Кристин Фихан - Темный огонь (ЛП)
“Возможно, в следующий раз вы дважды подумаете, прежде чем гоняться за женщинами,” ответила Синдил и умчалась.
"Эй,подожди минуту". Берек прицепился за ней,отчаянно пытаясь вернуть ее благосклонность.
"Разве мы все потеряли наши умы здесь?" Спросил Даян. "Мягкая, спокойная Синдил ведет себя как землеройка. Дезари ведет себя как влюбленный теленок. Я не знаю тебя, Джулиан, но ты, кажется, наслаждался дискомфортом Дария гораздо больше, чем подобает, и плохой парень Берек следует за Синдил, как потерянный щенок. Что, черт возьми, происходит? "
- Ваш лидер нашел свою спутницу жизни,Дайян, - сказал Джулиан счастливо,и не понимает, абсолютно не понимает,как иметь с ней дело.Обнаружение Вашей спутницы жизни оставляет у вас ощущение,как будто кто-токулаком ударил вас в живот и украл ваш рассудок.Просто у Дария на все имеется свой способ, просто командовать. Но теперь я подозреваю, он будет находитьсяв шоке, но он этого заслуживает.
"Он просто будет навязывать свою волю Темпест," уверенно сказал Дайан, "и потом все станет как обычно."
"Навязывание воли твоей Спутнице Жизни - это как перерезать себе горло. Не очень мудрое решение. Тем не менее, наблюдение привнесет много веселья, " самодовольно сказал Джулиан.
После, в густом укрытии деревьев, мускулистая форма пантеры начала изгибаться и принимать другую форму, мерцая синим в темноте, и становясь твердым телом человека. Темпест наблюдала, для опоры прислонившись к стволу дерева и задавалась вопросом, нашла ли бы она когда-нибудь кроличью нору Алисы в середине Калифорнийского государственного леса.
Дарий заметил ее неестественную бледность и шок в ее огромных глазах. Ее нежный рот дрожал, а она беспокойно скручивала себе пальцы так, что они побелели. Он знал, что если приблизиться к ней, то она убежит. «Ты знаешь, что ты не боишься меня, Темпест.» Его голос был шепотом ночи, частью ночи.
Темпест огляделась вокруг. Цвет ночи был темно-синим, почти черным, но мистическим и красивым. Деревья поднимались как тени к усыпанному драгоценными камнями небу. Небольшие скопления тумана медленно, лениво перетекали вдоль лесного покрова на уровне ее колена. «Почему мне кажется, что ты — такая же часть всего этого?" спросила она. «Как будто ты принадлежишь ночи, но к чему-то прекрасному, а не мрачному и опасному? Почему так, Дарий?» снова тихо спросила она.
«Я действительно принадлежу ночи. Я не такой же расы, что и ты. Я не человек, но всё же я не зверь или вампир.»
«Однако, ты можешь превратиться в леопарда?». В этот невообразимый трюк почти возможно было поверить, даже при том, что она засвидетельствовала его собственными глазами.
«Я могу стать мышью, бегающей по полю или орлом, парящим высоко в небе. Я могу быть мглой, туманом, молнией и громом, самой частью атмосферы. Но я всегда Дарий — тот, кто поклялся защищать тебя.»
Темпест покачала головой. «Это не возможно, Дарий. Ты уверен, что я не падала и в итоге ударила себе голову или что-то в этом роде? Может быть мы наелись галлюциногенных грибов, и теперь, у нас небольшие галлюцинации. Это не вероятно.»
«Я могу заверить тебя, что я делал это всю свою жизнь. А я существую почти тысячу лет.»
Она подняла руку, чтобы остановить его. «По одной странной вещи за один раз. Я слышу эту чертовщину, но мой мозг отказывается переваривать все это.»
«Ты же знаешь, что я не причиню тебе вреда, Темпест? Ты понимаешь, так высоко я ценю тебя?» спросил он настойчиво, его черный пристальный взгляд скользил по ее лицу, пободно туману.
Глубоко в своей душе, за пределами ее человеческого мышления, Темпест знала, что это было единственное, в чем она была уверенна. Дарий не причинит ей вреда. Она медленно кивнула и увидела, что на минуту облегчение осветило его глаза. Затем, он снова стал серьезным.
«Я не хотел, чтобы ты стала предметом охоты для других. По правде говоря, мне не пришло в голову, что кто-нибудь будет использовать тебя для этой цели, когда ты под нашей защитой. Я непреднамеренно подверг тебя ужасному моменту, но на самом деле, ты не была в опасности. В защиту Берека - он вероятно думал, что он сможет управлять твоими воспоминаниями, как это обычно легко делается с человеческими жертвами, но он не навредил бы и не убил бы тебя, просто питался, как, чувствуя мой запах на тебе, он предположил, это делал я. Пожалуйста, прими мои извинения.»
Его голос сам обернулся вокруг нее и нашел свой путь в ее сердце.
Она тихо вздохнула и попыталась не думать слишком много о слове жертва. «Знаешь что, Дарий? Совсем не это - существенно. Я не понимаю, поскольку я не могу это понять. Теперь-то ты осознал это, не так ли? У меня нет метода борьбы с этим. Будет лучше, если я сейчас же уйду.»
Его черные глаза ни разу не моргнули, ни на минуту не оставляя ее лица. Она обратила внимание, что ее сердце забилось быстрее, угрожая каким-то неконтролируемым способом, которого она не понимала. «Это не то, что я когда-либо кому-нибудь рассказываю. Они бы заперли бы меня, если бы я это сделал. Ты же знаешь, что ты не должна волноваться.»
Его черные глаза были безжалостны, сверля ее все глубже и глубже, пока они не проникли в ее душу. Ей стало трудно дышать. «Дарий, ты знаешь, что я права. Ты должен знать. Мы не из двух разных рас, которые пытаются найти точки соприкосновения. Мы два различных вида.»
- Ты нужна мне.
Он сказал слова настолько тихо, что она едва услышала их. Он заявил это резко, совершенно не приукрашивая. Не было никакого психического давления, никакой другой формы принуждения. Однако, способ, которым он это сказал, походил на стрелу, пронзающую ее сердце. У нее не было никакой защиты против тех трех слов. Никаких способов борьбы с их правдивостью. Она услышала правду в его голосе.
Она долго на него смотрела, а затем, без предупреждения, она подняла и бросила в него горстку листьев. «Ты играешь не честно, Дарий. Ты, правда, поступаешь не честно. У тебя есть эти глаза и этот голос, и теперь ты идешь и говоришь что-то подобное.»
Медленная улыбка смягчила жесткий уголок его рта. «Я знал, что тебе понравились мои глаза.» Он выглядел очень довольным. Он, казалось, не двигался, но внезапно он возник перед ней так близко, что она чувствовала тепло его тела. Его рука нашла ее горло, а его неподвижная ладонь легла так, чтобы ее пульс бился в центр ладони.
- Я тебе не говорила, что мне нравятся твои глаза», поправила она. - Я думаю, что они должны быть объявлены незаконными. Они греховны. Она воинственно подняла подбородок, пытаясь стоять на своем против чего-то, что она даже не понимала.
- Я имел в виду свою защиту, милая. Я никогда не поставлю тебя в такое положение снова. Я удостоверюсь, чтобы другие узнали, что теперь ты всегда будешь под моей защитой.» Дарий склонил темную голову к ее, поддавшись соблазну ее бархатных губ.
