Мелисса Марр - Коварная красота
Тихо и твердо Сет произнес:
— И помни: легких отношений я не хочу.
Айслинн не ответила. Не смогла.
За дверью завопил Джимми:
— Да открывай ты наконец! Холодно!
Сет заглянул ей в лицо.
— Не молчи, я нервничаю. У нас все в порядке?
Она кивнула.
— Опять сбежать не собираешься?
Сердце у нее заколотилось.
— Нет. Совсем наоборот.
Он погладил ее по щеке, коснулся пальцем губ, не сводя с нее пристального взгляда.
— Я не настаиваю.
Айслинн спрятала лицо, прильнув к его груди.
— Мне нужно подумать. Если мы... будем вместе, я боюсь, мы потеряем то, что у нас есть сейчас.
— Не потеряем, но... — Он громко сглотнул и закончил: — Спешить незачем. Я никуда не денусь.
В дверь снова постучали, и Сет отпустил Айслинн. Одернул рубашку, поправил еще что-то, повернувшись спиной. Потом подошел к двери и распахнул ее настежь.
— Кто тут?
— Боже, ну и холодрыга! — В дом ворвался Митчелл.
За ним вошел Джимми, еще один знакомый парень, закончивший школу в прошлом году. А следом явились три девушки, которых Айслинн прежде не видела.
Она вернулась к стойке и снова принялась толочь траву. Джимми замер и уставился на нее с широкой ухмылкой.
— О... привет, Эш.
Айслинн подняла ступку в качестве приветствия. Губы у нее припухли, волосы наверняка были растрепаны. Любой дурак догадается, что здесь происходило.
Чем болтать с гостями, лучше уж делом заняться. Она пересыпала растолченную траву в хлебницу, наполнила ступку заново. Застучала пестиком.
Джимми подтолкнул Сета.
— Эй, что случилось с правилом «В дом приходят только друзья»?
— Эш — мой друг. — Сет взглянул на него, прищурившись. — Единственный друг, для которого дверь открыта всегда.
Джимми, ухмыляясь, подошел к Айслинн, заглянул в ступку.
— Ну-ка, ну-ка, что тут у тебя? — Поднял хлебницу, понюхал растолченный зверобой. — Нет, это я курить не буду.
Он был утомительно болтлив, а Митчелл и того хуже — он стал совсем невыносим после того, как Лесли поведала всем и каждому, что любовник из него никакой.
Митчелл выставил на стойку упаковку с шестью банками пива.
Девушки столпились вокруг удава — правда, на почтительном расстоянии, близко подойти побаивались. Все три были одеты слишком легко даже для лета, не только для осени: в коротких юбочках и декольтированных блузках. Три?..
Айслинн перевела взгляд на Джимми, бесцеремонно выгребавшего из кастрюли остатки макарон.
— Мне казалось, я всех предупредил, что хочу несколько дней побыть один. — Сет высыпал растолченную траву в кипящую воду, включил таймер. — Эш, плеснешь туда оливкового масла, когда закончишь?
Она кивнула.
— Один? — ухмыльнулся Митчелл. — Не похоже, что ты сидел в одиночестве.
— Сидели мы вдвоем. — Сет поднял бровь, многозначительно взглянул на дверь. — И не прочь продолжить.
— Нет уж! — Митчелл с грохотом накрыл кастрюлю крышкой.
Сет несколько раз глубоко вздохнул.
— Что ж, раз пришли, поставьте какую-нибудь музыку.
Одна из девушек подошла к Джимми, приобняла его. Сказала:
— Вообще-то мы собирались позвать тебя с собой.
Другая, отвернувшись от удава, уставилась на Сета, и в этот момент Айслинн увидела крохотные рожки, выглянувшие из ее волос, и сложенные за спиной кожистые крылья.
Как она вошла сюда? Как сохранила личину?!. Среди такого количества стали на это способны только сильнейшие представители волшебного народа. Правило, которое утешало и поддерживало Айслинн всю жизнь...
Крылатая двинулась к Сету. Медленно, словно боялась упасть.
— Мы заскочили ненадолго, — сказала она. — Пойдешь с нами? В «Вороньем гнезде» сегодня хорошая группа, говорят. — Взглянула на Айслинн и недобро улыбнулась. — Мы бы и тебя пригласили, но после облавы малолеток туда не пускают. Только старше восемнадцати.
Айслинн отставила ступку и, шагнув к Сету, оказалась между ним и фэйри.
— Он занят.
Сет обнял ее сзади за талию.
Айслинн прислонилась к нему спиной, сверля фэйри взглядом. Как она посмела сюда прийти? По чьему приказу? Мысль о том, что фэйри добралась и до Сета, разозлила Айслинн не на шутку.
— Так-так, — осклабился Митчелл.
Джимми шлепнулся в кресло с кастрюлей макарон в одной руке и вилкой в другой.
— Ставлю на Эш.
Крылатая сделала еще шаг вперед.
Айслинн предупреждающе подняла руку.
— Лучше уходи.
— Да? — Фэйри наморщила нос.
— Да.
Айслинн уперлась ладонью ей в плечо. И видение, как уже было в школе, мгновенно обострилось.
Она легонько толкнула фэйри.
Та вздрогнула, пошатнулась. И, высоко подняв брови, взглянула на Айслинн как-то странно. Потом пробормотала:
— Ладно, в другой раз.
— Нет. — Сет прижал к себе Айслинн. — Я уже там, где мне хочется быть.
Джимми и Митчелл обменялись дурацкими ухмылками.
— Черт, поделился бы своим секретом! — сказал Митчелл и вытащил из упаковки на стойке банку пива. Бросил взгляд на третью девушку, и она подошла к нему. — Как без труда заполучить в койку...
Девушка шлепнула его по руке, Митчелл снова ухмыльнулся.
— А что я сказал? Ну, умеет он, ясное дело. — И многозначительно глянул в тот конец вагона, где располагалась спальня Сета. — С нами Эш даже не разговаривает. А за него драться готова.
Крылатая так с места и не сдвинулась. Медленно огладила свое декольте.
— Мог бы приятно провести время. Лучше, чем здесь.
Айслинн высвободилась из объятий Сета, схватила ее за руку и потянула к выходу. Крылатая не сопротивлялась, хоть и обладала редкой для фэйри силой. Должно быть, все-таки ослабела из-за обилия стали.
— Уходи! — Айслинн вытащила ее во двор. — И не вздумай возвращаться.
Под дверью до сих пор околачивалась Цветочная, любительница оригами. Фигурки, которые она складывала из листьев, оживали и расхаживали по двору.
— Я же говорила, Сэрис, — сказала она, поднимая с земли очередной листок. — Если они влюблены друг в друга, ничего у тебя не выйдет.
Айслинн выпустила руку фэйри, покусившейся на чужое.
— Держись от него подальше.
— Ночку подержусь, — ответила та. Медленно развернула крылья и вновь сложила их за спиной, как бабочка. — И он, думаю, об этом пожалеет.
Вот гадина. Айслинн открыла рот, но произнести ничего не успела.
— Не пожалею, — послышался позади голос Сета.
Из вагона одна за другой вышли девушки. Первая с обиженным видом обругала Айслинн:
— Стерва! За что ты ее так? Подумаешь, глазки строила.
Вторая сказала:
— Парни таких грубых не любят. Им нравятся леди.
