Горгулья из главного управления (ЛП) - Приор Кейт

Я стараюсь не сжимать зубы от волнения, потому что доктор Люсиль только что прочитала мне лекцию о моей привычке скрежетать зубами, но с каждым шагом к стенду это становится все труднее. Не успеваю я опомниться, как задерживаю дыхание, как будто собираюсь нырнуть под воду.

— Без сомнения, это месть за то переселение в подвал. Я имею в виду, это не наша вина, что он был доступен, когда эта нимфа решила подать в отставку самым драматичным образом, и их этаж затопило, — говорит Дженис, и я начинаю оборачиваться в поисках Кэти. Может быть, она позволит мне подержать ее когти на мгновение, пока я приду в себя, и…

Мой следующий шаг — я как будто наткнулась прямо на стену.

Я отступаю на шаг, и чья-то рука хватает меня, поддерживая. Я чувствую, как мое сердце уходит в пятки. Я знаю ощущение теплой кожи этих рук.

Влад.

Когда я открываю глаза и вижу его, у меня немного разбивается сердце от того, насколько усталым он выглядит. Может быть, мне это кажется, но под его глазами залегли незнакомые тени, черты лица стали глубже, чем я помню. Я не фантазирую на тем, как его рука сжимает мою.

— О, — срывается с моих губ прежде, чем я успеваю сообразить, как скрыть свое удивление.

Подходит Кэти и беспомощно щебечет:

— О, привет, босс. Я же говорила тебе, что уговорила Гвен взять дополнительный бейдж, верно?

— Ты этого не делала, — говорит он, его глаза становятся маской эмоций, когда он смотрит на меня сверху вниз. Он отпускает меня, и моя рука опускается обратно.

Повелитель зла, спаси меня.

Я просто стояла, переживая последствия нашего небольшого столкновения, как будто это было землетрясение. Дыхание в моей груди такое, словно я выныриваю из-под воды, возвращаясь в тот момент, где мы находимся.

Конечно, Деанна здесь.

— Малышка, тебе стоит быть внимательнее на поворотах, — воркует она. — Здесь действительно нужно соблюдать некоторые правила дорожного движения.

— В идеале, твои друзья должны прикрывать твою спину, — отвечаю я и оставляю все как есть. Мне достаточно наплевать на нее, чтобы хотеть ответить ей, как предлагала Кэти, но в один прекрасный день я, вероятно, возьму за правило называть кого-то другого самым милым человеком в офисе и наблюдать, как вся ее личность рушится из-за одного комментария.

Прямо сейчас мое внимание больше сосредоточено на Владе. Он рассеянно теребит манжеты своих рукавов, сгибая руку, которая схватила мою, как будто пытаясь избавиться от ощущения.

Ошибка, ошибка, ошибка, мое сердце бешено колотится в груди.

Я немного скрежещу зубами, чтобы побаловать себя. Это не очень помогает.

Влад смотрит на меня с легкой опаской. Я его не виню. Я не знаю, какие у нас сейчас отношения. Незнакомцы, неловкие знакомые, коллеги, друзья с привилегиями, почти романтические. Я думаю, мы снова стали просто коллегами.

Он поднимает гранитную бровь при виде собранных мной сокровищ.

— Открываешь для себя новый вкус к рукопожатиям?

— В основном, бесплатные ручки.

— Твой почтовый ящик будет уничтожен к завтрашнему дню, — бормочет он, и это печальная участь, если судить по его тону.

Я прикусываю язык, чтобы ответить, что ему разрешено уничтожать мой почтовый ящик в любое удобное для него время, потому что мне, вероятно, следует извиниться, прежде чем делать подобные замечания.

— Все в порядке, мой адрес электронной почты указан на карточке с ошибкой в одну букву. Когда я только начала здесь работать, они напечатали его неправильно. Я сделала это специально, потому что на самом деле меня не волнует привлечение потенциальных клиентов, — бормочу я, потому что, хотя это похоже на признание в одной из многих причин, по которым я не очень хороший командный игрок или что-то в этом роде, это признание не самое важное, и поэтому его легче озвучить.

Он издает короткий смешок, и от этого звука у меня сжимается сердце. Я быстро отворачиваюсь, чтобы боль не слишком явно отразилась на моем лице.

На мгновение мы замолкаем, ни у кого из нас не хватает смелости смотреть друг другу в глаза дольше секунды, и мы оба слишком неуверенны в том, что сказать дальше.

Я думаю, это мой лучший шанс извиниться. Это не идеально. Когда вокруг нас так много людей, было бы немного странно пытаться открыть ему свое сердце.

— Я хотела…

— Уверенность — это то, что тебе идет, — говорит он в тот самый момент, когда я начинаю свою речь.

Мои глаза расширяются, и я немедленно бросаю все, что пыталась сказать.

— Извини?

Влад пожимает плечами, почесывая затылок.

— Ты кажешься… счастливее.

— О, — киваю я. Я действительно надеялась, что, возможно, в этой мысли будет что-то еще, но он не уточняет. — Эм, я пытаюсь быть.

Я не знаю, имеет ли это смысл на самом деле. Я забыла, как давать сбивчивые объяснения. Что-нибудь, что-нибудь, изоляция, тревога, самоисполняющиеся пророчества и все такое. Я не знаю, действительно ли этого достаточно, чтобы объяснить.

Проходит еще одна пауза, пока я размышляю, подыскивая нужные слова.

— Что ты собиралась сказать? — Влад спрашивает, и я теряю остатки храбрости, которые мне удалось собрать.

На самом деле я не уверена, что смогу это сделать.

— Хм, здесь был один стенд, который я хотела найти. Я слышала, что они раздавали бесплатный латте.

Неуверенность момента останавливает меня от дальнейшего давления. Если я слишком сильно нажму на эту хрупкую боль между нами, я могу разрушить то, что у нас есть.

Остаток дня на выставке проходит аналогично. Каждое небольшое взаимодействие с Владом немного неловкое, но в сумме наши остывшие отношения постепенно разогреваются.

Это уже кое-что, но трудно не испытывать легкого нетерпения. Впереди у нас нет кажущегося бесконечным путешествия. Завтра выставка продлится полдня, прежде чем мы должны будем упаковать стенд и отправиться домой.

Как и в прошлый раз, это скорее мероприятие для наших сотрудников из отдела продаж и развития бизнеса, и я быстро обнаруживаю, что мне особо нечего делать, кроме как притворяться, что меня интересуют наши баннеры. Кэти просит меня предоставить дополнительные копии нашего каталога продукции, настольные плакаты с информацией о продукции и приглашение присоединиться к нашему списку рассылки.

Когда Дженис убирает все материалы в шкафы под прилавком, она поворачивается ко мне и говорит:

— Мы собираемся пойти попеть караоке, не хочешь пойти с нами?

Я пару раз моргаю, глядя на нее. Полагаю, ее не было на выездном мероприятии, и она не знала, что я стараюсь избегать групповых прогулок, насколько это возможно.

Но опять же, я здесь, чтобы быть с людьми. Я бы предпочла иметь возможность поговорить с Владом там, чем провести ночь в одиночестве, и даже если его там не будет, мне нужно быть среди людей, а не сворачиваться калачиком и ненавидеть то, насколько одинокой я себя чувствую.

— Все мы? — спрашиваю я, стараясь не смотреть слишком явно в сторону Влада.

— Да, все. В этой поездке нас не так уж много.

Караоке-бар находится прямо через дорогу от нашего отеля, поэтому сказать «да» до абсурда легко. Я позволяю Лили устроить шоу, пытаясь физически перетащить меня с ней через улицу, но я не оказываю особого сопротивления.

Здесь немного приятнее, чем в других караоке-заведениях, где я бывала, с отдельными комнатами для небольших вечеринок. Мы вваливаемся в комнату, и я оказываюсь на стуле между Дженис и Кэти, слегка прижавшись к ним обеим. Стол мокрый от только что убранной посуды, и лед в наших напитках почти сразу же покрывается конденсатом.

Деанна сразу же монополизирует микрофон для первых нескольких песен, подталкивая людей к дуэтам с ней. Шум беззастенчиво выплескивается в коридор, потому что официант, доставлявший наши напитки, оставил тяжелую звуконепроницаемую дверь открытой.

— Приятно, что ты можешь выставить себя дураком только перед своими знакомыми, а не перед незнакомцами, — шутит Совен, вставая, чтобы закрыть дверь, но беззаботный эффект несколько портится общим зловещим ощущением, который он повсюду таскает за собой.