Наталья Колесова - Нестрашные сны
- Славян, ты что, куришь?!
Димитров опять затянулся, при свете сигареты стали видны его впалые щеки. Выдохнул вместе с дымом (Агата отшатнулась):
- Курю… хочешь?
Она не хотела, но почему-то кивнула. Славян достал из кармана куртки смятую пачку. Агата взяла тоненькую бумажную палочку, неумело прикурила от зажигалки, протянутой через решетку ограды, неумело втянула и выдохнула дым. Сморщилась, отставив сигарету от себя подальше:
- Тебе это нравится?
- Ну… да.
Они помолчали. Агата рассматривала профиль Димитрова. В темноте Славян казался незнакомым. Странно взрослым.
- Что нового? – наконец спросила Агата, потому что тот начинать разговор явно не спешил. Вообще-то она хотела спросить: «что ты здесь делаешь»? Но это было уже верхом бестактности.
- Вот, прогуляться решил. - Славян помолчал и добавил: - Родаки не знают. Они меня… стерегут.
Агата молчала. Вопрос – почему, отчего – задавать было не надо, и так понятно.
- Вы тут… как?
Она рассказала ему про экзамены, про голема, про стефину летучую мышь… Пыталась расписать все как можно веселее, но не получилось: Димитров даже ни разу не улыбнулся. Слушал, глядел в сторону. Курил.
Мрачный.
Чужой.
- А ты как, научилась чему-нибудь?
Выслушал ее рассказ об исследованиях в ИМФ и подытожил:
- До сих пор ничему, значит.
Агате не понравился его тон: и требовательный и пренебрежительный одновременно. Она открыла было рот, чтобы поведать про свой сонный «портал», куда она затащила и куратора… и закрыла.
Ведь Славян не о том спрашивал.
Совсем не о том.
Не о ней вовсе.
Славка думал, что она сумеет ему помочь. Раз вытащила оттуда, откуда не смогли вытащить профессиональные взрослые целители. Вернула к жизни.
К жизни, с которой он теперь не представлял, что и делать.
…Жалость, вина, досада на Славяна за эту отчаянную надежду, на себя за свою беспомощность, злость на несправедливость мира… От всего этого перехватывает горло, тяжело не то что болтать или подбирать нужные слова – утешения? оправдания? – даже дышать…
Димитров по-прежнему на нее не смотрел. Просунув руку через ограду, щелкал зажигалкой. Огонек то выхватывал его лицо, то вновь погружал во мрак. На мгновение в Агатиной голове как-то все сместилось и стало непонятно, кто же из них двоих сейчас находится за решеткой.
- Знаешь, почему я курить стал? Огонь потому что. Рядом. Со мной. Знаешь, как мне теперь холодно? Я мерзну. Все время… мерзну.
Он резко вскинул голову. Пламя зажигалки плясало – то ли от ветра, то ли оттого что рука крупно вздрагивала - и по лицу Славяна скользили тени от прутьев ограды. Огонь отражался и в его зрачках: на короткое время показалось, что Димитров стал прежним, что ясное пламя в глазах – это отблеск его внутренней огненной магии.
- Как же люди без магии… Как вы вообще живете? Вот ты скажи – как?!
Он с такой силой ударил ладонями по решетке, что та затряслась и загудела. Еще и еще. Ограда гудела почти непрерывно.
- Славка!
Зажигалка отлетела куда-то в сторону и Агата просто ослепла. Поспешно моргая, чтобы прогнать плавающие перед глазами огненные пятна, всматривалась во мрак. Позвала тихо:
- Слав?..
Но увидела его только когда Димитров выбрался из тени деревьев на освещенную фонарями аллею. Пошел, сутулясь, сунув руки в карманы.
Лишь плечом дернув на ее оклик.
Агата смотрела ему вслед, с силой прижимаясь лбом к чугунному завитку ограды. Сильнее, еще сильнее. Чтобы металл врезался в кожу до боли, чтобы эта боль заглушила боль, что внутри...
- Агат, ты не спишь? - неожиданно подала голос Стефи.
Она-то думала, что соседка давно уже заснула; сама который час смотрела в потолок, освещаемый уличным фонарем. Перед глазами все еще мелькало пламя зажигалки – оно вздрагивало и вздрагивало, словно бьющееся горящее сердце. «Как вы живете? Как?!»
Стефи помедлила, ожидая отклика. Не дождалась и продолжила:
- Это не потому, что я боюсь или как-то там брезгую… Я просто не знаю, как теперь с ним общаться, понимаешь? Как-то неловко, тяжело…
Агата резко отвернулась к стене. Бросила через плечо со злостью:
- Зато Славяну очень легко и замечательно!
Она думала, подружка бросится спорить, доказывать, да, может, и ее саму еще во всем обвинит - Стефи обычно с легкостью валит с больной головы на здоровую… На удивление, Стефани смолчала. Только вздохнула и тоже повернулась на другой бок.
Глава 3
НИЦЭМ
Агата настороженно осмотрелась, прежде чем шагнуть в провал двери. Опять тишина. Опять безлюдье.
И безНЕлюдье. Что хорошо. Агата быстро проверила себя на наличие одежды: имеется, и даже в полном комплекте – джинсы, майка, кроссовки. Слава богу! А то бы она точно повернула обратно.
Прислонилась спиной к нагретой солнцем стене. В тот первый раз она испугалась и, наверное, сама того не заметив, привычно уже позвала на помощь Келдыша. А что делать теперь? Раскинуть сеть, как в детстве? (Или как совсем недавно, когда она, вместо того чтобы позвать, сама очутилась в доме Келдыша? Ну ладно, ладно, в его спальне!) А вдруг она все перепутает и попадет в сон Игоря? И как ей тогда оттуда выкарабкиваться? Или не стоит выбираться – мало ли что там ему снится, а вдруг тоже она? В каком-нибудь... эротическом виде?
Нет, сейчас она окончательно запутается!
Не перепутала. Когда Агата открыла глаза, они уже были здесь: Игорь стоял напротив, сунув руки в карманы джинсов (тоже оделся в этот раз!), Борис вертелся рядом, картинно пожимая плечами и всплескивая руками. Встретился с ней глазами, широко заулыбался.
- Ну ты даешь, Агата! Нет, даже не так – Агатище! Мы точно все дрыхнем?
- Точнее некуда, - подтвердил Келдыш.
- Дай-ка я тебя ущипну!
- Лучше давай я, но предупреждаю - будет больно.
- Это что же, классическая проверка – сплю-не сплю - здесь не проходит? – капризно осведомился Дегтяр.
- В том-то все и дело.
Борис все-таки с любопытством ткнул Агату пальцем в живот. Агата ойкнула. Дегтяр осторожно потрогал и погладил ее плечо, легонько сжал локоть.
- Теплая, - сказал задумчиво.
Келдыш предупредил:
- Меня можешь не щупать, я тоже еще не остыл!
- Нужен ты мне был – щупать тебя, у меня ориентация правильная! – презрительно отозвался Борис. Огляделся вновь; закрыв глаза, втянул носом воздух. Замер. И Агата вдруг поняла, что он серьезен, очень серьезен, а все эти шуточки и ужимки – так, для смеху. Для нее, наверное.
- Кобуци, - сказал Борис.
- Уверен?
- И уверяться не в чем. Кобуци.
Смерил Агату взглядом.
