Проклятая для князя (СИ) - Прохорова Анна Е.

Девушка отпрянула и молча обогнув его направилась к своей лошади. Она торопилась, почти бежала бегом. А Ярослав замер и не мог поверить своим глазам, вот же она живая и горячая Богдана, такой случай он не мог упустить.

— Стой, Богдана, остановись, — побежал за ней, поскользнулся и упал. В глаза и рот забилась противная снежная крошка. Отплевываясь он с силой оттолкнувшись подскочил на ноги смотря в след девушке, расстояние между ними увеличивалось каждую секунду. Богдана, не оборачиваясь быстро добралась до ворот, возле которых привязала Индрика и вскочила в седло.

— Стой, я прошу тебя, остановись, выслушай меня, я все объясню, прошу, — он сам еще не понимал, что и как скажет ей, но сейчас главным было остановить ее, вернуть, обнять и прижать к себе и больше никуда не отпускать, греться о ее тепло, целовать ее жаркие губы. А если даже не позволит лечь у ее ног и так пролежать пока холод и голод не заберут его жизнь.

Ярослав бросился назад в конюшню и быстро оседлав лошадь направился прямиком через двор, чтобы не терять время. Комья снега вперемешку с грязью взметались из-под копыт. Родители смотрели на него с ужасом, что-то кричали ему вслед. Пытались остановить, потом сыпали проклятиями и сетовали на свою ужасную судьбу, которая послала им неразумного и недостойного сына.

А Елизаветы вышла, с совершенно каменным выражением лица, не взглянув вслед удаляющемуся несостоявшемуся зятю, молча взяла дочь за руку и увела в дом, не пригласив никого следовать за ним и громко хлопнув дверью, как бы намекая что чужим здесь не место. Все гости опешили, но постояв немного начали расходиться по домам, жужжа, как мухи и обсуждая произошедшее. Давно не было таких событий на свадьбе. Теперь долго будут сплетничать о произошедшем. Да еще такие знатные и уважаемые дома опозорились.

— Ну что, дочка, ты довольна, свадьбы не будет, — Елизавета не злилась как обычно, слишком много она узнала за сегодняшний день, да и знала она, как Неждана не хотела замуж. Она выглядела скорее уставшей, чем огорченной.

— Мама, я не виновата, я ничего ему не говорила, не отказывалась выйти за него, — Неждана ждала гнева матери.

— Ничего, я знаю, найдем тебе жениха получше, теперь все наладится, — она повернулась и пошла в свою комнату. Тяжесть сегодняшних событий даже бля княгини оказалась непосильной. Плечи ее опустились и она в тысячный раз пожалела, что рядом не Игоря и нет его твердого плеча чтобы опереться и широкой спины чтобы спрятаться там ото всех.

Неждана постояв немного у лестницы начала подниматься в свою комнату, она была уже и рада, что избежала нежеланного замужества, но поспешное бегство Ярослава честно говоря ее удивило. Опозоренной она себя не считала, а перед сном вспоминала Тихомира, вот бы он был рядом, сможет ли она его когда-нибудь найти. В том, что он жив она не сомневалась. Сердце и душа не могли ее подвести, слишком много страданий она уже перенесла. а Ярослава она не стала судить, ведь именно благодаря ему она осталась свободна и верна своей любви.

А вот Богдану так никто в тот день больше и не заметил. Как будто она невидимкой проскользнула по усадьбе.

***

Тем временем она скакала уже по лесу, почти не видя дороги, в ней клокотала обида, он ушел ничего не объяснив, решил жениться на другой, а потом попытался оправдаться. Только ей эти оправдания не нужны. Она даже если простит его когда-то, не сможет быть с ним вместе, она проклята, люди рядом с ней погибают, горе и несчастье ходит за ней следом.

Задумавшись, она уже совсем рядом услышала топот копыт, не оглядываясь пришпорила Индрика, но преследователь не отставал. Вскоре обе лошади начали уставать, но хозяева подгоняли их. Ярослав несколько раз просил Богдану остановиться и поговорить с ним. Лицо его было почти белым, ресницы и волосы были покрыты инеем, изо рта вырывался клубами пар.

Тучи стремительно затягивали небо, ветер бил в лицо и в итак слишком густом лесу становилось стремительно темно. Дорога уже была еле различима, лошади вступали в лужи, подскальзывались на грязи, почти падали и хрипели. Начинал моросить дождь, холодные капли летели в лицо и жалили щеки, глаза приходилось зажмуривать, и щурится чтобы хоть как-то разглядеть куда ехать, вот дорога уже превратилась в узкую тропку, ветки начали хлестать сначала по бокам коней, а потом и по наездникам. Капли на лету замерзали и больно били уже ледышками, глаза слипались от мороза.

Лес как будто хотел остановить обоих. И когда дождь обрушился стеной, лошадь Богданы начала останавливаться и крутиться вокруг, они сбились. Сверкнула молния и девушка увидела прямо перед собой Ярослава. Струи воды вперемешку с ледышками стекали по его лицу и капали на рубаху, которая виднелась за расстегнутым кафтаном. Он провел рукой стряхивая потоки с кожи, ладонь его окрасилась в красный, ледяные капли ранили его. Устало открыл глаза, соскочил с лошади и начал приближаться.

Молния била уже не переставая и за шумом грозы Богдана не могла разобрать что он ей говорит, лишь видела, как шевелятся его губы. Она простоволосая, потерявшая платок при бешенной скачке насквозь уже промокла, юбка холодила ноги и с нее капала на землю грязная вода, забрызганные грязью сапоги тоже уже начали промокать и схватываться морозом. А она не чувствовала ничего, лишь мотала головой и кричала нет, зажимала уши руками, из глаз текли слезы, дыхание сбилось и сердце бешено колотилось. Она хотела, чтобы он замолчал иначе умрет прямо здесь, ее душа не выдержит больше.

Ярослав подошел вплотную и протянул ей руки, она как будто впервые их видела, недоуменно смотрела на них. Потом совсем ослабнув скользнула вниз, как в омут рухнула. Он успел ее подхватить, сам едва не упал от бессилия. Опустил Богдану на землю, и не разжимая рук тут же подхватил на руки и куда-то понес, ноги его разъезжались в грязи, но девушка чувствовала себя защищенной, ей было тепло, она проваливалась в забытье и тогда ей казалось, что ничего плохого не было. Удивительно, откуда только силы взялись у Ярослава.

Она должна была сопротивляться ему, но не сейчас. Ее силы уже закончились. Он принес ее к охотничьему домику, который заметил в отблесках молний среди деревьев недалеко от того места, где они остановились. Толкнул дверь ногой и войдя аккуратно положил девушку на кровать, стянул с нее сапоги, помог снять одежду и укутал в теплое одеяло, зубы ее стучали, она то теряла сознание и бредила, то приходила в себя, мокрые волосы спутались и беспрестанно липли к ее лицу.

Он гладил ее по щекам и волосам успокаивая. Целовал ее лицо, пока не понял, что сам сидит в мокрой одежде на кровати и безумно замерз. Спешно раздевшись Ярослав завернулся в простынь и принялся быстро растапливать печь. Богдана уснула, разметавшись на кровати, он попробовал ее лоб, горячий, на висках выступила испарина, сон ее был беспокойный, никак не удавалось укрыть ее, она беспрестанно сбрасывала одеяло. Спустя час в домике уже немного потеплело, он развесил одежду рядом с печью и заварил травы.

Нашел немного круп в бочонке. Кое-как разбудил Богдану, она была слишком слаба, подложив ей под спину подушку помог ей подняться и заставил выпить отвар, взгляд ее был затуманенным, иногда она вздрагивала. Сделав несколько глотков, поняла, что не сможет больше проглотить и откинула голову назад. Он нежно погладил ее по волосам убирая их от лица, а затем по щеке. Богдана не могла даже поднять руки от усталости, веки ее были свинцовыми, и она почти не открывала глаза, лишь едва их разлепляла, чтобы убедиться, что это не сон.

А потом явь и сон все-таки слились для нее в один нескончаемый поток. Ей было ужасно холодно, потом жарко и мокро, она чувствовала Ярослава рядом. Он то лежал и прижимал ее к себе во сне, то расхаживал рядом и гремел какой-то посудой, иногда будил ее и заставлял пить или проглотить пару ложек какой-то еды. Она совсем не чувствовала ее вкуса.

Иногда Богдана чувствовал себя как в болоте, как будто оно ее засасывает, тогда от страха она начинала стонать. Казалось вокруг кружат птицы Нави, хотят клюнуть ее или поцарапать когтем, где-то рядом раздается смех княгини, окровавленные жертвы, которых видела Богдана стояли возле нее и стонали, она не могла разобрать что именно, кроме слов что все прокляты.