Вера Чиркова - Тихоня (СИ)
— Смотри ты, какая умная нашлась, — неприязненно пробормотал Змей, — кличка ей не нравится! А имя свое я не намерен называть всем подряд. Хотя, она мне и самому не по душе…
— Вот! — обрадовалась тихоня, — значит, придумай другую! Можно орел или беркут, или кречет, или хотя бы филин. Ну а если хочется обязательно диких животных, то тигр, волк, лев, ну или ирбис, красивое имя.
— Слишком красивое, — язвительно пробормотал Даг, — и вообще, не слишком ли ты торопишься, красавица, имена мне давать?! Не настолько близко мы еще с тобой знакомы. А вот хорька я просто сокращу… буду зваться Хорь.
— Лучше — Хор, — упрямо поджала губы девушка, — ты просто не представляешь, как это звучит со стороны! Вот придем мы в деревню, и я скажу, Хорь, не хочешь курочки? Да все селянки мигом всполошатся!
— Им и без того будет, от чего всполошиться, — едко пообещал Змей, — а в деревню мы с тобой вместе не пойдем, и не мечтай. До жилья так уж и быть, доведу… но на околице ты навсегда забудешь, что когда-то со мной встречалась.
— Ну ладно, — несчастно вздыхая, согласилась Эста, на самом деле очень довольная приведёнными переговорами.
Главное, что не прогнал от костра и не отказался путешествовать вместе, а она уж за время-то этого путешествия сумеет его понемногу убедить, что в компании добираться до городка или имения с башней, намного удобнее.
— Ты, это… — неуверенно спросил вдруг Змей, — говорила, что травница?
— Да, — мигом насторожилась девушка, — и кое-какие зелья в кармане ношу. От желудка, от ран, от яда… куда ж без этого. А у тебя что-то случилось?
— Ведьма та случилась, — мрачно посопев, признался Змей, — которая портал сбила. А потом еще на меня упала… и руку чем-то проткнула.
— Давай посмотрю, — чуть ли не через костер ринулась к нему Эста, — все ведьминские ножи и ножницы зельями промазаны, мало ли какая гадость окажется.
— Я промыл, — сквозь сцепленные зубы сообщил Дагорд, когда девушка размотала перевязанное платком запястье.
Рана, шедшая через ладонь к запястью была неглубокая, но длинная и рваная, видимо, ведьма пыталась перерезать сухожилия или сосуды, а Змей крепко держался за нож, не позволяя ей исполнить это намерение.
— Святая… — невольно охнула Лэни и заторопилась.
Выхватила нужные зелья, туго смотанный рулончик полотна, незаметно провела над раной амулетом, проверить на яды. И вздохнула свободнее, яда не было, но в рану попала грязь, а Даг не смог в темноте промыть как следует. Зато теперь Эста знала, чья кровь была на одежде убитой, и темнела на плаще мужа, и могла пока не переживать по поводу торопливого правосудия.
— Ты и правда, травница, — успокоенно кивнул Змей, рассматривая аккуратную повязку и чувствуя, как начинает отступать дергающая боль, — жаль, нечем мне тебя угостить.
— Сама как начнет светать, пойду, попробую что-нибудь добыть, — пообещала глупышка, но мужчине это заявление не понравилось.
— Сиди уж, не женское это дело, добычу приносить. Вот жаль, оружия у меня нет, тоже все пропало… при переходе.
— А куда та ведьма делась… ты не знаешь? — с наигранной опаской огляделась вокруг Лэни, посмеиваясь про себя над его заявлением насчет добычи. Раньше Змей признавал ее право добывать дичь наравне с мужчинами.
— Убежала, — неохотно соврал граф и поторопился перевести разговор на другое, — так нет у тебя никакого ножа? Я слышал, травницы всегда с собой носят, почки там или побеги какие срезать.
— Есть, конечно, — словно скрепя сердце призналась девушка, — а ты потом не забудешь его отдать? А то у меня так уже два ножа ушло.
— Ну, хочешь я тебе за него в обмен колечко дам? — обрадовался Даг, — настоящее, золотое, я разбираюсь. А как до деревни дойдем, сама решишь, что тебе нужнее.
— Нож, конечно, — неуступчиво фыркнула Лэни, доставая самый простой из своих кинжалов, — он удобный, я к нему привыкла. Мне его еще зимой раненый господин охотник подарил, за то, что перевязываю бережно.
— Да мне все равно, за что он тебе дарил, главное, что ты с собой нож носишь, — пренебрежительно ухмыльнулся Змей, разглядывая небольшой кинжал, и вдруг спросил невпопад, — А ты еще не замужем?
— Замужем, — печально вздохнула Эста, чувствуя, как сильнее забилось сердце, — только он забыл про меня… занят своими делами.
— Как это забыл? — оказалось, что эта тема интересовала графа очень живо, — сбежал, что ли?
— Нет, не сбежал, — пришлось выкручиваться глупышке, — просто все по делам мотается… дома его не вижу.
— А. Я уж подумал… — что он там подумал, Змей договаривать не стал, помешал веткой костер, сгреб угли в кучку и, завернувшись в плащ, принялся укладываться на ночлег.
Эста немного подождала, не скажет ли он чего-нибудь еще, но так и не дождалась. Разровняла немного песок со своей стороны костра, умело устроила из плаща постель и последовала примеру мужа. А уже закрыв глаза, вдруг вспомнила, что сегодня у них первая брачная ночь и тайком хихикнула, похоже, будет, что рассказывать внукам.
Глава 12
Почти час девушка лежала, тихо посапывая, и умело изображая сладкий сон, пока не услышала, как выровнялось дыхание мужа, и прорвался сквозь него сначала легкий всхрап, а потом и сердитый зубовный скрип. Ведьминское зелье вынуждало подавленную память днем спать, но ночью она просыпалась и заставляла жертву заново переживать все обрушившиеся на нее беды и несчастья.
Эста решительно стерла невольно проступившие от жалости слезы, осторожно выскользнула из-под плаща и неслышной тенью прокралась к мужу. Он согрелся во сне и раскинул руки, сдвинув плащ, но сестре тишины пришлось применить все свои таланты, чтоб отыскать в карманах и стащить небрежно сложенную записку Зоралды.
Так же неслышно она ушла подальше от костра, пользуясь тем, что еще не закончилось действие ночного глаза и, засветив крохотную свечку, поднесла к глазам бумажку. Торопливо прочла, неверяще помотала головой, прочла еще раз и, с ненавистью оглянувшись на далекий стожок, пожалела еще раз, что Змей расправился с гадиной сам. Хотя, теперь было предельно ясно, что он просто не мог не попытаться это сделать. Любой нормальный мужчина на его месте озверел бы сразу, а он сумел прочесть эту гадость и смолчать, ничем не показав ни ведьме, ни жене своих эмоций.
Эста с нежностью оглянулась на спящего у костра Змея и остро пожалела, что не может сейчас даже просто прижаться к его сильному плечу, рассказать, какой он замечательный и как она сильно любит своего зайчика и гордится его выдержкой.
И постарается сделать все возможное, чтоб Даг не поверил записке мстительной твари и не отправился зарабатывать, продавая себя состоятельным дамам. Ведь Змей потом всю жизнь будет сам себя презирать, если, вернув память, осознает, что по приказу ведьмы ублажал за деньги немолодых вдовушек, старых дев и ищущих пикантных развлечений знатных госпож.
