Арестантка: Тюрьма Рая (СИ) - Вайшен Нина

— Надеюсь, что ты мне завтра объяснишь, а я всё пойму… — пролепетала я, кайфуя от того, как Трой обтирал мне пальчики.

— Ну, мы вместе взвесим все за и против. Если у нас родится другое решение, и оно будет лучше, — он принялся за вторую ногу, — то сделаем иначе. Я тоже не верю Гомеру и никаким Императором быть не хочу.

— Ладно, — промямлила я, уже проваливаясь в дрему.

Когда Трой снимал с меня куртку и штаны, я не возражала. Мне так нравилась его забота.

Я открыла глаза, только когда почувствовала боль в лопатках. С губ сорвался стон.

— У тебя футболка прилипла к ране, — как-то виновато сказал Трой. — Прости, что допустил. Прости, что меня не было рядом…

Только сейчас я сообразила, что лежу на животе. В одних трусах. Быстро Трой справился с моим раздеванием. Он нависал надо мною. Я ощутила холод и лёгкое жжение в области лопаток. Какая-то влажная ткань укрыла спину. Должно быть медицинский шёлк с нанитами, эта ужасно дорогая имперская разработка.

— Да просто с лестницы упала, — прошептала я. — Ничего страшного.

Я только сказала, что ничего страшного, и вдруг вспомнила, что на самом деле я ужасно боялась, так боялась, что и боли почти не чувствовала.

— Тоже мне ничего страшного, малыш, — он грустно выдохнул.

— Ну… было непросто, если честно. Сороконожки эти мерзкие, я столько раз думала, что меня вот-вот сожрут.

— Они дальние родственники Коня, кстати, — Трой кивнул на робота сидящего в углу. — Какая-то бойцовская порода.

— Да… А Конь… Он живой? — спросила я.

— Он был живым. Как я понял, шоут были у вегианцев чем-то типа наших собак, только интеллект повыше, лап побольше, вместо шерсти что-то наподобие хитина, — Трой пригладил ткань на моей спине. — Хозяин Коня после его смерти поместил его сознание в специальный носитель. Потом этот носитель нашла моя мать… Вставила в робота.

Хотелось сказать, какая интересная у тебя была мама. Но я не стала поднимать тему родителей, учитывая, что Трой потерял отца меньше недели назад.

— Конь миленький, а это же какие-то пожиратели всего живого… Я уже и не помню, когда пугалась так в последний раз.

Трой закрепил шелк по периметру специальным пластырем. Потом поцеловал в плечо. Я даже дышать перестала, по телу побежала волна расслабляющей неги.

— Но ты справилась, — сказал Трой, снимая рубашку и ложась рядом. — Моя героиня.

— Ты бы… тоже справился… — усмехнулась я, с трудом сопротивляясь накатившей волне сна.

— Если б не упал в обморок, — засмеялся он, целуя меня в щеку. — Поэтому ты и должна быть рядом, я действительно наивный болван, и мной легко можно манипулировать, а вот тобой управлять невозможно.

Я уже не могла засмеяться, но заснула с улыбкой на губах.

Матео

Тёплый сумрачный свет включился, едва я сделал пару шагов в каюте. С Алисией на руках я подошел к огромной кровати. Как-то странно, кровать была разобрана, но на ней не было простыни. Только белоснежное одеяло валялось комком. Я аккуратно положил девушку на кровать. Сел рядом в мягкое кресло-трон с массивными подлокотниками.

Пятнадцать минут подождать… Ну-ну. Она проснётся, увидит меня, заорет и обратно упадёт в обморок.

Потом придётся сидеть ещё пятнадцать минут. Алисия снова придёт в себя и всё снова повторится. Я сдавленно улыбнулся. Ну а что оставалось?

Чтобы использовать ожидание с пользой, я связался с Сантьяго. Он сказал, что его стерегут десять охранников. Варахе и Тардис ввели антидот, и первой уже становится лучше. У Джессики пока состояние без изменений. Я доложил, что у нас тут всё гипер спокойно. Даже расслаблено. Трой назначил меня сиделкой для своей бывшей невесты. На что Сантьяго недовольно вздохнул, но ответил, что Альдо приказал ему брать руководство на себя только в экстренных случаях. Так что пока я должен слушать Троя.

Оставшись в тишине, я снова ощутил пустоту. Она угнетала меня несколько дней, с тех пор, как Кали оказалась на корабле Гомера. Сначала её не замечать мне помогли шоут. Как тут страдать, когда на тебя прыгают полутораметровые сороконожки? Когда я увидел сообщение от Троя, что Кали мертва, на секунды от боли показалось, что лучше бы сороконожки меня сожрали. Потом смешное бормотание Принс выручило, отвлекло. Но самым главным спасением, конечно, был спектакль под названием «Я не буду Императору греть постель», который она закатила Трою. Смешные оба. Принс я, между прочим, сочувствовал больше.

Гомер столько потрепал ей нервов. А теперь мириться с ним. Я понимал ненависть Принс. Понимал, как никто. Твою мать. Он убил Катрана, Искру… и Кали. Как бы я ни старался об этом не думать, мысли всё равно приводили к глубокой яме. К чёрной дыре, куда меня буквально засасывало.

Я вспоминал, как мы с Кали целовались в последний раз. Это было в тренажерном зале на «Блуждающем» Дайсона. Где-то за пару дней до возвращения Принс. Мне с трудом удалось вырвать этот поцелуй. Но он был невероятным. Как я тогда надеялся, что мы снова будем вместе… Мы же всегда были.

А теперь не будем. Нет теперь Кали. Нет нашей снежной королевы. Бойца. Подруги. Любимой. С трудом я вынырнул из мрака разбитых надежд. Поглядел на лежащую на кровати Алисию, будто это разглядывание способно спасти от тяжёлых мыслей. Впрочем, говорят же, что красота спасёт мир…

Алисия точно была красивой. У неё было по-детски милое личико. Изящно очерченные губы, которые были ещё чуть припухшими от удара об пол. Солдатская аптечка колониста скудна, это вам не имперский медицинский шелк с нанитами.

Пшеничные локоны блестели на чёрной ткани платья. Одета Алисия была очень строго. Подол платья заканчивался у лодыжек. Воротник под горло. Такое ощущение, что она в трауре. В Империи последние полстолетия в моде были закрытые платья, но это даже для Империи слишком. На платье Алисии ни одной детали. Ни одной пуговички, которыми на Земле любили украшать одежду. Манжеты простые.

Конечно. Трой хоть и жив, но выбрал не её. Тоже больно.

Во рту почему-то пересохло, и я глянул в угол. В бок от кресла. По спине пробежали мурашки. Там лежала разорванная на лоскуты простынь. Несколько её кусков уже были связаны между собой. А наверху, над углом, проходила вентиляционная труба.

— Твою мать, — пробормотал я вслух.

Платье у неё траурное… А траур-то по самой себе.

Наломал Трой дров. А я расхлебывай. Но хорошо, что я здесь. Точно придётся сидеть тут дольше пятнадцати минут. Моя собственная боль даже встала поперёк горла. Хорошо, что я здесь. Хорошо, что Принс устроила этот демарш и Алисия вышла посмотреть. Парализатор пришёлся как нельзя кстати.

Она же такая молодая. Лет двадцать в лучшем случае.

Раздался тихий стон. Алисия пошевелилась. Прижала руку к носу, который наверняка еще болел. Мой солдатский заживляющий гель…

— Алисия, — я как можно мягче назвал её по имени.

Только это не помогло. Она всё равно дёрнулась от испуга. Села к изголовью кровати. Поджала колени, будто закрываясь ими от меня.

— Спокойно. Меня зовут Матео, — я улыбнулся. — Я друг Троя. Он попросил присмотреть за тобой.

И она тут же бросила взгляд в угол. Я сделал вид, что не заметил. Зачем её смущать ещё больше.

— Как нос? — спросил я. — Болит ещё?

Алисия отвернулась, видимо, не желая говорить. Я тоже молчал. Просто откинулся на спинку кресла.

— Вы колонист? — тихо проскулила она, кажется, едва сдерживала слезы.

— Да.

— Трой отдал меня вам для развлечения?

— Что? Нет. Скорее он меня отдал для развлечения тебе.

Она наконец-то повернулась и посмотрела с вопросом.

— Видимо, я теперь придворный шут, — произнёс я с улыбкой. — Или… знаешь. Этот. Пьеро! Грустный клоун. Я могу тебе спеть печальную песню.

Теперь-то она глазела на меня с любопытством. И я подумал, ну почему бы и не спеть.

— Мир во тьме, на сердце лёд, — начал я, и глаза Алисии стали шире.

Да, даже Кали нравилось, как я пою. Хотя она никогда не говорила это вслух. Я видел это в глазах. Как сейчас вот видел, что мой голос и Алисию не оставляет равнодушной.