Юджиния Райли - Скажи мне «люблю»
Кажется, это ничуть не успокоило Фабиана.
— Ну так что мы решили? — вопросил он.
— Я усомнилась в твоей чести, — произнесла Мисси и, не дожидаясь, пока он опять рассердится, торопливо продолжила: — Но так и быть, я признаю, что ты человек чести, иногда ты можешь быть даже приятным и кожа у тебя белая. А теперь расскажи мне, почему ты собирался жениться на Мелиссе.
Фабиан ошарашенно улыбнулся ей:
— Разумеется, ты имеешь в виду саму себя?
— Да. Ну так почему ты собирался на мне жениться?
Послышался тяжкий вздох.
— Потому что после твоего рождения между нашими семьями был заключен брачный контракт. — Фабиан нахмурился. — Ты и этого не помнишь?
— Нет, хотя папа упоминал об этом сегодня утром. — Мисси недоверчиво покачала головой. — Ушам своим не верю — брак, заключенный еще во младенчестве!
— Что же тут удивительного? — поинтересовался Фабиан. — Такие контракты нельзя назвать редкостью. Видишь ли, моя семья владеет плантацией, расположенной рядом с вашей, так что такой союз выглядит вполне логичным. Помимо того, меня еще больше укрепляет в решимости исполнить долг чести то, что два года назад мои родители умерли во время эпидемии желтой лихорадки.
— Мне очень жаль, — автоматически произнесла Мисси. Так, Мелисса и Фабиан должны были пожениться только потому, что этот брак был целесообразным — как и брачный союз между ней и Джеффом! Какая неожиданная параллель!
— То есть наш брак должен был стать простым слиянием? — спросила она.
— Весьма необычная формулировка, надо сказать.
— Зато точная.
— Может быть.
— Итак, мы установили дату свадьбы. И что же случилось потом?
— Перед самой церемонией ты кубарем покатилась с лестницы, а когда пришла в себя, начала вести себя и разговаривать как абсолютно другой человек.
Сказав это, Фабиан подозрительно оглядел ее.
— Что такое? — нервно спросила девушка.
— Мне пришла в голову одна мысль — следует заметить, ужасная мысль.
— Какая же?
Фабиан протянул руку и с неожиданной нежностью погладил Мисси по щеке. По ее телу пробежала незваная дрожь желания.
— Пожалуйста, не становись прежней, — прошептал он. — Никогда!
Мисси посмотрела в его темные гипнотические глаза и ощутила, что ей трудно дышать. И хотя ей отчаянно не хотелось соглашаться с Фабианом Фонтено, она тоже не хотела становиться воплощением своей дальней родственницы из прошлого, этой бесхребетной Мелиссы.
— Можешь в этом не сомневаться, — пробормотала она.
Час спустя она под руку с Фабианом Фонтено подходила к дверям особняка Монтгомери. Кругом уже бушевала весна: деревья и травы расцветали буквально на глазах.
— Да, кстати, — сказал Фабиан, — я сообщил Саржентам, что мы принимаем их приглашение на завтрашний вечер.
— Спасибо, что спросил у меня согласия! — саркастично ответила Мисси. — И кто такие Сарженты?
— Мисси, ты не перестаешь изумлять меня! — произнес Фабиан. — Люси Саржент — одна из твоих лучших подруг. Они с Джереми принадлежат к нашей компании, мы ужинаем вместе каждые две недели. Ты хочешь сказать, что забыла и это?
— Кажется, да.
— Ладно, не имеет значения. Быть может, на этом вечере мы сможем прийти к согласию касательно новой даты нашей свадьбы.
Мисси сердито посмотрела на своего кавалера. Хотя она вынуждена была признаться себе, что их небольшая перебранка за обедом пришлась ей по душе, Фабиан снова начинал вести себя как полный придурок.
— Ты что, не слушаешь, что я тебе говорю?
— Ты выйдешь за меня, дорогая, — ответил он тоном, в котором чувствовалась стальная уверенность. — Можешь в этом не сомневаться.
Мисси расхохоталась ему в лицо:
— И у тебя хватает бесстыдства заявлять мне, что ты не хочешь, чтобы я становилась прежней, в то время как на самом деле тебе нужно беспрекословное подчинение женщины, похожей на твою дорогую Мелиссу — на меня, но такую, какой я была раньше?
Фабиан утомленно улыбнулся и протянул руку, чтобы поиграть с ее локоном, выбившимся из-под шляпки.
— О дорогая, я ничуть не против твоих выходок — до тех пор, пока ты признаешь, что мужчина среди нас двоих именно я.
Девушка оттолкнула его руку:
— Надо понимать, мужчина — это тот, кто носит штаны? Ну так вот, если ты сам не понимаешь, что говоришь, предлагаю тебе использовать свои штаны в качестве кляпа для твоего большого рта!
Фабиан проигнорировал эту вспышку.
— Так ты будешь готова завтра в пять?
— Извини, но у меня другие планы.
В этот раз Фабиан уже не сдержался — его лицо перекосилось от гнева, и он схватил Мисси за плечи.
— Ты готова изменить мне, встретившись с другим человеком?!
— Сделаю для этого все возможное.
— Ах ты, ведьма! — Он слегка потряс ее. — Либо завтра в пять ты будешь готова к званому вечеру, либо ощутишь на себе все последствия неповиновения.
— Какие еще последствия?
— У кого-то будет саднить от ремня зад.
— Не раньше, чем ракеты полетят на Луну! — фыркнула Мисси.
— Что-что? — раздраженно переспросил Фабиан.
— Неважно!
Несколько секунд они буравили друг друга сердитыми взглядами.
— Леди должна повиноваться своему жениху, — наконец проговорил сквозь стиснутые зубы Фабиан. На его скуле нервно играл мускул.
— Говорю тебе в последний раз, Фонтено, я не леди — и не твоя невеста!
— Если ты будешь продолжать столь отъявленно манкировать мной, я приду к выводу, что ты женщина откровенно слабых моральных устоев.
Мисси затряслась от смеха:
— Пошел вон!
— И относиться к тебе буду соответственно.
— Тебе никогда не…
Ее протест был подавлен «наказательным» поцелуем. Фабиан сжал девушку так крепко, что она не могла даже вздохнуть. При этом его губы и язык вытворяли с ее ртом, да и со всеми ее чувствами нечто невыразимо возбуждающее. Проникновение, отступление, еще более глубокое проникновение, пауза, поддразнивание… Крик ее ярости превратился в стон удовольствия, а за ним последовал тихий вскрик капитуляции, невысказанная мольба чего-то большего…
— Ну так как, Мисси? — спросил Фабиан, отведя губы на ничтожную долю сантиметра от ее рта.
Ощущая, как кружится ее голова, Мисси сделала лихорадочный вдох, ее ногти глубоко вонзились в ткань сюртука Фабиана. К счастью, она вспомнила, что в XIX веке люди имели весьма слабое представление о средствах контрацепции, — иначе она наверняка продолжила бы провоцировать Фонтено и добилась бы того, чтобы буря страсти поглотила их прямо на дорожке посреди сада, на которой они стояли.
