Наталья Колесова - Нестрашные сны
- Ах, какие мы стали осторожные…
Келдыш косо глянул на скалившегося Бориса, но промолчал. Потянул Агату обратно к выходу (входу?) из Кобуци. По пути еще и напутствовал:
- Сегодня в отчете придерживайтесь того же, что и вчера…
А вы сегодня опять поцелуете меня, как вчера? Келдыш выпустил Агатину руку и наклонился завязать шнурок кроссовки. И Агата с ужасом поняла, что он держал ее левой рукой – с крисом. И Келдыш ее сейчас услышал. Значит, крис действует и во сне…
Борис звонко чмокнул ее в щеку.
- До завтра, маленький гений!
- До завтра, - сказал и выпрямившийся Келдыш.
- Д-до свидания, - промямлила Агата. Мужчины смотрели на нее с ожиданием. Кажется, она должна была что-то сделать…
Ах, да.
Проснуться.
- Ну, - спросила сидевшая на краю ванны Осипенко, едва Агата открыла глаза. – И что тебе снилось сегодня?
- Кобуци, - сказала Агата.
Глава 4
Огонь на ладони
«Вытащить» в Кобуци еще кого-нибудь, кроме Келдыша, Бориса и Анжелики, ей не удалось. Может быть, потому что людей, которых ей предлагали Келдыш с Борисом, Агата плохо знала: так, пару раз видела. А может…
- А может, мы здесь оказались, потому что все как-то связаны с Кобуци? – предположил Борис. - Анжелка вон вообще здесь народилась… инициировалась. Я сам побывал с десантом. Агата… потому что она Агата и, ей здесь, похоже, понравилось.
- Да уж, понравилось!
- Ты же сама говоришь, что теперь можешь попасть только в Кобуци?
- Ну… да, меня на ней заклинило.
- А я тогда с какого боку тут оказался? – поинтересовался Игорь.
- С Агатиного, - не моргнув глазом, ответил Борис.
Агата засмеялась:
- С левого или с правого?
- В том смысле, что ты с Агатой связан узами… э-э-э…
Агата чуть было не ляпнула: "Страсти?" Келдыш наблюдал за другом, подчеркнуто приподняв брови, и Борис быстро закончил:
- Просто узами. Веревками. Канатами.
- Ты еще скажи – вожжами! Пара гнедых…
- А вы знаете, Анжелика, я вот что подумала, - сказала Агата, поглаживая нагретый камень стены, – мы ведь могли бы, наверное, попасть в Кобуци до…
Борис настороженно повернул голову. Анжелика смотрела на нее из глубокой тени развалин: она плохо переносит солнечный свет, хотя, конечно, не сгорает в прах, как вампиры в сказках.
- …ну, до того, как вы стали вампиром, - продолжала Агата. – Хотите, попробуем? Вдруг я смогу переместиться в то время? Может, тогда вы смогли бы все изменить? Вернуть?
Если б взглядом можно было убивать, она бы уже точно лежала мертвой! Но и без того ей как будто оплеуху отвесили. Миг – и Борис оказался рядом. Пальцы стиснули ей шею под затылком… ох, больно! Пальцы - ледяные металлические стержни - впивались, протыкали кожу, мышцы и даже кости. Зрачки его горели красным – Агата как будто расплавилась в их огне. В ушах зазвенело, звуки стали какими-то нечеткими… квакающими…
- Борис. Борис! Бори-и-ис…
Стержни из нее выдернули, и Агата смогла, наконец, вздохнуть и даже увидеть что-то кроме горящих ненавистью глаз Дегтяра: например, протянутую между ними руку Игоря. Вампир отступал от нее – медленно-медленно, точно боялся расплескать эту свою ненависть.
- Думай… - сказал тяжело, невнятно, как будто с набитым ртом. – Думай, что… говоришь…
Метнулся назад – как-то косо, через плечо, переворачиваясь и тая в воздухе. Коротко вздыхая, Агата терла рукой шею (на удивление, на коже остались лишь глубокие саднящие вмятины от его когтей) и искала взглядом Анжелику. Та медленно отступала в глубокую тень развалин – горели одни глаза. А потом погасли и они: может, она их просто закрыла?
- Мортимер, ну в самом-то деле! – сказал Келдыш. Он прижимал к себе согнутую руку и глядел на Агату раздраженно.
- Я… - она все терла шею. – Я… что? Что я такого… сказала? Она же хотела… ну, все вернуть? Она сама… она мне говорила.
Келдыш длинно выдохнул.
- А вы не подумали, что это значит для Бориса? Для них обоих?
Наверное, она очень тупая. Только глазами хлопала.
- Вы когда-нибудь слышали о счастливой паре вампир-человек? Не в идиотских фильмах ужасов? И не в мистических мелодрамах, написанных дамочками, которые, что называется, «не в теме»?
Агата, наконец, начала понимать. Сказала жалко:
- Но ведь есть же пары маг и не-маг, почему…
- Потому что маг всегда остается человеком… что бы он с собой не сотворил. А вампир – существо иное. Вы не осознаете этого, потому что с вами Борис держится как человек. Это – способ выживания в преобладающем человеческом обществе. Любовь между человеком и вампиром не-воз-мож-на! Ни физически, ни духовно. А вы сейчас практически предложили им расстаться. Из самых лучших побуждений, как я полагаю.
Агата открыла и закрыла рот. И снова открыла - только сейчас заметила на руке Келдыша кровь.
- Ой, что…
Келдыш разогнул локоть, показывая длинный глубокий порез. Сказал с кривой усмешкой:
- Борис полоснул. Должен же он как-то выпустить пар! Не дергайтесь, все сейчас заживет, не в первый раз. Попросите при случае Борьку продемонстрировать вам кое-какие ожоги! Все, давайте возвращаться. Не торопитесь уезжать из ИМФ, я сейчас проснусь и за вами заеду.
Просыпаясь, Агата думала, как странно и как понятно это звучит…
…Пока Агата не привела ее вновь в Кобуци, пока она не увидела тех, кто остался. Ни проблеска разума, ни проблеска сознания. Чистый голод. Эксперимент оказался тупиковым и как всякая тупиковая ветвь эволюции – пусть и искусственной - не давала дивергенций. Значит, она еще может превратиться в такое?
Мир качнулся снова. И снова – когда Агата предложила ей вернуться. Неизвестно, смогла бы девочка сделать это на самом деле, ведь она еще пока звереныш, выпускающий когти, пробующий свою силу и не знающий, какой эта сила станет… Но…
Агата рисковала: или по юности не могла оценить опасность своих действий, или слишком доверяла друзьям, в которые без малейших сомнений занесла и ее, Анжелику. Потому что теперь, после того, как Агата вызвала ее в свой сон, она может последовать за девочкой по собственному желанию, и не только в Кобуци… Она может плести и насылать собственные варианты снов, может сделать так, чтобы Агата заблудилась во сновидениях и больше никогда уже не вернулась в явь.
Жаль, что и там и там, да практически всегда рядом находится подозрительный Ловец. Но ничего, можно и подождать… А до того – не раздражать его, терпеливо выбирать подходящий момент. И усыплять бдительность Бориса: кажется, тот тоже что-то начал подозревать…
Заметив, что они подъезжают к «учебному» пустырю, Агата сказала торопливо:
