Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1
— Ну–ну. И что же тебе теперь от меня нужно? — Поинтересовалась девушка, подойдя наконец–то к самому главному.
— С тех пор как я первый раз увидел тебя, мне нет покоя. Я сражён, влюблён и покорён навеки…. — Высокопарно начал он свою речь.
— Ага, я это заметила. Особенно твой взор был полон любовного томления, когда ты собирался пустить меня по кругу. — Подсказала ему Топаз.
— Ну, что ты заладила одно и тоже? Кто старое помянет, тому глаз вон.
— Тогда, вероятно, я уже полностью ослепла ещё несколько лет назад. И давай же, серьёзно признавайся, что тебе на самом деле от меня надо?
— Но, дорогая моя….
— Вот давай только без этих телячьих нежностей, тем более что расточать их, на мой взгляд, здесь не кому и не для кого. — Оборвала его словоизлияние Топаз.
— Но я говорю правду. — Обиженно вскричал разбойник. — Я влюблён и полон намерений доказать тебе свою любовь и добиться взаимности.
Топаз едва не прыснула со смеха, но, удержавшись, смолчала.
— И вообще, столь молоденькой и невинной девушке не престало бродить в одиночестве, — продолжил он, покосившись на хищно двигающуюся рядом кошку.
Вот тут уж Топаз не выдержала и всё–таки прыснула со смеху.
— Почему ты смеёшься? Послушай, но ведь рядом с женщиной всегда должен находиться мужчина, способный постоять и за неё и за себя.
На этот раз Топаз посмотрела на него уже с нескрываемым раздражением.
— Слушай, приятель, отвали, а? Я и сама не плохо справляюсь. — Она пришпорила лошадь и перевела её в галоп.
Гелео, недовольно рыкнув на мужчину, последовала за девушкой. В отличие от людей, парды более злопамятны, она так никогда и не забудет, что этот человек когда–то посмел посягнуть на честь её хозяйки. Хотя даже сама Топаз в скором времени предпочтёт забыть о том досадном случае и больше не вспоминать его по возможности никогда.
Но Алгорн и не думал отставать или сдаваться. Он догнал их уже спустя несколько мгновений.
— Но давай порешим всё миром. — Выкрикнул он.
Гелео осклабилась.
Топаз резко осадила лошадь.
— Хорошо, давай выкладывай, что толком тебе от меня надо, а там уже разберемся, что к чему.
— Так может нам пора перекусить? — Алгорн похлопал по своему седельному мешку.
Отказаться было трудно, особенно с учётом того, что Топаз изрядно проголодалась, а покушать она всегда любила.
— А, боги с тобой, Алгорн, езжай, коли хочешь. — Махнула она не него рукой, и с этих пор они путешествовали уже вместе.
Через несколько дней их совместного пути, им повстречалась понёсшая неизвестное бедствие деревня. Обуглившиеся избы, изувеченные людские трупы, псы, либо пронизанные стрелами, либо и вовсе со снятой шкурой.
Первым, в деревню въехал Алгорн. Одного взгляда ему хватило, чтобы представить, что перед ними раскинется дальше. Оттого он и так резко осадил коня, преграждая дорогу Топаз.
— Чего это ты мне дорогу загородил Алгорн? — Праведно возмутилась та.
— Не ходи туда Топаз, там… они все мертвы.
— Брось ты, это не повод, чтобы меня туда не впускать.
— Столь молоденькой и не винной девушке, как ты, не стоит видеть те непотребства, что….
— Ха–ха–ха и ещё раз ха. Брось, Алгорн, говорю же, ты меня ещё совсем не знаешь. Через эту молоденькую и, как ты имел место выразиться, невинную девушку когда–то за один день прошло столько мужиков, что большинству женщин лёгкого поведения, так как о порядочных женщинах здесь речи вообще идти не может, не пропустить через себя и за всю жизнь. — С горечью произнесла она. — Как видишь, ты был не первым, кто до этого додумался и не одинок в своём стремлении понасильничать над молоденькой девчонкой. Так что подвинься и перестань беречь мои чувства. Спасибо, конечно, но за свою жизнь насмотрелась уже, не умру, небось.
Она пустила свою лошадь вперёд, игнорируя всякое сопротивление разбойника.
— Я же уже извинялся сто тысяч раз. — Недовольно проворчал Алгорн ей вдогонку.
Он на своём жеребце неохотно попятился и девушку вперёд пропустил.
Но то, что увидела Топаз по ту сторону чуть обгоревшего забора, ввело её в настоящий ступор, несмотря даже на всю её предшествующую браваду. Зрелище это было не то, что не из приятных, а одно из самых жутких и ужасающих из виденных ею доселе.
— Моровая дева прошлась. — Сдавленно прошептала она.
— Не думаю, что всё настолько возвышенно. — Покачала головой Алгорн. — Банда разбойников скорее поарудовала.
— И ты такой…, ты такой же, как они. — В бешенстве выкрикнула Топаз.
Она спрыгнула с лошади и бегала от дома к дому, ища хоть кого–то оставшегося в живых.
Её воротило от вида младенцев насаженных на колы и изувеченных тел мужчин и женщин, а так же всего того разгрома, что предстал перед её глазами. А ей ещё казалось, что те жизненные переживания, моральные и физические, что ей удалось пережить, и были верхом моральных и физических мучений. Какая же она наивная! Да что её беды, по сравнению с бедами этих людей?
Топаз ходила от дома к дому, голова её шла кругом от всего того вида зверств, что перед ней предстали. Трудно было поверить, что всё это было сотворено людьми. За что? За что? Вертелся в голове невысказанный вопрос. За что хотя бы детей? Об этом она и спросила Алгорна, когда, остановившись у одного из домов, почувствовала его незримое присутствие позади себя.
— За что так, Алгорн? За что вы так убиваете детей, людей вообще, животных? Где здесь Правда земная?
— Я тут не при чём Топаз. — Печально покачал головой тот. — Я был простым разбойником, пока не встретил тебя. Теперь я странник. А это…, это вероятно сторонники богини смерти и зимы, Чернобога или Скотьего бога. Мне кажется, только они подобны на такие зверства. Хотя не спорю, мне тоже не раз приходилось насильничать и убивать, но только не так…, не так жестоко и не такой ценой.
— Боги тьмы, не знающие света. — Прошептала Топаз.
К этому времени она уже убедилась, что в живых здесь не осталось никого, даже кошки и собаки и те были найдены истерзанными.
Топаз резко развернулась, сняла с плеча свой лук и, подобрав с земли две более или менее подходящие для своей цели деревяшки, подошла к избе, что стояла в самой сердцевине поселения. Сев на корточки, она положила лук рядом наземь.
Девушка склонилась ниже над землёй, взяла круглую деревяшку и вставила один её конец в сучок на другой, подобной первой. Затем обвила первую льняной тетивой своего лука и стала крутить.
Какое–то мгновение Алгорн не понимал, что она делает, и оттого растерянно стоял немного в стороне. Затем, сообразив, принялся стаскивать отовсюду, где найдет, сухую солому и дрова.
