Юлиана Кен - Хищность
— Все посмотрели свои карты?
Я вздрогнула. Я даже не заметила раздачу. А этот дикий зверь смотрел на меня так дьявольски-хищно, словно, читал все мои мысли о нем.
Хищница. Я стала хищницей. Мой испуганный взгляд нашел мрак глаз Димитрия, и на его губах медленно-медленно расплылась потусторонняя улыбка. Он все понял. Я закрыла глаза, но даже внутри себя не смогла найти уединения. Он был и там.
«Хищники открывают глаза».
Я убрала маску и окинула взглядом игроков. Но первым, на ком остановился мой любопытный взор, был, конечно, он. Я вознесла хвалу небесам за то, что Димитрию выпала роль мирного вега (мысль об этом заставила меня усмехнуться), и нашла своих сообщников. Мы плотоядно улыбнулись друг другу и стали принимать кровавое решение.
Они показывали на Димитрия. Все четверо. А я мотала головой и умоляюще глядела, складывая ладони в беззвучной молитве. Парни подбросили черную метку к его ногам и закрыли глаза. Наступило утро и в городе проснулись все кроме него. Димитрий смотрел на меня на несколько секунд дольше, чем следовало. Вероятно, он решил, что я не желала играть с ним. Хищник равнодушно перевернул свою пустую карту и ушел, а внутри меня все кричало и стонало. В тот вечер он не вернулся.
Прошла очередная раздача. Мне вновь выпала чистая карта, и я ощутила потерю интереса к происходящему. Настало время сделать то, ради чего я пришла на игрища — найти себе мужчину, вега. Я окинула внимательным взглядом разношерстную компанию участников «Хищности» и сразу выделила троих молодых мужчин.
Того темноволосого парня с орлиным профилем, который первым привлек мое внимание, я отмела сразу. Зверь. Я узнаю этот свирепый взгляд из тысячи похожих, меня не обманет его напускное дружелюбие и улыбка. Он способен на жестокость — это мне сказали его острые как бритва глаза.
Осталось двое, и оба веги. Макс и Ян. Оба мужчины были достаточно хороши и, на сколько мне было известно, одиноки. Да, самое теплое чувство, которое рождалось во мне при взгляде на каждого из них, была легкая симпатия. И это мне нравилось. Сколько можно сходить с ума от страсти, рваться на части от одной мысли о желанном мужчине?! Я знала, к чему могло привести неконтролируемое вожделение, и не желала повторять этого. Я убегу от мужчины, если почувствую что-либо подобное. Единственным, от кого я не могла убежать, был он. Но Димитрий сам игнорировал мое существование, и лишь это спасало меня.
Я выкинула из головы мысли о всех хищниках и сосредоточилась на Яне. Он взглянул в мою сторону, и я обворожительно улыбнулась, а потом заговорщически подмигнула. Я заметила блеск его глаз и ответную улыбку. Рыбка заглотила наживку.
— Вы видели взгляд Элены в сторону Яна? Они оба хищники!
Не разрывая зрительный контакт, я тихо сказала:
— Может быть, я просто флиртую.
Брови Яна взлетели выше, а улыбка стала шире. Как просто контролировать себя с тем, к кому не питаешь никаких чувств!
— Да брось ты, Элена! Все знают, что ты девушка Романа.
— Мы не вместе.
Я хладнокровно встретила удивленные взгляды и проигнорировала несколько скептических реплик, а потом с успехом перевела общее внимание игроков на тех, кого считала хищниками. И снова, как оказалось, мои подозрения были верны. Вот только мне уже надоело видеть черную метку возле моих ног, поэтому, когда меня вновь выкинули из игры, я встала и с притворным опечаленным вздохом произнесла:
— Успехов в игре.
Я глядела на Яна, и он поднял вверх указательный палец. Я верно расценила этот жест — парень просил подождать его одну минуту. Он самовольно покинул игру и присоединился ко мне.
— Пройдемся?
Я кивнула, подумав, что никогда прежде у меня не было обычного человеческого свидания с мужчиной, и оно, вероятно, наконец, случилось. Все казалось таким натянутым и неестественным.
— Почему ты вышел из игры?
Я мельком разглядывала Яна, отмечая про себя, что не смотря на его спортивного вида телосложение и довольно приятное лицо, он не вызывает у меня никаких будоражащих душу чувств. И это хорошо. Наверное.
— Ты дала понять, что у меня есть шанс. Я правильно тебя понял, Элейн?
— Элена. Меня зовут Элена, — я пыталась уйти от вопроса или придумать нейтральный ответ, но он никак не приходил мне на ум. — Роман называет меня Элейн по своей прихоти и не обращает внимания на мои протесты.
Это была наглая ложь. Мне нравилось, как звучало мое полное имя из уст Романа, но позволять другим называть меня подобным образом, я не собиралась.
— Почему я, Элена? Я был уверен, что тебе нравятся хищники, твои сородичи.
Я горько усмехнулась.
— Я не хищница. Я вег.
Ян потерял дар речи. Он как рыба хватал ртом воздух и в изумлении глядел на меня.
— Но то, как ты появилась в лагере… Ты была такая, такая, такая хищная.
Мне надоело слушать его заикания, и я перешла к делу:
— Я вег, но пару лет прожила в большом городе и только, с одним хищником, имя которого теперь мечтаю забыть. С Романом мы просто друзья и между нами никогда не было ничего кроме дружбы. Поэтому, если ты не против, я бы хотела закончить говорить о прошлом, и начать думать о будущем.
Лицо Яна озарила радостная улыбка. Он попытался взять меня за руку. Я не позволила.
— Расскажи мне о себе.
Мне было скучно. Совершенно скучно и уныло. Уже через пятнадцать минут ноги сами привели меня к палатке, и я распрощалась с Яном. А на следующий день он исчез.
Глава 11
Я крепко сжимала ребристую рукоять охотничьего ножа под своим черным лаковым плащом. Широкие деревянные двери разделяли меня и Томаса. Я толкнула их ногой и вошла внутрь его огромного кабинета. Охранники за моей спиной тупо ржали. Наверное, дерзкая девушка по вызову, роль которой я с успехом отыгрывала минутами ранее, откровенно заигрывая с этими мерзкими верзилами, пришлась им по нраву.
Впервые за долгие годы я испытывала подавляющий волю страх. Я не видела Томаса с пяти лет, с тех самых пор, когда он покалечил меня, навсегда оставив рубцы и шрамы на нежной детской коже, но его лицо неизменно являлось мне в ночных кошмарах. Я была обязана поквитаться с этим уродом! И я намеревалась сделать это самым простым и беспощадным способом. Я убью Томаса и тогда, быть может, смогу забыть все зверства, которые вынесла по его вине.
Прежде я полагала, что когда покончу с этим извергом, мне уже будет совершенно безразлично, выберусь ли я живой из его логова — кишащего всякими тварями осинового гнезда, которое в городе хищников чаще называют мэрией. Но теперь я понимаю, что возвратиться в лагерь и вновь увидеть своего мужа я желаю много больше праведной мести.
