Чужой престол (СИ) - Шнайдер Анна

— Значит, вы кому-то мешаете… воровать?

— Это один из вариантов. Воровать или просто властвовать — причина может быть как одна, так и несколько. Факт в том, что, как только Фредерик заболел, на меня начались покушения. В первый раз меня попытались застрелить из немагического оружия, причём очень мощного — оно даже пробило защитный амулет, и, если бы я не успел отскочить в сторону, мы бы с вами сейчас не разговаривали.

— И кто на вас покушался? — поинтересовалась Анастасия, затаив дыхание. — Его поймали?

— Обыкновенный наёмник, ничего особенного, — пожал плечами Роланд. — Парень из Корго. Ему заплатили столько денег, что он понадеялся успеть сбежать после убийства. Но не повезло. Увы, кто именно ему заплатил, он не знал, поэтому дальше исполнителя дело не раскрутилось.

— Гектора Дайда на вас нет, — усмехнулась принцесса и вздохнула, ощущая жар на щеках. — Хотя и он, конечно, не всесилен. Но вы говорили о трёх покушениях…

— Да, верно. Видимо, организаторы посчитали, что почти добились успеха — всё-таки пуля просвистела буквально в паре сантиметров от меня. Поэтому второй раз меня тоже пытались застрелить из немагического ружья. Но не повезло — перед этим я как раз ездил к вам в Альганну и приобрёл в Институте артефакторики новый экспериментальный амулет, который не задерживает пули, выстраивая щит, а изменяет их траекторию. В широкий оборот этот амулет не пошёл, так как был признан потенциально опасным. И не зря. Пуля, предназначавшаяся мне, отклонившись от траектории, угодила в одного из охранников. Не убила, но ранила сильно.

— И вновь организаторов не нашли, да? — усмехнулась Анастасия, но Роланд её порадовал:

— На этот раз нашли. Благодаря тому, что не стали сразу задерживать исполнителя, а сделали вид, будто он оторвался от преследования. Он ведь должен был получить вторую половину платы за убийство! Ему обещали независимо от результата, иначе бы и не взялся. В общем, представители министерства безопасности повязали и исполнителя, и одного из организаторов. Тот сдал своих подельников — ими оказались несколько человек из числа приближённых принца Грегора. Фредерик сам подписал указ о казни всех участников.

— А вы не думаете, что это был…

— Сам принц? — Роланд улыбнулся. — Нет, ваше высочество. Грегор вспыльчив и импульсивен, жаден до денег и труслив, но он не дурак. По своей воле ни Тедеон, ни Грегор не стали бы меня трогать. Им как раз выгоднее держать меня на коротком поводке — понимая, что я, в отличие от прочих, точно не буду ни воровать, ни предавать, — чем делать канцлером кого-то ещё. Даже если заставить другого человека дать клятву — её ведь можно и обойти. А мне просто некуда деваться.

— Значит, оба принца знали… то есть знают… о вашем происхождении? — уточнила Анастасия, нервно сжимая в руках нежно-бежевую тканевую салфетку.

— Знают. Фредерик сказал им обоим перед тем, как отойти от дел. И про клятву упомянул. Как раз для того, чтобы, как он выразился, «эти два дурака не вздумали от тебя избавляться». Вот Огден точно не знает ни про то ни про другое. Про первое догадывается, про второе, скорее всего, нет.

— И не надо ему рассказывать, — попросила принцесса строго. — Это слишком большой козырь, он может позволить Огдену манипулировать вами. Пока он не знает, что вы даже уехать не можете без его разрешения, он будет учитывать ваши чувства и желания.

Роланд непроизвольно засмеялся и, качнув головой, продолжил:

— Что же касается третьего покушения, тут вообще странная история. Я не уверен, что оно было. Однажды вечером я просто вдруг почувствовал себя плохо, была страшная слабость, даже встать не мог. А Фредерик вот-вот должен был умереть… Я боялся, что Огден без меня не справится с переворотом, не сможет правильно повести себя, и тогда будет бунт, во время которого его могут и убить. Даже пожаловался на это Каролине, попросил её в шутку приглядеть за ним, заодно и ещё несколько человек привлёк для помощи. Но буквально за пару часов до смерти Фредерика мне стало легче. Может, и вправду не покушение, а просто какой-нибудь вирус быстротекущий. Я даже врача не успел вызвать, как всё прошло.

— Действительно, странная история, — кивнула Анастасия и, неожиданно кое-что вспомнив, предложила: — А вдруг это шаманская магия? Давайте проверим?

Взгляд Роланда выражал вселенское сомнение, но мужчина тем не менее согласился.

Огден

Когда он подходил к столу, за которым, так и не притронувшись к еде, сидели и о чём-то увлечённо разговаривали принцесса и канцлер, Огден замедлился, разглядывая обоих. Лицо Анастасии казалось ему внимательным и тревожным — в целом принцесса смотрела на Роланда так, будто он был для неё близким человеком и сейчас рассказывал про какие-то свои трудности. И не нужно быть гением, чтобы осознавать — так не смотрят на мужчину, который тебе безразличен. Анастасии нравился канцлер, несомненно. Другое дело, что это может быть никак не связано с влюблённостью — просто симпатия к человеку, который тебе помогает. Огден не мог отрицать, что он и сам ощущал к Роланду нечто подобное, веря, что тот его не подведёт и не предаст. Не та у Фокса натура.

Канцлер тоже смотрел на Анастасию с большой симпатией, но, в отличие от девушки, не тревожился — его лёгкая улыбка была скорее по-доброму ироничной. В любом случае и по Роланду, и по принцессе невооружённым глазом было видно, что они нравятся друг другу. И если с Анастасией у Огдена ещё были кое-какие сомнения — она же принцесса, наверняка избалована мужским вниманием, — то по поводу Фокса король был уверен: там, без сомнения, больше, чем обычная симпатия. Всё же на канцлера слишком редко смотрят так, как смотрела Анастасия — открыто и с теплотой. Мужчина ещё мог позволить себе подобный взгляд, но женщины предпочитали держаться от Роланда подальше. И если уж смотрели, то более откровенно, как бы намекая, на что готовы ради того, чтобы получить от канцлера пару жарких ночей.

Огден сам видел это, и не раз. Кроме того, Фокс говорил ему, что не заводит ни с кем романов, пользуется только дамами лёгкой доступности. Так что он наверняка тоскует по искреннему женскому восхищению.

А что? Это идея. Хотя, честно говоря, диковатая. Огден даже не представлял, что ему скажет Роланд, услышав то, что сейчас пришло ему в голову, и в какие дали пошлёт. Поэтому торопиться не стоит, нужно присмотреться, подумать… Можно и с Каролиной посоветоваться, кстати. Она ведь женщина — лучше поймёт, есть ли между Анастасией и Роландом более глубокие чувства или нет.

— Принцесса, — кивнул девушке Огден, подходя к столу. По правилам он был не обязан даже замечать канцлера, но Огден никогда не вёл себя с Фоксом подобным образом, поэтому кивнул и ему: — Канцлер. Разрешите к вам присоединиться?

— Конечно, ваше величество, — ответила Анастасия вполне доброжелательно. — Мы будем рады.

Огден опустился на своё место по левую руку от принцессы, во главе стола. В отличие от Альганны, где во время приёмов места за столами занимались в произвольном порядке, в Альтаке с этим было строго. Король во главе стола, по правую руку от него — жена или невеста, по левую — ближайшие приближённые, в том числе и канцлер. Так что Роланд, как ни крути, сидел не там, где надо, а рядом с принцессой. И только Огден открыл рот, чтобы приказать ему пересесть, как Анастасия мягким голосом произнесла, накрыв ладонью руку Фокса — мужчина, по-видимому, собирался встать:

— Что же вы, Роланд, не пробуете салат? В Альганне его называют «рыбкой под одеялом». А в Альтаке как?

— «Сонный сом», — ответил канцлер, кажется просто по инерции, и вновь попытался подняться. — Ваше высочество…

— Сидите, — махнул рукой Огден и усмехнулся. — Вы разве не видите, Роланд? Принцесса не желает с вами расставаться.

— Не желаю, — кивнула Анастасия, слегка порозовев. — Потому что из всех людей, которых я знаю достаточно близко, только канцлер имеет право сидеть рядом со мной. Даже моих компаньонок посадили в другом конце стола.