал кто-то с бутылкой спирта, горящей тряпкой в руках и бросил все это в окно дома.
Пламя занялось, быстро разгорелось и начало набирать силу.
— Нет!
Тяжело дыша, Моника начала дергать ручку, но Ева заперла дверцу, а Клер схватила Монику за руку, удерживая ее.
— Уезжай отсюда! — закричала она.
— Там могут быть мои родители!
— Нет! Ричард сказал, что они в ратуше.
Моника продолжала вырываться, даже когда они уже отъехали от горящего дома, а потом внезапно прекратила.
И заплакала. Клер хотелось привычно подумать: «Прекрасно, ты заслуживаешь и это», но почему-то быть уж совсем бездушной у нее не получалось.
А вот у Шейна вполне.
— У всего есть своя хорошая сторона, заметь, — сказал он. — По крайней мере, твоя младшая сестренка не внутри.
Моника на мгновение смолкла, но потом снова разрыдалась.
К тому времени, когда они свернули на Лот-стрит, она сумела справиться с собой, дрожащими руками вытерла лицо и попросила бумажный носовой платок, который Ева достала из отделения для перчаток.
— Что скажешь? — спросила Ева Шейна.
На их улице вроде бы все было спокойно.
В большинстве домов — в том числе и в Стеклянном доме — горел свет. Правда, люди на улице были, но они просто разговаривали, не собираясь толпами.
— На вид неплохо. Двигаем внутрь.
Было решено, что Моника пойдет в середине и Анна будет прикрывать ее. Сначала из машины выскочила Ева, промчалась к передней двери и отперла ее.
Пока все шли к дому, никто не обращал на них внимания и тем более не показывал пальцем на Монику; правда, сейчас она походила на кого угодно, только не на саму себя. Скорее, на собственного бездарного подражателя; может, даже мужского пола.
Поделись Клер этим наблюдением с Шейном, он живот надорвал бы от смеха. На Монике, однако, лица не было, припухшие глаза покраснели, и Клер воздержалась от замечаний.
Когда Шейн захлопнул и запер за ними дверь, Клер почувствовала, что дом вокруг ожил, почти ощутимо излучая дружелюбное тепло. В тот же момент в гостиной послышались восклицания — видимо, люди там тоже что-то почувствовали. Дом действительно среагировал, и среагировал очень мощно на возвращение трех из четырех своих постоянных обитателей.
Клер погладила стену и поцеловала ее.
— Я тоже рада тебя видеть, — прошептала она, прижимаясь щекой к гладкой деревянной поверхности.
И возникло чувство, будто дому это приятно.
— Чудачка, это же дом, — произнес у нее за спиной Шейн, — Лучше приголубь того, кому это небезразлично.
Так Клер и поступила, бросившись в его объятия. Чувство возникло такое, будто он никогда, ни за что, даже на секунду не отпустит ее; он поднял Клер, на одно долгое, бесценное мгновение прижался головой к ее плечу и осторожно поставил на пол.
— Давай посмотрим, кто здесь — Он очень нежно поцеловал ее, — Удовольствия отложим на потом, идет?
Не отпуская его руку, Клер пошла в гостиную, где было полно людей.
Не вампиров.
Просто людей.
Некоторых она знала, по крайней мере в лицо — встречала в городе: хозяин музыкального магазина, где работал Майкл; две медсестры из больницы, в яркой медицинской форме и удобных туфлях. Остальные были ей незнакомы. Однако всех объединяло одно — страх.
Женщина в возрасте схватила Клер за плечи и обняла.
— Слава богу, ты здесь!
Удивившись, Клер спросила Шейна взглядом: «Что за черт?» В ответ он лишь беспомощно пожал плечами.
— Этот проклятый дом: не желает ничего для нас делать, — пожаловалась женщина, — Свет не включается, двери не открываются, продукты в холодильнике портятся. Как будто он хочет выжить нас отсюда!
Скорее всего, так оно и было. Вообще-то дом в любой момент мог выставить их вон, но, видимо, испытывал сомнения относительно того, одобрят ли это его постоянные обитатели; ну и просто сделал жизнь незваных гостей не слишком приятной.
Система вентиляции заработала, разгоняя душный воздух, наверху захлопали двери, повсюду зажигался свет.
— Привет, Селия! — сказал Шейн, когда женщина отпустила Клер. — Что привело вас сюда? Мне казалось, ваша «Пивная» сегодня ночью может сделать хороший бизнес.
— Ну, так оно и было бы, вот только какие-то психи ввалились туда и заявили, что раз я ношу браслет, то должна обслуживать их бесплатно, ведь я, типа, сочувствующая. «В каком смысле сочувствующая?» — спросила я, и один из них попытался ударить меня.
Шейн вскинул брови.
— И что вы сделали?
— Прибегла к суду Линча. — Селия вскинула стоящую у стены бейсбольную биту старого типа, из любовно отполированного твердого дерева. — Ну и побегать пришлось. Однако я решила не оставаться там, дожидаясь новых приключений. Эти парни способны прикончить все мои запасы, сделать так, что я сама захочу сорвать с себя браслет. Где эти чертовы вампиры, когда они нужны, хотела бы я знать?
— Вы не стали бы снимать браслет? Даже если бы у вас появился такой шанс? — удивленно спросил Шейн.
Селия вперила в него сердитый взгляд.
— Нет, не сняла бы. Я не нарушаю данного слова, если меня к этому не вынуждают. А сейчас меня к этому не вынуждают.
— Если вы снимете его сейчас, вам, может, никогда больше не придется надевать его.
Селия ткнула в Шейна морщинистым пальцем.
— Послушай, Коллинз, я все знаю о тебе и твоем отце — и не одобряю этого. Морганвилль — нормальный город. Следуй правилам, и у тебя не будет неприятностей... как и в любом другом городе, надо полагать. Люди захотели хаоса — и получили его: нападения, разбой, магазины разграблены, дома горят. Конечно, рано или поздно все успокоится, но что будет потом? Вполне вероятно, я уже не захочу жить в этом городе.
Повесив на плечо бейсбольную биту, она повернулась и отошла к группе людей своего возраста.
Шейн поймал взгляд Клер, пожал плечами и вздохнул.
— Да, понимаю, в ее словах есть смысл. Но откуда нам знать? Может, станет лучше, если вампы просто...
— Просто что, Шейн? Умрут? И Майкл тоже? Или ты о нем и не вспомнил? И Сэм?
Она повернулась, собираясь уйти.
— Куда ты?
— За кока-колой!
— Ты не собираешься...
— Нет.
Она достала кока-колу из холодильника, который снова оказался полон. А ведь этого не было, когда они уходили. Наверное, еще одна любезность дома, хотя она понятия не имела, как он мог самостоятельно совершать покупки.
Холодная, сладкая кола! Это было ужасно приятно. Странно, однако, что энергии не прибавилось; напротив, напившись, Клер ощутила легкую слабость. Села в кресло у кухонного стола и положила голову на руки, внезапно почувствовав себя совсем разбитой.
