Полина Олехнович - Борщевик. Без пощады, без жалости
Я отношусь к той категории людей, которые почти совсем не смотрят телевизор. Во-первых, мне некогда. Во-вторых, я так устаю на работе от шума, моя жизнь настолько переполнена всевозможными впечатлениями, что для телепередач места просто не остается. В лучшем случае я снимаю стресс ужастиком или включаю какой-нибудь занудный фильм в качестве фона, когда читаю или крашу ногти.
Новости я смотрю крайне редко. Мне кажется, что там всегда одно и то же: где-то землетрясение, где-то наводнение, где-то пожар, рухнул дом, очередной теракт, очередное обращение президента. Наверное, если начнется конец света, я узнаю о нем одной из последних.
Петя знает о моих отношениях с телевизором, и еще лучше знает, что в свой долгожданный выходной, я сплю до полудня. Но он звонит в девять утра и говорит единственную фразу: «Включи новости». Его тон так непререкаем, что я, еще не понимая, где сон, где явь наугад тыкаю кнопки пульта.
Уже через минуту сна ни в одном глазу, переключаю с одного канала на другой, просматривая все выпуски новостей. Диктор встревожено сообщает, что от борщевика Сосновского только в нашей стране скончалось уже несколько сотен человек, люди страдают и гибнут от этого растения и в других странах. Особенно высокому риску подвергаются сельские жители. Съемка с вертолета. Показывают огромные поля, сплошь заросшие гигантскими растениями; дома, окруженные борщевиком — яблоку некуда упасть. Показывают МЧС-овцев в каких-то скафандрах и противогазах, уничтожающих борщевик из огнеметов и выкорчевывающих корневые системы.
Возбужденный щупленький журналист очень быстро лопочет. Люди вынуждены покидать свои дома, оказавшись бессильными в схватке с зеленым захватчиком. Показывают деревянное крыльцо, между ступеньками молодые ростки борщевика. Самого дома уже почти не видно в зарослях.
Показывают плачущих, причитающих женщин. Одна из них, обабевшего вида, хватается за микрофон: «Это ужас, что происходит! Что мы только ни делали с этой заразой: и костры жгли, и косили, и выкапывали, а он, этот борщевик, лезет и лезет. Прям бамбук какой-то!» Микрофон переходит к сухонькой почти беззубой пожилой женщине в косынке. Она говорит бессвязно, перемежая слова всхлипами и рыданиями: «Сосед мой, Михалыч, косил мутантов этих, косил…А потом вижу, коса у него из рук выпадает, и сам он падает…, а они его окружают прямо, облепляют… На моих глазах…! И как серной кислотой… И нету Михалыча…На моих глазах…!»
Переключаю. На другом канале все жестче. Показывают, как на носилках несут к машинам скорой помощи тела погибших, точнее то, что от них осталось. Не разглядеть — заретушировано. Звучат обвинения в адрес правительства. Говорят о последствиях обработки борщевика химическими веществами в рамках правительственной программы.
Действие гербицидов нового поколения было недостаточно изучено. Вместо угнетения роста и распространения ядовитого гиганта произошли мутации на генном уровне, и как следствие, появились резистентность, огромная скорость роста и усиление активности опасных веществ содержащихся в этих растениях. Переключаю. Премьер министр с максимальной убедительностью сообщает, что оснований для паники нет, ситуация под контролем, приняты все меры, ведутся экстренные исследования.
Выступает министр здравоохранения. Он говорит очень медленно, тщательно подбирая слова: «У борщевика в листьях и плодах содержаться фотосенсибилизирующие вещества (активируются на свету) — фотокумарины, действие которых в настоящее время многократно усилилось.
Попадая на кожу, они вызывают глубочайшие ожоги, вплоть до костей, в зависимости от длительности воздействия. Хотя в норме при контакте с борщевиком возникают ожоги второй степени, то есть волдыри. Кроме того фотокумарины являются и воздушными аллергенами, их действие распространяется в радиусе пяти метров. У чувствительных людей возможна аллергическая реакция, которая выражается в покраснении и слезоточивости глаз, раздражении дыхательных путей, отеке гортани.
Возможен анафилактический шок… Следует соблюдать меры безопасности, воздержаться от поездок за город…»
Жуть какая-то. Звоню Пете, но он вне зоны действия. Наверное, уже сменился и едет в метро. Я лежу и жду, когда Петька перезвонит. Жду долго. Лежать надоедает. Иду на кухню пить кофе с бутербродами. Шакира радостно скачет и мешается под ногами.
А в это время моя маленькая дочка идет по дорожке в саду. Она гостит у бабушки и дедушки, ей они соответственно уже пра-. Сад очень старый, такой же старый как дом, да и собственно бабушка с дедушкой.
Много ли нужно для счастья пятилетнему ребенку? Лето, тепло, она в коротких шортиках, уже загорела. Вот эти мелкие камушки будут котлетами для кукол, вот эта травка пойдет на салат, одуванчики — конфеты, из песка с водой получается шоколад. О-о, какие огромные листья! Из них можно сделать скатерть для кукольного стола. Моя малышка Ярослава устремляется к трехметровым побегам борщевика. Они плотной стеной разрослись за забором и терпеливо выжидают. Ярослава думает, как добраться до удивительных гигантов. Забор не перелезть — слишком высоко. Что же делать? Ее зоркие глазки находят оторвавшуюся штакетину. Моя девочка с небольшим усилием отодвигает доску и протискивается в щель. А я слишком далеко, чтобы остановить ее…
Я подскакиваю на кровати, и собственный крик еще долго звенит в ушах. Надо же, заснула. Когда Петька перезванивает, я говорю, что нужно ехать за Ярославой в деревню.
— Когда?
— Сегодня.
— Окей, только душ приму, — Петя старается говорить бодро, несмотря на бессонную ночную смену. Каким-то мистическим образом он всегда умудряется оказаться рядом в трудную минуту. Обожаю его за это.
Глава 3. Обратного пути нет
Мы едем по трассе, воспетой Кинчевым. Мне нравится, когда Петя за рулем. Он сразу становится серьезным, решительным и выглядит очень мужественно. Я думаю, как же он, бедненький — не спал всю ночь, работал.
Петька водит аккуратно, спокойно, поэтому я расслабляюсь на своем штурманском месте, слушаю радио, модные летние песенки, забавную болтовню радио-диджеев.
Несмотря на эти катаклизмы с борщевиком, у нас отличное настроение — мы наконец-то вместе, совершаем какое-никакое, но все-таки путешествие. Шакира, уставшая беспокоиться, улеглась на заднем сидении, смотрит печальными глазами. Ей хочется ко мне на колени.
Чем дальше мы от Питера, тем масштабнее нашествие борщевика. Мощные растения тянуться вдоль дороги, занимая поля, поймы рек. Они повсюду. Несколько кукурузников кружат, что-то распыляя, сотрудники спецслужб сжигают заросли борщевика, похожие на огромных жуков ползут бульдозеры, превращая ядовитых гигантов в кашу. В населенных пунктах почти около каждого дома суетятся жители: кто с газонокосилкой, кто с обычной косой, кто-то перекапывает землю, стараясь задержать подступающий борщевик. Мимо нас то и дело проносятся скорые.
