Кристин Фихан - Темный огонь (ЛП)
- Я тебе не говорила, что мне нравятся твои глаза», поправила она. - Я думаю, что они должны быть объявлены незаконными. Они греховны. Она воинственно подняла подбородок, пытаясь стоять на своем против чего-то, что она даже не понимала.
- Я имел в виду свою защиту, милая. Я никогда не поставлю тебя в такое положение снова. Я удостоверюсь, чтобы другие узнали, что теперь ты всегда будешь под моей защитой.» Дарий склонил темную голову к ее, поддавшись соблазну ее бархатных губ.
У Темпест перехватило дыхание, она отшатнулась назад к стволу дерева и подняв руки, уперлась ладонями в твердую стену его груди. - Я думаю, возможно нам не стоит этого делать. Правда, Дарий, будет безопаснее для нас обоих - просто не прикасаться друг к другу.»
Его улыбка добралась и до его глаз, от которой распространялся жар по ее телу. - Безопаснее? Это — то, о чём ты думаешь? Всегда намного безопаснее делать то, что хочу я.
Он не сдвинулся ни на дюйм, несмотря на силу, с которой она отталкивала его грудь. Темпест тихо вздохнула. «Ты хочешь так думать. Лично я, Дарий, в таком состоянии, когда я могла бы убежать с криками в лес; или сомневаться в моем собственном здравомыслии и своих поступках. Не дави на меня прямо сейчас.
- Как думаешь, ты сможешь стоять самостоятельно, не облакачиваясь на ствол дерева?» В его голосе проскальзывали нотки смеха.
Темпест похлопала по дереву, недовольно признав его. Она очень гордилась впечатлением, которое до сих пор производила. Ни обморока. Ни истерики. Ничего из того, что сделала бы здравомыслящая женщина. Она не хотела упасть в грязь лицом. На мгновение она опустила свои длинные ресницы. Дарий без труда прочёл небольшую самоиронию, смешанную с беспокойством на ее искреннем лице, и неожиданное стремление, прежде чем она проскочила под его рукой, чтобы уже стоять самостоятельно. Ему нравилось ее чувство юмора и способность смеяться над собой в самых экстремальных ситуациях.
Она ухмыльнулась ему. - Ну, это сработало.
Он протянул руку. - Иди сюда, милая. Мы можем просто идти и разговаривать.
Она подозрительно на него посмотрела. - Просто идти и разговаривать? Это же не инструкции для каких-нибудь других сверхестественных выкрутасов, не так ли?
Дарий, как ни странно, рассмеялся. Его пальцы переплелись с ее, захватив ее руку, и притянули их ближе к теплу его тела. - Где ты набралась этой ерунды?
Ее изумрудные глаза сверкнули на него. - Я могу быть плохой. Очень плохой.
- Ты пытаешься спугнуть меня.
Она рассмеялась назло себе. - Я думаю, что у тебя лучше получаеться запугивать людей, чем у меня. Ты легко выигрываешь. Без борьбы.
Его рука скользнула вокруг ее талии, чтобы перенести ее через упавшее дерево. Он не разу не оступился, и она не могла удержаться от сравнения его с камышовым котом, которым, как она уже знала, он мог бы стать. Он двигался также не слышно и с тем же изяществом. - Что ты чувствуешь, когда изменяешься подобным образом?
- В леопарда? Ее вопрос удивил Дария. Он не думал о том, на что это было похоже уже в течение сотен лет. Тайна. Красота. Как поразительно было изменять форму. Ее вопрос поднял полное возбуждение, страх, который он чуствовал, когда ребенком эксперементировал, совершенствуя искусство, пока он не смог изменяться в воздухе, на бегу, даже используя сверхестественную скорость. - Это невероятное чувство силы и красоты, когда сущность животного, его скорость, и энергия, и хитрость, все чудесным образом ощущаеться в моем собственном теле.
Темпест легкой походкой шагала шаг в шаг с ним, никуда в частности не направляясь. Он был настолько идеально сложен: его тело — его собственное чудо — сила и власть в каждой его клетке, и он носил его с такой непринужденностью, которую, как кажется, он даже не замечал. - Это захватывающе, когда я общаюсь с животными», призналась она. - Я хотела бы иметь возможность увидеть мир их глазами, чувствовать и слышать вещи, как они. Ты можешь делать это? Или ты все же остаешься собой?
- Во мне сразу оба. Я могу использовать их чувства, их способности, но также я могу здраво рассуждать, пока ничего не вызывает инстинкт, который подавляет разум.
- Как инстинкт выживания.
Дарий взглянул поверх ее головы. Лунный свет лился сквозь деревья, касаясь красного золота ее волос, которое вспыхивало при каждом ее движении. Она была так прекрасна, что у него не было иного выбора, кроме как ласково пропустить пальцы сквозь шелковые пряди. - Для меня ты и есть мой инстинкт выживания. Ты тоже это чувствуешь.
Ее длинные ресницы поднялись достаточно, чтобы он уловил проблеск ярко-зеленого цвета, прежде чем она отвела взгляд. - Я не знаю, что я чувствую.» Она выдернула свою руку и послала ему острый взгляд осуждения. - Мы не пойдем туда вместе, помнишь? Ты будешь идти на шаг от меня, и ты не будешь делать ни одну из тех вещей, что мы до этого обсуждали.
Его хриплый смех в ответ послал огонь, танцующий у нее в крови. Она впилась в него взглядом. - Смеяться также запрещается.
Он захватил ее маленькую талию и легко поднял ее на вершину огромного упавшего бревна, так, чтобы они двое стояли рядом, и проворно положил руки ей на бедра, когда она смотрела вниз. На лесном покрове в изобилии росли папоротники, покрывая пространство словно необычная вода зеленного оттенка на фоне синевы ночи.
Пейзаж был настолько красив, что у нее пропал дар речи, даже для того, чтобы сделать выговор Дарию за то, что он забыл соблюдать расстояние между ними. Она старалась не думать о его руках на ней, которые касались ее, словно она ему принадлежала. Он склонил свою голову так низко, что у нее перехватило дыхание. Ее шея пульсировала в ожидании, и огонь начал потрескивать и шипеть, угрожая поглотить ее. Она чувствовала жар его дыхания прямо над ее предательским пульсом.
- Послушай ночь. Она говорит с нами,- сказал он тихо.
Какое-то время она слышала только биение своего сердца. Пульс стучал у нее в ушах, заглушая все другие звуки. Он осторожно повернул ее и привлек спиной в убежище своего тела. - Ничего не говори. Успокойся. Спокойствие должно завладеть твоим разумом, Темпест. Сначала добейся спокойствия. Именно это необходимо, чтобы ты открыла путь знаниям.
Его голос шептал над ее кожей, словно черный бархат. Завораживающий и прекрасный. Чистое волшебство.
Дарий применил заклинание, плотно соткав его повсюду от нее. И не просто к гипнотической силе его голоса или грубой силе его тела, а к самой ночи. Она никогда не замечала, что у темноты были собственные яркие цвета. Луна светила через покров деревьев, купая мир в мягком, переливающемся серебре. Листья блестели, как драгоценные камни, когда ветер легко обдувал их.
