Ольга Ильина - Последняя из рода Леер - 3
Хорошая няня или нянь. Двухметровый полуорк. Когда она его впервые увидела, едва в обморок не грохнулась и решила, что у Петриса маразм начался. Орки свирепые существа, жалость и доброта чужды им. Но этот каким-то бракованным орком оказался. Увидев малыша, он словно засветился весь. А когда она милостиво кивнула на его просящий взгляд взять малыша на руки, он улыбнулся так добродушно, как-то по-детски наивно. Он оказался полукровкой. По виду, весь в отца, а душа мамина. Лесной феи. И как столь разные существа могли поладить, она даже представить не могла.
Но потом все изменилось. Петрису пришлось срочно уехать, а его место занял жестокий, неприятный человек. Барон Акмар. То, как он с заключенными обращался, заставляло ее содрогаться. После его допросов они были сломлены, уничтожены. Какие тут публичные суды, какие признания? К концу многие даже не понимали, кто они такие, и на овощи походили. И теперь она знала, почему. Пыталась жаловаться, но ей весьма доходчиво объяснили, что вмешиваться не стоит. Она и не вмешивалась. До сегодняшнего дня. И первое, что решила сделать, придя в квартиру, написать Миле. Хотя бы совета попросить. Что угодно. Но ей не пришлось. Помощь пришла с той стороны, откуда она совсем не ждала.
Жанна всегда заходила домой с четким пониманием, что ее ребенок не спит. Но сегодня в квартире была подозрительная тишина. Она даже испугалась немного, но увидев спящего в своей кроватке сына, успокоилась. Рыч спал рядом, на стуле, а его рука все еще держала один из прутьев кроватки. Она так умилилась этой картине, что несколько минут просто смотрела и улыбалась, а вся горечь сегодняшнего дня медленно отступала.
А потом взяла с кресла покрывало, укрыла орка и прикрыла дверь детской. Хорошая у нее была квартира, немного на комнату в корпусе похожа. И атмосфера такая же спокойная, уютная, домашняя. Внезапно она почувствовала легкий ветерок, дуновение. Посмотрела на раскрытое окно и обругала себя. Рыч не мог быть так беспечен, особенно, когда малыш в доме, а вот она запросто могла забыть закрыть перед уходом окно. И как такое могло произойти? Ведь всегда закрывала. Всегда все проверяла. А потом почувствовала чье-то присутствие, и стало страшно. Кто это? Грабитель, убийца, вор? Но уж лучше бы это были и вор и грабитель и убийца. Чем видеть эти до боли знакомые глаза, черты лица и взгляд. Такой обвиняющий. Нет, это был не Зак. Она бы наверное, упала в обморок в тот же миг, или бросилась ему на шею, или прогнала. Сама не знала. Но и с Нилом говорить не очень хотелось.
— Как ты могла?
— Тише ты. Ребенка разбудишь, — зашикала она. Теперь уже не ее чувства были на первом месте, а жизнь ее ребенка, за которую она могла драться, кусаться, и выдержать все обвинения.
— Какого черта? — снова спросил он.
— А что? Ты этого не предвидел? Ты же все знаешь.
— Оказывается, не все. Он тебя прибьет за это.
— Он сам отказался от меня.
— От ребенка бы не отказался.
— Я никогда не стану привязывать его таким образом.
— Черт. Вот ты матерью стала, а ни на грамм не поумнела.
— Чего тебе надо? — спросила она, чтобы отвязался.
— Хорошо. Но мы еще поговорим об этом. Точнее я вдоволь на тебя наорусь.
— Ближе к делу, — поморщилась она.
— Что ты знаешь о тюрьме Черная роза?
— Зачем тебе? — встрепенулась девушка.
— Надо. Так что?
— Так. Либо ты сейчас мне все в подробностях рассказываешь, либо выметаешься отсюда.
— И когда ты такой язвой стала? — хмыкнул мужчина.
— Ближе к делу.
— Ну, хорошо, — сдался он, — Нам человека оттуда вытащить надо.
— Кого? — слишком резко, слишком заинтересованно спросила она. И Нил заметил.
— Девушку.
— Рей?
— Ты ее знаешь?
— Я помогу, — не думая ответила она, — Всем, чем смогу. Но нужно действовать быстрее. Сегодня был первый допрос… с чистильщиком.
— Твою мать, — выругался он, слишком громко. Так, что ребенок заплакал. Жанна тут же бросилась к сыну.
Но помощь не потребовалась. Рыч, как всегда справился безукоризненно. А вот на Нила смотрел так, что проняло обоих. Она поняла, что нужно быстрее их представить. Иначе кто-то пострадает.
— Рыч, это мой друг. А это моя няня.
— Ничего себе няня. Либо я рехнулся, либо ты.
— Хозяйка не против будет, если я выставлю этого низкорослика из дома?
Нил хотел ответить, но Жанна не дала. Вытолкала парня за дверь детской и сурово уставилась на него.
— Еще одна такая выходка…
— Он же орк.
— Не твое дело, — ответила она.
— Жанна…
— Его Петрис привел, успокойся.
— Ах, Петрис, — протянул мужчина, — Тогда ладно.
— Так что там с делом?
— Нам помощь понадобится.
— Все, что угодно. План тюрьмы, расписание смены караула.
— Все это у нас уже имеется, но есть кое-что. Правда не знаю, как тебя просить теперь.
— Говори же, Нил. На перетягивание каната у нас нет времени. Еще день-два, и ее убьют там. Этот Акмар… да, он жесток. Но с ней… Мне кажется, что раньше они были знакомы.
— Умеет же Рей врагов наживать, — пробормотал он, — Ладно, слушай. Надо задержать допросы хотя бы на день. Чтобы мы все подготовить успели.
— Как я это сделаю?
— Как угодно. Все, что угодно. И еще… Тебе нужно будет отправить ее в лазарет. Любыми путями.
— Да уж… Задачка та еще. Допросы хоть и жестоки, но видимых следов не оставляют.
— Значит, сделай так, чтобы эти следы появились.
— Кто она такая, эта Рей? Ведь ты знаешь ее?
— Кое-кто очень важный, — ответил Нил, — Ладно, малышка, мне пора.
— Ты скажешь ему? — встрепенулась она.
— Ну уж нет. Предоставлю тебе честь быть поджаренной на медленном огне его негодования.
— Я знала, что на тебя всегда можно положиться, — кисло ответила она.
— Уж прости, но эту кашу тебе придется расхлебывать самой.
Глава 2
Просыпалась я с большим трудом. Слишком вымотал меня этот чистильщик. Битый час со мной возился, пытался проникнуть внутрь щитов и увязал там. Я давала ему только то, что сама хотела, но как же тяжело это было. Наверное, так же тяжело, как те три недели в хижине Мойры. Они слились для меня тогда в один сплошной кошмар. Я то приходила в себя, то проваливалась в пустоту. Мойра говорила, что я боролась. Только не за жизнь, а за смерть. И чем больше я хотела уйти, тем сильнее меня тянули назад. Блуждала в темноте, иногда видела ту полоску света, которая не давала мне окончательно уйти. Я знала, что чем больше сопротивляюсь, тем быстрее умираю, вот только идти к свету, к моему убийце было выше моих сил. В такие моменты отчаяния я видела странные полусны-полувидения.
