Лидия. Головная боль академии (СИ) - Лавру Натали
Ля-я-я...
– Интересная история получается: моя дочь заимела славу проститутки и едва не вышла замуж за представителя рода де Кальди, – жёстко отчеканила она. – А мой муж нагло врёт мне, что Лидия отчислилась из академии из-за рассекреченного имени!
Ну, всё. Извержение вулкана по имени «мама» началось.
Я на секунду прикрыла глаза, подсознательно желая вернуться в прошлое и не затевать этот разговор. Пусть мама и дальше пребывала бы в неведении.
Увы, не помогло. В кабинете по-прежнему стояли взбешённая мама и в доску виноватый папа.
– Мы не хотели, чтобы ты волновалась из-за пустяков, – сказала я в наше оправдание.
– Да-а-а? – издевательски протянула мама. – То, что ты спуталась с де Кальди, прекрасно зная, какой это гнусный род, – это пустяк? И не ври, что не знала! То, что про тебя публикуют гадости – это тоже ерунда? Ладно ты, безголовая заноза, но от тебя, Лисс, я не ожидала такой подставы! Как ты мог?
Папа промолчал. Лишь хмуро не моргая смотрел на маму.
– Ты-ы-ы поднялся из грязи в князи благодаря мне и ещё смеешь врать мне в глаза? Видеть тебя больше не желаю! И знать тоже! – перешла она на крик. – Я с тобой развожусь на хрен!
– Мама, ты что такое говоришь?! – а вот и я присоединилась к всеобщей истерике.
– Всего лишь ухожу из отношений, в которых больше нет доверия! – прошипела она и вышла, оглушающе хлопнув дверью.
– С ума сойти... Твою ж! – вырвалось у меня, но тут я посмотрела на папу: он как-то весь сник и потемнел лицом. – Па-а-ап? Не бери в голову. Она остынет и передумает.
– Выйди, – глухо потребовал он.
– Да ты не...
– Вон! – крик.
И меня вынесло за дверь.
«Чёрт, тут нужно уже не зелье плодородия, а что-то покруче», – подумалось мне, но, не успела я дойти до своей лаборатории, как увидела в окно спешащую к конюшням маму, а после она уехала в неизвестном направлении. Без багажа.
Похоже, зелья тут не помогут.
Глава 18. После извержения
Лидия
Не хочу быть герцогиней.
Большинство скажут, что я бешусь с жиру и им бы мои проблемы, но... не хочу!
Плакать бесполезно – надо думать, как исправить весь тот кошмар, который я, сама того не ведая и не желая, натворила.
Во-первых, папа остался без вины виноватым. Тут к шарлатанке не ходи – без мамы он не сможет, буквально. У него к ней любовь-судьба. То есть остальных женщин для папы не существует. Как бы светские львицы ни искали внимания идеально красивого папули, никто не преуспел. Он подчёркнуто холоден со всеми посторонними дамами.
А сейчас мой всегда неотразимый папа будто мгновенно постарел лет на двадцать.
Упаси меня Лорена когда-нибудь полюбить так, как папа любит маму. Это же кошмар, созависимость и разрыв сердца!
После маминого бегства из замка мы остались одни. Дедушка с бабушкой ещё неделю назад отправились отдыхать на южные острова, а Эмиль постигает науку ближнего боя в Лорендейле.
За обедом папа быстро сосредоточенно ел и ни на кого не смотрел, а после отправился принимать просителей, запретив мне появляться в зале приёма.
Смотреть на родителя было больно. Нет-нет, внешне он выглядел всё так же безупречно, сидел с гордо поднятой головой, но в глазах... О, я знаю этот взгляд! В небесно-голубом взгляде горело отчаяние.
Во-вторых, причина моего бунта, наверное, всё же в нежелании наследовать герцогский титул. Я не отреклась от него лишь потому, что боюсь этим поступком разбить сердца родителям.
Знаю-знаю, появление младшенького в нашей семье не гарантирует, что он потом захочет управлять герцогством, но всё же это шанс. А значит, надо как можно скорее помирить маму с папой. А то, ишь, разводиться она собралась! Сбежала видите ли.
***
Плохой день.
От нечего делать я меланхолично слонялась по саду, а после пришла запивать горе чаем к Катарине и сидела грустная, пока моё внимание не привлёк чёрный вертлявый пушистик.
О! Да это же котопёс!
Чудо-зверь так и остался голубоглазым и без единого светлого пятнышка на шёрстке. Красавец!
Котощен запрыгнул мне на колени, неуклюже виляя хвостом, и преданно заглядывал в глаза, по-видимому, выпрашивая вкусняшку.
– Надо же, а к нам в руки не даётся, – удивилась Кэт. – Шипит.
Мелкое чёрное облачко размером с две ладони потёрлось о мою руку, да так доверчиво, ласково.
Божечки-кошечки-собачки! Как же мне необходим сейчас тот, кто будет просто беззаветно меня любить и принимать...
Вкусняшку я безымянному чудо-зверю не дала. Ибо мучное и сладкое животным вредно. Малыш вскоре успокоился, свернулся клубочком и уснул у меня на коленях.
– Я забираю его себе, – объявила я.
– А мама вроде уже договорилась пристроить его куда-то... не помню, сейчас спрошу.
Оказалось, что на котопса положила глаз мамина подруга и порывалась его забрать пару недель назад, но тот шипел, кусался и дыбил хвост. Поэтому потенциальная будущая хозяйка решила переждать, пока царапины на руках заживут, а животинка перебесится.
Моё праведное возмущение по поводу того, что нельзя отдавать сие чудо кому попало, полилось на оторопевшую Аннабель, и она готова была отдать мне и чёрного пушистика, и кошку Аську, и даже противень с картофельными лепёшками, лишь бы я не кричала.
Да я вроде бы и так не кричала...
В общем, котопёс мой! Мы даже похожи внешне. Это судьба.
– Назову тебя... – я задумалась. – Дарси! Точно! Вот прям смотришь на тебя и сразу видно: Дарси.
– А мама его Барсиком звала, – сказала Кэт.
– Барсиками пусть дворовых котов называет. А мой котопёся – благородный, поэтому Дарси!
«Р-р-р-мяф!» – одобрил новое имя мой зверь.
***
От Кэт, которой завтра предстояла поездка к родственникам по отцовской линии, я возвращалась уже в сумерках. В высоких окнах коридора отражался разноцветный майский закат, который, впрочем, горел зря. Потому что как можно любоваться природой, когда из-за меня разваливается семья?
Не успела я дойти до своих покоев, как меня настиг магический вестник от тёти Санты.
Неожиданно!
«Надо поговорить. Я приду. Ты где?» – прочитала в послании.
Оп-па-па! А вот и подмога мне в миссии по примирению родителей!
«У себя», – ответила я.
Встретил меня испуганный, но одновременно весёлый лай и цокающий когтями по паркету Чики-чики. Уже знаю, чего, а вернее, кого испугался мой любвеобильный пёс.
– Можешь не рассказывать. Всё знаю, – без приветствия начала тётя, вольготно восседая на диванчике в моей гостиной.
– Виделась с мамой?
– Забрала её к себе, так что по поводу её сохранности не волнуйтесь. Мы даже полдня сегодня мотались по Зоту, разыскивая смертников, которые посмели напечатать про тебя эту непотребщину.
– Нашли?
– Нашли, – гордо ответила демоница, а тьма вокруг неё как-то жутенько заклубилась.
– А... – хотела задать вопрос, но тётя перебила:
– Тебе лучше не знать, что я с ними сделала. Более того, шестёркам, которые распространяли в народ эту грязь, мы внушили донести до покупателей, чтобы те под страхом расправы уничтожили свои экземпляры.
– Внушили? – переспросила.
– Ага. Мы знакомого менталиста с собой прихватили.
– А что мама? Сильно она злится?
– Сначала кричала, потом плакала, а потом вознамерилась надрать задницы тем, кто опорочил твоё имя.
– Её взбесило, что я встречалась с парнем с фамилией де Кальди, – призналась я.
Демоница недовольно сжала губы и вздохнула.
– И как же тебя угораздило?
– Сначала я не знала ничего о его семье, а вскоре после того, как Амавер рассказал мне, мы с Ромери расстались. Потом я использовала Ромери как ширму, чтобы ко мне не приставали остальные парни.
– Ясно.
– Так-то Ромери неплохой парень. Просто с семьёй ему не повезло.
– Кстати, о семье: ниточка сплетен привела нас к бабке и деду твоего Ромери.
Я не удивилась, лишь печально кивнула.
