Тот (ЛП) - Торн Алесса

Сету удалось телепатически связаться с Анубисом, но только на время, достаточное для того, чтобы убедить его, что они пытаются ему помочь. Момент ясности ускользнул, и сознательная часть Анубиса снова скрылась.

— Я не сомневаюсь, что он находится под проклятием. Нам нужно только придумать, как вернуть его в человеческую форму, и тогда он, возможно, сможет объяснить, что произошло, — сказал Тот.

— Так что нам придётся бороться с сумасшедшим, а не с бешеной собакой, — ответила Кема, почёсывая Анубиса за ухом.

— Сумасшедший человек, по крайней мере, может говорить. Он мог превратиться в собаку, чтобы выжить, что бы с ним ни случилось.

Тот не мог себе представить, как отреагирует гордый бог мёртвых, когда узнает, что каждую симпатичную женщину, с которой он сталкивается, можно обнимать и похлопывать. Кема заботилась о нём с тех пор, как его доставили домой. Анубис свернулся калачиком в шезлонге и спал так, словно не спал последние сотню лет. Возможно, так оно и было.

Одна только мысль об Анубисе, напуганном и одиноком, запертом в ловушке как животное на тысячи лет, заставила сердце Тота болеть.

Словно почувствовав его печаль, Кема подошла к нему и обняла его за талию. Она была самой нежной женщиной, за которой Тот когда-либо ухаживал, и, как и все люди, которым было отказано в нежности, он не мог насытиться ею. Он притянул её ближе и поцеловал в макушку.

— Скажи мне, чем я могу помочь? — сказала она ему в грудь.

— Нам нужно просмотреть книги, которые я собрал в библиотеке, и попробовать что-нибудь, чтобы увидеть, сможем ли мы заставить Анубиса вернуться, — ответил Тот.

— Как ты думаешь, Сет сможет снова до него достучаться?

— Я, честно говоря, не знаю. Он вернётся сегодня вечером, чтобы попытаться ещё раз. Он ловил когти Анубиса гораздо чаще, чем я прошлой ночью. Он отказался сопротивляться, если тот причинит ему вред.

Тот никогда раньше не видел, чтобы Сет охотно терпел подобные избиения. У них с Анубисом была сложная история, но Сет любил его. Все всегда любили Анубиса, кроме его родителей.

Кема коснулась его лица, вернув Тота из вековых воспоминаний. Она поднялась на цыпочки и медленно поцеловала его, слегка касаясь его языком.

— Чем я заслужил это? — спросил Тот.

— Вообще ничем. Ты просто выглядел так, будто тебе это нужно, — ответила Кема, её тёмные глаза наполнились лукавой радостью.

Грудь Тота болела, внутри неё накапливался клубок эмоций, с которыми он не знал, как справиться и что с ними делать.

— Спасибо, так и было. Теперь посмотрим, сможем ли мы заманить Анубиса в библиотеку.

В конце концов, потребовались лишь мягкие уговоры Кемы и миска миндального печенья. Анубис свернулся калачиком в читальном зале вместе с Кемой, наблюдая за ними обоими тёмными глазами. Время от времени они вспыхивали серебряным светом его магии, но он всегда угасал так быстро, что Тот не имел возможности понять, что это значит.

Кема одной рукой делала заметки в дневнике, а другой просматривала страницы книги. Тот сидел за столом и делал то же самое.

В совместной учёбе было легко, чего он не ожидал. Обычно он ненавидел попытки сосредоточиться или поработать над чем-то в присутствии других людей. К тому времени правильность присутствия Кемы должна была перестать удивлять Тота, но всё равно удивила. Как и привязанность, она подкралась к нему и заставила осознать, насколько одиноким он был до того, как снова нашёл её.

«Тебе нужно скорее разобраться в этих чувствах», — в сотый раз сказал он себе. Его больше всего беспокоило то, что, если он изольёт ей свою душу, Кема может сбежать. Или, что ещё хуже, поехать в Грецию.

— Ты помнишь воспоминания Гермеса о встрече с Анубисом? — спросила Кема.

— Да, а что насчёт них?

Кема почесала голову кончиком ручки.

— Меня что-то в этом беспокоит. Я не могу перестать зацикливаться на этом, и обычно, когда мой разум делает что-то подобное, на то есть причина. Проведи меня через них ещё раз?

Тот отложил карандаш и закрыл глаза, пытаясь вспомнить все детали разбитых воспоминаний Гермеса.

— В храме шло празднование. Гермес сидел на краю фонтана в меланхолическом настроении и жаловался, что слишком стар для подобной вечеринки. Он дал Анубису пива и сказал, что, возможно, у него была правильная идея пожить какое-то время животным. Видимо, Анубис сказал ему, что это было не по его воле, и Гермес спросил его, не влюбился ли он не в ту смертную и был ли проклят. Что-то было в его Ка, когда Гермес прервал его и пошёл за пивом…

Рядом с Кемой всхлипнул Анубис. Тот открыл глаза, и Анубис снова издал звук. Его глаза светились серебряной силой.

— Ш-ш-ш, ты в порядке, — Кема похлопал его по лапе. — Это как-то связано с твоим Ка? — Анубис поднял лапу и положил ей на колени, носом потирая ей плечо.

— Ладно, ладно, я поняла, — сказала она, глядя на Тота. — Ты хоть представляешь, о чём он?

— Понимание душ всегда было магической сферой деятельности Анубиса, а не моей, — Тот нахмурился и поднялся на ноги. — У меня наверху есть инструмент, который может нам помочь.

За последние столетия Тот потратил много времени на изъятие магических артефактов и устройств из публичного обращения. В течение последней тысячи лет было время, когда алхимики и мистики всего мира были одержимы идеей увидеть и измерить душу.

Тот конфисковал устройство, созданное магом в Персии. Он имел форму астролябии (прим. перев.: один из старейших астрономических инструментов, служивший для измерения горизонтальных углов и определения широт и долгот небесных тел), но циферблаты внутри него были настроены так, чтобы измерять силу и глубину души.

Это было настоящее творение, для достижения которого, к сожалению, потребовались жертвы и эксперименты над двенадцатью людьми, а также сделка с ифритом. Найдя силу в чужой боли и воспользовавшись ею, одержимость мага превратила его в серийного убийцу.

Тот не чувствовал ни малейшей вины, когда лишил мага магии и большей части воспоминаний, прежде чем оставить его пасти коз в отдаленной деревне. Он был в шаге от его убийства, прежде чем решил, что лучшим наказанием будет заставить его прожить остаток своих дней, как крестьяне, которых он убил.

Теперь всё, что Тоту нужно было сделать, это вспомнить, куда он положил эту проклятую штуку.

«Наверху» имелось в виду в комнатах, которые он на протяжении веков заполнял всем, что ему нравилось. В какой-то момент он планировал провести инвентаризацию, но забыл об этом, а затем всё вышло из-под контроля, и у него не было времени всё закодировать и каталогизировать.

Вместо этого Тот вытащил из кармана безделушку. Это была маленькая золотая стрела, нанизанная на цепочку. Позволив своей магии пропитать её, он чётко описал желаемый объект. Стрела взлетела и промчалась по проходам, Тот бежал позади, чтобы не отставать от неё.

Тот рисковал, проходя через комнаты и библиотеки, туннели и гробницы, следуя за стрелой и стараясь не слишком отвлекаться на все предметы, о которых он забыл за столетия.

Стрела наконец остановилась перед массивным сундуком, скованным цепями, оберегающими содержимое.

— Большой. Теперь мне нужно вспомнить, из чего я их создал.

Тот сел перед сундуком и принялся за работу, взламывая замки. Открыв сундук, он порылся в нём и нашёл бронзово-серебряного прорицателя душ в кожаном мешке, наполовину наполненном песком.

Тот не знал, сколько времени это заняло, поскольку в некоторых старых комнатах время было несколько искажено, но, когда он наконец вернулся в библиотеку, он обнаружил Сета сидящим с Анубисом.

— Куда делась Кема? — спросил Тот.

Сет растянулся.

— Пошла спать. Тебя не было несколько часов, а уже за полночь. Она волновалась и хотела пойти за тобой. Вместо этого я посоветовал ей пойти вздремнуть, а ты присоединишься к ней, когда будешь готов.

Тот покрутил устройство в руках.

— Я не хотел её беспокоить. Это заняло больше времени, чем я думал.