Разрушение и Искупление (ЛП) - Мов Бьянка

Я посмотрела в другую сторону при мысли о том, как яд попал в мое тело.

Я почувствовала прилив эмоций, страха, замешательства и гнева одновременно, и я не была уверена, что думать о человеке, который тащил меня по грязи. Его лицо все еще оставалось в моих воспоминаниях, но я не могла примирить его с реальностью моей ситуации.

Лейла взяла меня за руку, ее прикосновение было теплым и успокаивающим, и я не отстранилась, хотя место, где соприкасалась наша кожа, чертовски болело. — Ты не одна, Эйвери. Мы поможем тебе справиться с этим. Теперь ты одна из нас, и мы научим тебя всему, что тебе нужно знать.

Я посмотрела ей в глаза и впервые с тех пор, как проснулась, почувствовала себя в безопасности. Спокойное и контролируемое поведение Лейлы вселило в меня искру надежды, в которой я так отчаянно нуждалась. Или это был еще один магический трюк, чтобы усыпить мою бдительность? Что-то ментальное вместо жестокой схватки Александра и Флавиана с помощью стихий?

Воспоминания были разбиты, но они были там. Они сражались с ветром и огнем, подчинили природу своей воле.

Я тряхнула головой, чтобы прогнать эти мысли — не сейчас.

— Что теперь будет? — спросила я. Даже мой собственный голос звучал странно, неправильно.

Лейла вздохнула, и выражение ее лица стало серьезным. — Слухи уже распространяются, и скоро директор школы услышит об этом, — сказала она. — Нам нужно составить план.

Я кивнула в знак согласия, зная, что Лейла была права. Я больше не могла притворяться, что все нормально. Я была другой, и все бы это заметили.

— Что я должна сказать? — спросила я, чувствуя себя потерянной. — Я проснулась вот так, но я не помню, кто изменил меня?

Лейла бросила на меня понимающий взгляд, и я увидела намек на улыбку на ее губах. — Умная девочка, — сказала она, и сквозь нее просвечивало ее прежнее я. — Но мы должны быть уверены, что никто не узнает о причастности Александра.

— Почему я должна его защищать? — спросила я низким и горьким голосом. — Он сыграл огромную роль во всем этом дерьме. — И он наговорил обо мне всяких гадостей, мысленно добавила я.

Выражение лица Лейлы смягчилось, и она провела пальцами по тыльной стороне моей ладони. — Подумай об этом, Эйвери, — мягко сказала она. — Александр не хотел, чтобы все это случилось, и с тех пор он корит себя за это. Если директор узнает, что он был замешан, вы оба будете обречены. Они узнают о ваших… отношениях, и в конечном итоге тебе отрубят голову или что похуже за то, что ты втоптала имя семьи в грязь.

Я испустила глубокий вздох. Лейла, конечно, была права, и я не могла рисковать его или своим наказанием. Но мысль о том, чтобы защищать его после всего, что произошло между нами, вызывала у меня тошноту в животе.

Лейла ободряюще улыбнулась мне и похлопала по руке. — Мы с этим разберемся. У меня есть план, — прошептала она. — Но сейчас просто сосредоточься на том, чтобы привыкнуть к своему новому телу. Я буду помогать тебе на каждом шагу.

Я кивнула, испытывая небольшое облегчение. По крайней мере, рядом со мной была Лейла, и с ее помощью, возможно, я смогла бы это сделать.

— Хорошо, я доверяю тебе. — Она просияла от моих слов, улыбнувшись так лучезарно, что это растопило мое теперь уже бессмертное сердце.

— Хорошо, потому что Александру придется выдать нас.

4

АЛЕКСАНДР

План этого ублюдка был дерьмовым.

Я сжал руку в кулак при мысли обо всем, что могло пойти не так. Я был в меньшинстве и, следовательно, должен был внести свой вклад, но это не означало, что я соглашался с их миссией. Если бы это зависело от меня, я бы давным-давно увез Эйвери отсюда, подальше от этих стен, пропахших смертью и разочарованием. Не то чтобы она доверяла мне, но я бы предпочел, чтобы она возненавидела меня, чем допустить, чтобы она здесь подвергалась влиянию моей семьи.

Никто не знал, что они уже поймали ее однажды, и это закончилось тем, что я прижал ее труп к своей груди, прежде чем цепи моих родителей привязали меня к ним навсегда. Они назвали это наказанием за мое непослушание. Я назвал это адом на земле, что сделало меня приспешником дьявола.

Я думал о той ночи, когда я навеки проклял ее, когда я лишил ее будущего. Мои отвратительные слова все еще отдавались эхом в моих ушах, и я был уверен, что она будет ненавидеть меня вечно. Хорошо. Я заслужил ее гнев, заслужил, чтобы она возненавидела меня. Я был эгоистичен, разжигая нашу любовь, зная, что в конце концов это сведет ее в могилу, как и всегда.

Просто голос шептал мне, что на этот раз все будет по-другому, что на этот раз это продлится долго. И я был достаточно наивен, чтобы поверить в эту ложь, поставить свои чувства выше ее безопасности. Монстр, вот как она меня назвала. И она была права.

Я шел по тускло освещенному коридору, в голове у меня проносились мысли о том, как справиться с ситуацией, не вызывая подозрений.

Моя тетя была не из тех, с кем можно играть, и я знал, что если расскажу ей правду о превращении Эйвери, это приведет только к опустошению.

Я толкнул дверь в ее кабинет и обнаружил, что она сидит за своим столом с выражением крайнего неодобрения на лице. Вампиризм долгое время сохранял ее молодость, но можно было сказать, что она становилась старше, истощенной. Она посмотрела на меня, ее темные глаза сузились, когда она оценила мою внешность.

— Что привело тебя сюда, Александр? — спросила она резким и нетерпеливым тоном.

Я глубоко вздохнул, готовясь ко лжи, которую собирался сказать. — У меня есть кое-какие новости о мисс Джеймс, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал равнодушно.

Ее глаза сузились, и она наклонилась вперед на своем стуле. — А что насчет нее?

— Ее обратили, — отвечаю я, наблюдая, как ее лицо исказилось в хмурой гримасе. — Мы не знаем, кто это сделал, но Азиз, Грей и Вернон нашли ее в лесу после вечеринки в честь Хэллоуина, окровавленную и едва живую. — Мне потребовались все мои силы, чтобы изгнать эти образы из моего мысленного взора.

Директриса с отвращением покачала головой. — Это неприемлемо. Как могло случиться нечто подобное под нашим присмотром? — Я прочистил горло, сохраняя бесстрастное выражение лица.

— Я не знаю, но я делаю все, что в моих силах, чтобы докопаться до сути, — сказал я, мои слова сочились фальшивой заботой.

Моя тетя пристально посмотрела на меня, ее губы сжались в тонкую линию. — Тебе лучше выяснить, кто это сделал, Александр, иначе будут последствия. Мне не нужно напоминать тебе, на что способны твои родители, — предупредила она. Нет, определенно нет.

Я кивнул, изображая покорность. Моя репутация, мое положение в академии и жизнь Эйвери были слишком важны, чтобы рисковать ими. В конце концов, в этом мире иногда величайшая сила исходит от величайшей лжи.

— И Александр? — окликнула меня тетя, когда я взялся за дверную ручку. Я закатил глаза, но медленно выдохнул и обернулся. Мой вопросительный взгляд встретился с ее настороженным выражением лица. — Я хочу увидеть девушку. После этого я приму надлежащие меры. Ее друзья должны сделать ее презентабельной. Если она потеряет контроль, нам придется от нее избавиться. Еще один неуправляемый вампир здесь, в академии, и мы могли бы выглядеть слабаками. Ты, конечно, можешь понять. — Конечно, потому что слабость — это их самая большая проблема, и так было всегда.

— Я передам это сообщение. — Она кивнула и пренебрежительно махнула рукой.

Это было слишком просто, и я боялся, что она ведет свою собственную игру.

***

Я отвел Лейлу в пустой класс, подальше от пределов слышимости Эйвери. Она посмотрела на меня с беспокойством, написанным на ее лице, ее плечи напряглись.

— Что сказала твоя тетя? — спросила она. Мы были последними, кто бродил по округе в этот час, и я был рад, что за нами не следили посторонние глаза. Благоразумие было главным приоритетом.